Не так давно сотрудники КНБ РК пытались выведать у автора этих строк, откуда в моем ноутбуке и в электронной почте появились документы, которые, по их утверждению, носят характер секретности. В частности, их интересовало, где я взял информацию к ряду своих журналистских статей. 

Например, к статье «Уроки терроризма» в газете «Мегаполис», где я попытался оценить, насколько эффективно в Казахстане борются с этой угрозой. Или к материалу «Рахат Алиев. Как отмывались деньги медиа-империи» на портале www.ratel.kz, в котором я подробно рассказал, как перегоняли за рубеж миллиарды бюджетных тенге, используя газеты, телеканалы и рекламные агентства, подконтрольные тогда ещё семейному тандему Рахата Алиева и Дариги Назарбаевой. 

В итоге мне предложили «слить» свои источники в рамках ст. 65 УК РК (освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием). В противном случае обещали привлечь по ст. 172 УК РК (незаконное получение, разглашение, распространение государственных секретов). Показали проект постановления о возбуждении уголовного дела, в котором приводилась распечатка моей переписки с коллегами посредством программы Skype, электронной почты Gmail, а также данные о содержании моего диска на «облаке» серверов Google, где, якобы, секретные материалы и хранились. Сообщили, что наличие у меня этих  материалов зафиксировано с санкции Генпрокуратуры РК, с её же ведома взломали почтовый ящик и аккаунт в Skype.

При этом собеседники сопереживали за моё будущее и будущее моих детей. Обсуждать искренность их слов нет желания. Но поверить в мою виновность мне помешала та же статья 172 УК РК. Во-первых, в ней указано, что разгласить информацию могут лишь те, кому она была доверена по долгу службы. Например, те же сотрудники КНБ, но никак не журналист. Как журналист может разгласить то, что уже разглашено? Во-вторых, согласно данной статье, необходимо доказать именно «незаконность» получения информации. То есть, доказать факт взлома компьютерных сетей или подкупа ответственных сотрудников органов. А для этого необходимо, чтобы эти деяния случились в реальной жизни, а не на бумаге или в воображении следователей. Видимо, поэтому о секретных документах и решили спросить напрямую у меня, припугнув арестом, обысками, а также лишением свободы.

Но главное даже не это. Раз уж спецслужбы так легко хозяйничают в моем почтовом ящике и ноутбуке, значит, они имеют возможность разослать от моего имени или сохранить на моём компьютере всё, что угодно. После чего обвинить меня в сотрудничестве с Тагнуулын ерөнхий газар (Главное управление разведки Монголии) или подготовке к покушению на Владимира Путина.

Гарантией того, что в случае раскаяния в отношении меня и моих близких никаких репрессивных мер не последует, стало слово офицера, которое дал высокий, столичный чин КНБ. Признаюсь, я был бы очень рад, если бы слово офицера сегодня значило что-то большее, чем чтение чужих писем, а также запугивание перспективой оставить малолетних детей без отца.

Я считаю, что спецслужба, столь рьяно стоящая на страже Конституции РК, должна бороться не с теми, кто рассказывает о недостатках в деятельности госорганов, а с теми, кто под предлогом борьбы с терроризмом способствует закрытию СМИ и лоббирует для себя безграничные возможности по контролю над Интернетом. Не с теми, кто рассказывает обществу о фактах коррупции, а с теми, кто даже уголовное преследование бежавших из страны олигархов превратил в очередную закрытую акцию по осваиванию сотен миллионов бюджетных тенге. Не с теми, кто ищет ответы на вопросы, волнующие казахстанское общество, а с теми, кто в своих узких ведомственных интересах и интересах власть имущих покрывает ответы на эти вопросы покровом секретности.