Костанайские обществоведы - о причинах сегодняшнего национализма 

Недавнее заявление одного из депутатов Госдумы РФ, что часть территории Казахстана - это «наши земли», и его предложение «эти земли вернуть» в социальных сетях вызвало бурную реакцию. Подобного рода идеи можно было бы отнести к политическому шлаку, который выпадает при формировании национальной самоидентичности у народов бывших советских республик. Но популярность лозунгов националистического толка растет уже и в Западной Европе. С чего это вдруг все так озаботились национальными интересами? Поделиться своим мнением по этому поводу «НГ» предложила ректору Костанайского государственного пединститута, доктору исторических наук Еркину АБИЛЮ, профессору Костанайского госуниверситета, секретарю ЦК КНПК, доктору исторических наук Дмитрию ЛЕГКОМУ и профессору Костанайского госуниверситета, кандидату философских наук Юрию БОНДАРЕНКО. 

Есть востребованность 

- Я послушал диктофонную запись выступления депутата Госдумы, распространенную в Интернете. Ничего нового там нет. Этот человек избран от партии ЛДПР, и подобные идеи раньше уже озвучивал ее лидер - Жириновский. Меня поразило то, что, когда зашла речь о «наших землях», которые «нужно вернуть», в зале раздались аплодисменты. Получается, что подобного рода взгляды - не «завихрения» отдельных политиков, а их в обществе кто-то поддерживает? 

Еркин АБИЛЬ: - У заявлений, которые периодически озвучивают политики 3-4-го уровня, есть определенная востребованность. Не знаю, кто там хлопал в зале, но политические партии с такой идеологией свои 20% электората периодически получают.

Дмитрий ЛЕГКИЙ: - В России ЛДПР уже коммунистов догоняет…

Е. А.: - Другой вопрос, когда политики 1-го и 2-го уровня молча реагируют на такие выпады. Это уже заставляет задуматься. Российская власть не одергивает таких товарищей. Это не первый раз звучало. В том числе и на уровне губернаторов.

На мой взгляд, в политической элите России нет представления о том, как должна развиваться страна: искать внутренние ресурсы, заняться модернизацией страны или развиваться по политической идеологии 18-19-х веков - за счет приращения территорий. Периодически выдвигаются политики, которые предлагают развиваться экстенсивным путем типа: «Ура, Крым наш, давайте еще что-нибудь наше будет». Тем более, когда возник такой прецедент международного пересмотра послевоенных границ. Соответственно, у политиков 3-4-го уровня возникает вопрос: почему бы не повторить этот прецедент? Раньше эта тема на серьезном уровне была табу. Сегодня тому же министру иностранных дел или премьер-министру, которые сделают замечание инициатору таких идей, скажут: если в Крыму провели референдум, то почему не провести его в Северном Казахстане. Отсюда и появляются такие высказывания.

Не хочу давать советы соседнему государству - это не наше дело, но мне кажется, что такой путь навряд ли помогает цивилизованному развитию. И, конечно, не укрепляет межгосударственные отношения, не укрепляет Евразийский экономический союз. В этих государствах у части электората такая политика вызывает раздражение, и завтра эти люди будут оказывать давление на свою власть. Это уже видно в социальных сетях, где спрашивают: почему наше внешнеполитическое ведомство так беззубо себя ведет, до каких пор мы все это будем терпеть и т. п.

Д. Л.: - Нет, звонки из казахстанского МИД в Москву были, но этим все и ограничилось.

Е. А.: - Есть и другие формы дипломатического реагирования, которые могли быть гораздо чувствительнее для Российской Федерации. Мы друг друга «друзьями» называем, но друзья так не поступают.

Д. Л.: - По этому поводу только КНПК, будучи парламентской партией, откликнулась специальным заявлением. Потому что депутат российской Госдумы эти слова произнес не где-то в кафе, в узкой компании, а на высшем уровне - в стенах российского Парламента. Тут, как ни крути, но получается, что на данном этапе в Российской Федерации разыгрывается опасная ситуация, когда руководящие круги решили поставить вопрос ребром: что делать? Не только с Украиной - это лишь маленький осколок, не только с западным вектором своей политики, но и с восточным вектором. Поэтому нас не волнует провокационный выпад отдельного депутата, но почему нет реакции со стороны госорганов? Хотя бы на уровне зампредседателя Госдумы РФ? Если такие выступления могут отрицательно повлиять на межгосударственные отношения, должен же кто-то давать отпор таким высказываниям?

