С огромным интересом прочитал интервью Евгения Шибаршина с Дмитрием Легким, думаю, одним из самых работоспособных ученых Казахстана, который, помимо специальной литературы, перелопачивает горы литературно-художественных журналов. Но остались сомнения, которые хотелось бы высказать для тех, кто еще читает газеты.

Например, в беседе сказано: «Даже выражение «диктатура пролетариата» Маркс употребил, подводя итоги Парижской коммуны (1871 г.), и не требовал диктатуры пролетариата, как важнейшего и необходимого условия приходя к власти…» Хотя в тексте и не было слова «впервые», однако здесь читатель вполне логично может заключить, что понятие «диктатура пролетариата» появилось у Маркса довольно поздно и не было для основ его творчества особо значимым.

Я лично не из глубоких знатоков Маркса. Но хочется вспомнить, что еще в письме Иосифу Вейдемейеру от 5 марта 1852 года (то есть, почти за 20 лет до Парижской коммуны) Маркс писал: "То, что существуют классы и, соответственно, классовая борьба, - доказано и до меня". К своему же ноу-хау он относил  то, что классы, по его убеждению, не вечны, их существование связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата, которая сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов. 

Маркс, как и многие в его время, был прогрессистом, то есть человеком, верящим в исторический прогресс. И, конечно же, полагал, что капиталистический способ производства прогрессивнее феодального. Но само по себе это отнюдь не приводило его в восторг. Он вовсе не утверждал, что экономические, производственные показатели ведут к земному раю. Напротив, для реальных людей итог может быть обратным. 22 июля 1853 года в статье "Будущие результаты Британского владычества в Индии" он писал: "Современная промышленность, которая явится результатом проведения железных дорог, приведет к разложению наследственного разделения труда, на которой покоятся индийские касты – это основное препятствие на пути прогресса и могущества Индии". Однако, продолжал Маркс, это не принесет свободы народным массам и не улучшит существенно их материального положения, "ибо и то, и другое зависит не только от развития производительных сил, но и от того, владеет ли ими народ Но то, что буржуазия непременно будет делать, - это создавать материальные предпосылки для осуществления, как той, так и другой задачи. Разве буржуазия когда-либо делала больше? Разве она когда-нибудь достигала прогресса, не заставляя людей идти тяжким путем крови и грязи, нищеты и унижений?»

Да и с прогрессом у Маркса не все просто. Для него прогресс в классовом обществе – не красная дорожка, по которой под восхищенными взорами поклонников двигаются к намеченной цели популярные артисты. Нет, для него в такого типа обществах человеческий прогресс уподобляется  «отвратительному языческому идолу, который не желал пить нектар иначе, как из черепов убитых».

Как мы видим, по Марксу для прогресса крайне значимо человеческое измерение, причем такое, которое касается не только избранных. Здесь есть, над чем призадуматься и нам, сегодняшним. Что же касается капиталистического общества, в котором довелось жить Марксу, то, пожалуй, главная его черта усматривалась в неустойчивости, взрывоопасности, которая с неизбежностью должна вести к социальным взрывам.

Но почему же Маркс и Энгельс были убеждены, что такое общество обречено? Они рассуждали очень просто и логично. Во-первых, потому что в мире наживы один, более изворотливый и сильный капиталист пожирает других, тем самым подтачивая основы капиталистического общества с его так называемой свободной конкуренцией. Во-вторых, при капитализме производство обобществляется и интернацианализируется. Выражаясь проще - создает системы тесных связей между массами людей. Но наживаются-то не массы. И здесь, по Марксу, частная собственность становится препятствием для дальнейшего и социального, и личного развития. Почему? Да потому, что одни могут роскошествовать и паразитировать на других. Маркс, и тут правы и Дм. Легкий, и многие другие, был против только того вида собственности, который позволяет одним жить за счет других и тем самым создает социальное напряжение, которое неизбежно выливается в революционные взрывы. Только и всего. Но это «только и всего» - боль и нашего времени…

Что же касается «диктатуры пролетариата», тут можно говорить, что опыт современной истории доказал несостоятельность положения о ней. Особенно, если брать ее плоские интерпретации в дни еще сравнительно недавней послеоктябрьсокой истории бывшей царской России. Но и тут уже для серьезных исследователей остается очень злободневный вопрос: а какой смысл вкладывали Маркс и Энгельс в это понятие? И такими ли уж кровожадными они были? И тут я полностью солидарен с тем, что ни ГУЛАГ, ни многое иное выводить напрямую из учения Маркса столь же неуместно, как несерьезно выводить из Нагорной проповеди Христа и Евангелий зверства инквизиторов и конкистадоров Латинской Америки…

Другой вопрос – о логике, как таковой, и куда более заковыристой логике жизни. Эта последняя оказалась сложнее и даже запутаннее, чем виделось в 19-м веке.

Но главное-то не в этом, а в тех современных тенденциях, когда и Маркса, и не только его вольно или невольно пытаются обрисовать более пушистыми, чем они были. Мол, посмотрите-ка, какие славные парни эти Маркс и Энгельс! Посаженные в клетки сегодняшних толкований, они ничуть не страшнее тигров в вольерах зоопарков. Что ж, может быть, они и в самом деле не страшные. Но, по крайней мере, куда более последовательные, чем те, кто возглашает анафему социальной несправедливости, но при этом, как черт от ладана, ускользают от самой мысли о революции или какой-то там диктатуре (это уже не об интервью, а о модных веяниях).

У Маркса же и Энгельса все было четко: если в мире набухают неразрешимые противоречия, то такой мир неизбежно будет сменен иным социальным миром. И смена эта невозможна без диктатуры. Хотя бы прямо и честно. А уж какой может быть эта диктатура – вопрос, который сегодня, конечно же, требует новых, свежих размышлений. Да только одними размышлениями от социальных потрясений не отгородиться. Хотя, например, я лично - ярый противник гражданских войн и всяческих смут…