Спасибо «НГ» за статью Арсения Великорода «Сокровища, которые мы можем потерять» - не просто интеллектуала, а представителя того тончайшего слоя современного поколения наших соотечественников, которые благодаря интернету и приличному знанию языков, в отличие от нас, прежних, выходят на мировой уровень человеческого общения.

Что касается самой проблемы сохранения информации для потомков, то, видимо, она будет усугубляться. По крайней мере, по трем причинам.

Первая – та, о которой и я сам упоминал не раз. Это падение интереса значительнейшей части детей, молодых людей к печатному слову. У этого падения есть и объективные основы. В последние десятилетия информация в тексте все более уступает аудио- и видеоинформации. Таким образом, роль грамотности стремительно снижается. Для того, чтобы смотреть телевизор или обращаться с гаджетами, не обязательно быть знатоком письменной речи.

Вторая причина связана с первой: сами новые носители информации позволяют фантастически расширять горизонты ее доступности и, соответственно, формы подачи контента.

И третья причина – это продолжающаяся дезинтеграция культур на постсоветском пространстве. Отчасти ее обуславливают и субъективные факторы, включающие просто ограничение подписок на те или иные научные издания РФ (чего уж тогда говорить об остальных?) и т. п. Отчасти же причина эта связана с самим контентом и его социальным звучанием.

Нужен не натужный культ того или иного языка или той или иной отдельно взятой культуры.

Нужны новые поэты Олжасы, документалисты Симоновы, Мухтары Ауэзовы, Абаи, новые (а не ремейки) «А зори здесь тихие», чтобы люди к ним тянулись. Я вот живу русским языком. Но что-то не вспомню таких современных текстов, которые так же будоражили бы, как повести Лавренева, Ильф и Петров, Высоцкий, Задорнов, Жванецкий и т. д., и т. п.

Другой вопрос – это уязвимость самих носителей информации. Тут, увы, мы несравненно уязвимее и древних египтян, и тех, кто писал на глине. Ведь как стремительно меняются носители. И кто только уже не писал об этом! Я сам, кажется, сравнительно недавно привозил в Костанай добытые в Москве дискетки. А сейчас какой компьютер прочтет их? А учебные фильмы для телеэкранов? Сколько замечательных, рожденных в разных странах фильмов оставил я в КРУ. Фильмов, которые уже не воспроизвятся современной техникой. Так же, как и звучание былых пластинок без радиол.

Впрочем, эта изменчивость, эта хрупкость носителей информации – лишь составляющая нашей хрупчайшей глобальной цивилизации. И эта хрупкость, и эта смутность контуров будущего значимей и болезненней очень и очень многих вещей, которые так уязвляют нас сегодня.