Тема эта зазвучала в СМИ в связи с вопросами о выборах: быть ли кандидатами только представителям политических партий или сохранить институт независимых кандидатов. Наш земляк, депутат мажилиса и доктор исторических наук Еркин Аманжолович Абиль в своем последнем интервью в «НГ» ответил: «Я за открытую борьбу реальных людей». За то, чтобы сохранить институт независимых кандидатов, «чтобы таковой представлял не партию, а себя лично». Нужно, «чтобы он был человеком известным».

Хорошие слова. И сказаны одним из самых сильных преподавателей вуза, которых мне доводилось слушать. А слышал я не только казахстанцев. Да и к постулатам из собственно политического лексикона я особого пиетета не чувствую. Те же партии в условиях стабильности, а то и заскорузлости,

не инструменты борьбы за власть, а детали «машины».

Где-то, наверное, и нужные, но не ведущие. Не определяют же колеса и «дворники», в каком направлении и с какой скоростью двигаться автомобилю.

А во времена турбулентности появится некий матрос Железняк, скажет: «Караул, устал!», и прекрасная говорильня смолкает. Во времена же всевластия, задолго до всяких большевиков, может появиться какой-нибудь (в данном случае римский император) Калигула и ввести коня в парламент. Так что и политические партии, и выборы сами по себе - феномены, исторически не вечные. История многолика и частенько рядится в одеяния прошлого из других сезонов. Скажем, щеголяя в либеральных мини, когда подступают холода. Либо, наоборот, таская с собой примелькавшиеся зонтики, когда дождь давно прошел.

А как же быть с «независимыми известностями»? Вот тут-то для меня самое занятное. Во-первых, сама «известность» - штука относительная. Как в интернет-анекдоте о Киркорове, которого спрашивают: «Ты Майкла Джексона знаешь?» - «Знаю» - «А он тебя нет». Не случайно один из московских редакторов, с которыми мне когда-то приходилось работать, каждый раз, когда я вставлял словечко «известный», спрашивал: «А кому известный?»

Во-вторых, и это очень существенно: насколько соотносятся друг с другом «известность» и «значимость», их реальные возможности? И кто нам ныне более известен? Фигуры публичные. Те, кто на слуху и на виду. Тут и актеры. И спортсмены. И просто говоруны. А то и скандалисты. И такие могут пытаться что-то делать и быть в каких-то сферах полезными… Но есть же и хозяйственники, и организаторы. Те, кто не обязательно мелькает на экранах. Но в каких-то конкретных вопросах - жилищно-коммунального хозяйства, дорожного движения, энергетики - они разбираются лучше. А выбирать-то мы будем из более «известных». Мало того, сама известность в мире маскульта - детище не только имени «доброго» в старом смысле, но и раскрутки. Ведь, демонстрируют ли нам историю или тех или иных «лидеров общественного мнения», мы прежде всего видим образы, картинки, то, что нам преподносят. Иными словами, «известность» в мире маскульта рукотворна. Вспомните звезду не столь уж давних экранов - принцессу Диану. Какая прелесть! Какие фонтаны благотворительной щедрости! Но, боюсь, что и многие из читателей могли бы так же эффектно мелькать в СМИ, если бы их наделили такими же запасами финансовой притягательности.

И, наконец, самое банальное: никакой самый распрекрасный «лидер общественного мнения» (если только речь не идет об упрощенной благотворительности) сам по себе ничего не сможет. Он должен быть связанным с организацией, структурой, кланом. Где-то - с партией и т. д., как бы мы это не назвали. Писал же еще Владимир Маяковский: «Единица что? Единица - ноль. Один, даже если очень важный, не поднимет простое пятивершковое бревно. Тем более дом пятиэтажный…»