Юрий БОНДАРЕНКО: - Этот случай считаю провокацией, и мне тут больше нечего сказать. Я по своим профессиональным интересам ближе к культурологии, чем к политике, поэтому считаю, что между Россией и Казахстаном очень важно сейчас сохранять и укреплять не только экономические, но и культурные, научные контакты. Потому что чудовищно ухудшается качество русского языка, есть немало проблем с образованием - вот что реально. Нельзя сказать, что контактов нет, но зачастую они носят фасадный характер. 

- Возможно, в российском руководстве тоже считают, что очередной выпад «жириновца» - всего лишь провокация, чтобы лишний раз засветиться в информационном пространстве. Такой прием в политтехнологии есть, и Жириновский не без успеха им постоянно пользуется. Но ведь его оценки с шовинистическим душком кому-то же импонируют, если эта партия набирает голоса избирателей? И даже в цивилизованном, относительно благополучном мире те политики, которые декларируют идеи «национального достоинства», сейчас почему-то начали пользоваться успехом? 

Е. А.: - Я общаюсь в социальных сетях с однокурсниками, которые сейчас живут в разных странах, в том чисел и в Европе. Действительно, складывается впечатление, что идет рост ксенофобии. Хотя нельзя сказать, что это явление межэтнического характера. Эта тенденция наблюдается в течение последнего десятилетия. Где-то это реакция на миграционный кризис, но рост ксенофобии и влияние ее на политику, по-моему, преувеличены. Такие явления наблюдались всегда. В той же Франции политик-националист Жан-Мари Ле Пен - отец теперешнего лидера партии «Национальное возрождение» Марин Ле Пен - получал свои 20%. И его дочь, участвуя сейчас в президентских выборах, тоже эти проценты получит, пройдет во второй тур, а потом «провалится».

Д. Л.: - Она будет «пугалом».

Е. А.: - Да. Потому что есть остальные 80%, которые в первом туре разделятся между остальными кандидатами, но во втором туре объединятся против крайних «правых» в лице Ле Пен. Аналогичная ситуация и в других странах. Та же Великобритания при выходе из Евросоюза столкнулась с такими техническими трудностями, что прогнозы о неизбежной кончине Евросоюза становятся большим преувеличением.

На мой взгляд, у нас такого рода оценки во многом складываются под влиянием российской пропаганды. А она масштабы ксенофобии за пределами России сильно раздувает. К сожалению, мы в Казахстане сидим в этом информационном пространстве, и нам вбивают в головы этот страшный мир, который стоит на пороге глобальной катастрофы. 

Политика превратилась в шоу 

- Допустим, эти 20% «ле пеновцев» существуют и в других странах. В том числе и в постсоветских. Но в советском обществе, где культивировалась идеология интернационализма, таких было ничтожно мало. Что произошло после «рыночной модернизации»? Почему националистические идеи в бывшем советском обществе стали так популярны?

Е. А.: - У нас в Казахстане действительно есть сейчас свои «ле пеновцы». Сколько процентов - не считали, потому что под этими лозунгами они на выборы не выходили. Но, думаю, свои 20% они тоже наберут. Это люди, которые, например, предлагают лишить гражданства за браки с китайцами, предлагают убрать из Конституции статус русского языка. Почему такие идеи «овладевают массами»? Тут, наверное, есть какие-то причины из области массовой психологии. Другое дело, что есть периоды, когда политики пытаются эти 20% держать «в узде».

Д. Л.: - А когда нужно, использовать в своих целях…

Е. А.: - Журналисты, выполняя госзаказ, в этот период стараются такие настроения смягчать. Этих людей изображают клоунами, и серьезный политик, конечно, не станет высказываться в их поддержку. Но наступают другие времена, когда эта клоунская точка зрения становится вполне респектабельной. СМИ начинают навязывать ее остальным 80% общества.

Д. Л.: - Это очень опасные политические игры. В таких случаях вспоминается Кашпировский, как он влиял на массы.

Е. А.: - Ведущие всех этих политических шоу доводят их участников до крика, до экзальтации, телезрители тоже возбуждаются и идут потом на кухню или к соседу, где продолжают эту дискуссию. Но на истерии и ненависти будущее в государстве построить невозможно.

Ю. Б.: - Я не согласен с тем, что тут говорилось о политическом заказе. Допускаю, что он в какой-то степени может быть, но если посмотреть через призму философии истории, то в России, например, мы сейчас наблюдаем то, что было в свое время в Великобритании. Когда свои могли радоваться поражениям англичан в военных столкновениях с шотландцами. Это напоминает и то, что происходило в Византийской империи. В социологии и политологии хорошо известно, что политические элиты неоднородны. То есть если это заказ, то он исходит не от одной какой-то элиты.

Е. А.: - Согласен.

