24-25 июня 2025 года в Женеве прошло обсуждение Третьего национального доклада Казахстана о выполнении Международного пакта о гражданских и политических правах. Судя по итоговым сообщениям Акорды, государство отчиталось хорошо, «представив международному сообществу масштабные реформы, направленные на расширение гражданских прав и свобод». Но, кроме официальной делегации во главе с вице-министром юстиции РК Ботагоз Жакселековой, на сессию приехали казахстанские правозащитники. Было представлено 22 альтернативных доклада, состоялись формальные и неформальные брифинги. Какие проблемы на них поднимали, мы попросили рассказать участницу сессии Александру СЕРГАЗИНОВУ.

 

А. Сергазинова: "Может ли быть независимым омбудсмен, назначенный государством?"

- Александра Кабдуллаевна, вы журналист, депутат областного маслихата. А в Женеву как попали, в качестве гражданского активиста?

- С 2016 года я занимаюсь правозащитной деятельностью. Сначала в системе Национального превентивного механизма, члены которого как независимые эксперты мониторили соблюдение гражданских прав и свобод в учреждениях исполнительной системы. Я несколько лет возглавляла в области мониторинговую группу НПМ. Кстати, в свое время этот механизм в Казахстане был создан в рамках выполнения рекомендации ООН. Другое дело, каким он у нас стал. На мой взгляд, слишком лояльным, компромиссным. Я перешла в Общественную наблюдательную комиссию, члены которой фактически занимаются тем же. Но если деятельность групп превентивного механизма координируется институтом уполномоченного по правам человека, к независимости которого в Казахстане большие вопросы, то ОНК - это реально общественная деятельность. В комиссию идет очень много обращений, посещения учреждений - не по заранее расписанному графику, а по актуальности ситуации. При этом полномочия комиссии прописаны в Уголовно-исполнительном кодексе РК.

- Это облегчает вам мониторинг?

- И это, и вообще то, что уже много лет работаем. Сотрудники системы исполнения наказаний перестали от нас шарахаться. Хотя с прошлого года ситуация изменилась к худшему. Позже расскажу почему.

- В ООН вы поехали с этой проблематикой - пытки, нарушения прав заключенных?

- Не только. Я еще вхожу в общественное объединение «Инициатива 33», которая занимается нарушениями прав женщин. Вместе с другими правозащитниками мы, готовя в течение года альтернативный доклад на сессию, объединились вокруг астанинского ОО «Қадір-Қасиет», которое мониторит выполнение рекомендаций ООН Казахстаном. Так что проблематика прорабатывалась разная. Кроме того, «Қадір-Қасиет» продвигает принятие в РК закона о статусе правозащитников. Такие законы есть во многих странах. В Монголии есть. А у нас нет.

- А он реально нужен? Ну не только же для того, чтобы от Монголии не отстать.

- Закон необходим. Сегодня правозащитники сами не защищены. Человек, помогая другим, запросто сам может подвергнуться давлению, попасть в орбиту уголовного преследования. Приведу пример. Помните, в апреле задержали уральского журналиста Лукпана Ахмедьярова. В полицию пришли правозащитники, начали интересоваться, что да как, были ли нарушены нормы при задержании, наконец, люди пришли морально его поддержать. И что? Их стали наказывать в административном порядке чуть ли не как бытовых хулиганов.

Другой пример - мой собственный. Я журналист, являюсь редактором информагентства «ТоболИнфо». Одновременно я в теме, что происходит в наших местах лишения свободы. Знала, что для пожизненно заключенных в учреждении «Черный беркут» законодательство сделало возможными длительные свидания с родственниками. Мне хотелось сделать материал об этом и одновременно промониторить условия, в которых проходят эти свидания. Подчеркну, от руководства департамента УИС я письменное разрешение получила. В прошлом году группа наша поехала, ходим по камерам, смотрим, тот же Владислав Челах рассказывал, как он встретился с родными. А там наказание отбывает Рустам Ибрагимов, приговоренный за убийство Алтынбека Сарсенбаева (убит в 2006 году, бывший министр информации, лидер оппозиционной партии «Ак жол» - «НГ»). И он ко мне обращается с просьбой о конфиденциальной встрече. Имеет право по закону. Нас провожают в комнату. Мы общаемся. У меня камера включена. А он рассказывает, что его дело сфальсифицировано... Мы только отъехали от Житикары, как начались мне звонки с требованием отдать кассету с записью, в Костанае на работу с тем же приезжали сотрудники ДУИС. Тем не менее информация в республиканских телеграм-каналах появилась, адвокат Ибрагимова требует пересмотра дела. Насколько я знаю, есть и обращение к президенту. А у меня ситуация серьезно осложнилась. Через месяц снова еду в «Черный беркут» - всегда стараюсь еще раз посетить тех, кто нам жалуется. Приезжаю. От меня на входе требуют полностью раздеться, ощупывают. А потом дают бумагу, где написано, что Ибрагимов отказывается от встречи. Говорю, откройте камеру, пусть в глаза мне скажет. Не открыли. Я написала заявление в прокуратуру, возбуждено дело по факту воспрепятствования деятельности, но оно до сих пор то возобновляется, то затихает. Обжалую, но отписки идут. Самое плохое - такое отношение к правозащитникам, с унизительным шмоном стали практиковать во всех казахстанских учреждениях УИС. Откатились на много лет назад. Об этой ситуации я сделала сообщение на индивидуальной встрече с помощником спецдокладчика ООН.