Ю. Б.: - Более того, еще непонятно, на кого реально работает и кому служит тот, кто громче всех орет и бьет себя в грудь. По крайней мере, не на интересы своей страны. В книге «Скрытые правила английского поведения» Кэйт Фокс пишет, что сейчас наступило время, когда фактически оживают трайболизм и национализм. Причем в мировом масштабе. Как реакция на глобализм, как страх перед тем, что видится угрозой. Можно вспомнить и американского социолога Питирима Сорокина, показавшего логику развития массовой культуры.

И тогда о политических шоу можно судить не как о форме госзаказа, а исходя из особенностей массовой культуры. Эти словесные «выкидыши» политического характера представляют разновидность масскульта. Политика превращается в шоу и действует уже не по законам политики, а по законам шоу. На телевидении даже в новостных сюжетах стало минимум информации, но максимум эмоций. Мы вступаем в такую эру, когда главным становится - быть замеченным. Грамотный ли ты, цивилизованный ли - не важно. Главное, как ты себя показал. Сегодня мы знаем многих философов, историков, но их на экранах не увидишь. Потому что они не орут. В шумном мире наше восприятие притупляется, и политикам с помощью форм масскульта (таких, как шоу) легче добиться своей цели. Этим можно объяснить влияние людей, ничего из себя  в политическом плане с точки зрения идей не представляющих.

Д. Л.: - Считаю, что политический заказ имеет место. В Казахстане «ле пенам» не дают возможности выплеснуться. В Европе и в России считают, что у них демократия, поэтому каждый волен говорить, что хочет. Но чем «демократия» обернулась на украинской почве, мы все стали свидетелями. Во Франции Марин Ле Пен выборы проиграет, зато там будут говорить: французская демократия победила. А в Германии в это время Конституционный суд отменил решение бундестага о закрытии Национальной демократической партии, которая своими идеями близка к нацизму. И тоже по соображениям поддержания свободы слова, собраний, и потому что эта партия малочисленна, объединяет только маргиналов и вреда обществу от нее не будет. 

Начинается с переоценки истории 

- В Казахстане тоже, кстати, раздаются предложения дать возможность радикальным национал-патриотам организоваться в политическую партию. Их идеи, дескать, поддержкой в обществе не пользуются, поэтому они сами себя дискредитируют. А если наоборот? Хорошо ли мы знаем свою страну, чтобы идти на такие рискованные эксперименты?

Д. Л.: - Мы ведь иногда сами подставляемся под критику «жириновцев». Например, недавно посмотрел программу по изучению истории Казахстана. В периоде 1939-1945 гг. на темы по голоду, репрессиям, депортациям отведено 5 параграфов, а на годы Великой Отечественной, когда проявилось единение наших народов, - всего один параграф. А ведь на Украине все начиналось именно с переоценки этого периода. Давайте представим себе студента по  фамилии Сидоров или Петров, которому рассказывают, что русские организовали голод, геноцид и т. п.

Е. А.: - Не думаю, что мы каким-то образом подставляемся. Мы, конечно, спорим, дискутируем, но ни в одном учебнике истории никогда ничего русофобского не было. Когда говорят о 30-х годах, то ни в одном учебнике не написано, что это русские придумали. А то, что кто-то пытается найти повод, они найдут его там, где нет. Национализм - это явление не этнического содержания, а политического.

Ю. Б.: - Ядро, вокруг которого все концентрируется, - это проблемы социальной справедливости. Как только чувствуется, что справедливость где-то нарушается, эти нарушения могут оцениваться под этническим углом. Я уже говорил о значении реальных дел. Так вот, если люди строят дом, это дело реальное, оно объединяет людей. Если мы начинаем заниматься переименованием улиц и городов, это имитация дела. Оно объединять не может. Другая проблема - эмиграция. Сколько наша страна и Россия потеряли одаренных людей из-за того, что они не могли трудоустроиться. Европа захлебывается от их притока, а мы теряем квалифицированную рабочую силу. Империи всегда были интернациональны, и, когда дела на подъеме, там было мало поводов для раздоров. Когда появляется нехватка, искусственно ищутся причины для раздувания конфликтов. И тут важная роль принадлежит интеллигенции. Бывало, она раздувала пожар, а потом сама становилась жертвой. Поэтому нужно помнить, что на интеллигенции всегда лежит ответственность за настоящее и будущее.

Е. А.: - Вспомним 1986 год, когда социальная проблема приобрела этнический оттенок. Экономические проблемы накапливались, а потом все вот так вылилось. Поэтому я сегодня говорю: если село не может всех обеспечить работой, нужно развивать города. Люди едут в город, надо им облегчить жизнь. Пусть они занимаются небольшим бизнесом, пусть государство облегчит им налоговую нагрузку, создаст условия для приобретения земельного участка, строительства своего жилья. Тогда оснований для конфликтов будет гораздо меньше.