- Вы с ним лично встречались?

- Наша группа правозащитников, которую возглавляла руководитель ОО «Қадір-Қасиет» Анара Ибраева. Длится такая встреча час. И этот час на всех. Надо стараться изложить проблему четко и быстро. На сессии были и другие форматы общения с членами Комитета ООН. Формальный брифинг, на котором выступали только наши правозащитники. Там были, например, Евгений Жовтис, Роза Акылбекова, заместитель директора Казахстанского международного бюро по правам человека, Айгуль Шакибаева, уроженка Костаная, которая продвигает проблематику людей с инвалидностью. На неформальном брифинге члены Комитета ООН вопросы задавали. Но все динамично, сжато. А когда доклад государства звучал, правозащитники уже только слушали.

- Я читала официальную прессу после сессии. Казахстан докладывал о таких достижениях, как расширение прав омбудсменов, новый закон о мирных собраниях, декриминализация клеветы и в целом обеспечение прав журналистов. Это так далеко от реальности.

- Я успела там рассказать о ситуации со СМИ. Как журналист, не раз же бывала в судах по обвинениям в клевете. И правозащитник Мурат Адам тоже тему прессинга, цензуры, буллинга СМИ поднимал. Чем сегодня, допустим, обернулась декриминализация статьи о клевете? Да, ушла в административку, но зато обвинения журналистов стали просто повальными. А наказания какие несоразмерные? Кстати, когда обсуждался доклад государства, от членов Комитета ООН прозвучал вопрос об обоснованности штрафа, которому могут подвергнуть журналиста и который в 750 раз превышает размер минимальной заработной платы в РК. Наши ответили стандартно: рассмотрим, подумаем, внесем изменения. Вообще, я была поражена, как хорошо члены Комитета ООН осведомлены о реальном положении дел в Казахстане. Их вопросы били прямо в болевые точки. Будь-то закон о статусе правозащитника, который Казахстану давно было рекомендовано принять, или незавершенность по жанаозенским событиям, где пострадавшим до сих пор полностью не выплатили компенсацию за моральный вред. Напомнили, что в национальном законодательстве по сей день понятие «пытки» не приведено в соответствие с международными нормами.

- А вам что больше всего запомнилось из обсуждения доклада государства?   

- Вопрос про омбудсмена. Я в прошлом году делала обзор деятельности регионального представителя этого института по трем областям. И вышло, что он никак себя не проявляет, декоративная фигура... А вообще, уполномоченный по правам человека у нас назначается руководством государства, зарплату получает из бюджета. Можно говорить о независимости такого омбудсмена? Он за время деятельности ни разу, например, в Конституционный суд не обратился. Примерно так ставили вопрос члены ООН. Ответ Казахстана: значит, в стране не было ситуаций, в которые он должен был вмешаться. То ли смеяться, то ли плакать.

- Александра Кабдуллаевна, если о независимости речь зашла, а поездку правозащитников в Женеву не государство финансировало?

- Нет, каждый искал средства сам. У меня на это пошла зарплата и друзья добавили. Я, кстати, пост об этом в «Фейсбуке» сделала... Хотела еще немного добавить про обсуждение доклада государства. Знаете, были моменты, и немало, когда мне было приятно, что моей стране есть что сказать в ответ на вопросы. Вроде бы как я на свою страну смотрю со стороны. Реально в законодательном плане Казахстан продвинулся, многие нормы привел и приводит к международным стандартам. Еще бы выполнять эти законы.

- Рекомендации ООН не остаются просто словами? Война России с Украиной девальвировала авторитет таких межгосударственных гуманитарных организаций. Поговорили и разъехались. Польза будет, как по-вашему?

- Геополитика - это, конечно, серьезно. Но пока ведь альтернативы таким институтам, как Организация Объединенных Наций, нет. А еще я, когда ходила по огромному зданию ООН, поразилась количеству людей, которые туда приезжают. Самых разных национальностей, цветов кожи. Не на сессии. А просто, видимо, пытаются решить свои проблемы, обращаясь именно в ООН. Меня впечатлило. Ну а сама я четче поняла некоторые механизмы подачи жалоб, теперь у меня есть визитки помощников спецдокладчиков. Можно обращаться напрямую. Так что, надеюсь, польза будет.

 Фото из личного архива

Цитата

Члены ООН спрашивали, как журналисту можно назначить штраф, который в 750 раз превышает минимальную зарплату