Репрессии 1937-1938 годов в Костанае - о чем говорят документы

«Большой террор» прошелся каленым железом по судьбам не одной тысячи костанайцев. Жестокий удар репрессивной машины обрушился в первую очередь на высшее руководство, партийно-комсомольскую элиту довоенного Кустаная, ставшего в 1936 г. областным центром.

Подготовка велась тщательно и заблаговременно. Об этом говорит редкий, малоизвестный документ в бывшем партархиве Кустанайского обкома партии. Под грифами «Сов. секретно», «Не подлежит оглашению» секретарю Кустанайского горкома тов. Карпушину поступило поручение, последствий которого еще никто не мог предвидеть: «Поручаю Вам в самый кратчайший срок составить списки на всех без исключения находящихся у Вас в городе (районе) и состоящих на учете в парторганизации членов и кандидатов партии: 1. Ранее примыкавших к троцкистам, зиновьевцам, правым и др. антипартийным группам. 2. Не служивших в армиях, боровшихся против Соввласти. 3. Ранее состоявших в Алаш-орде. 4. На политэмигрантов. 5. На бывших садвокасовцев и ходжаковцев. Списки составьте отдельно на каждую из указанных категорий. Не позднее 3 октября 1936 г. зав. ОРПО Крайкома ВКП(б)К подпись (Асриев) 17 сентября 1936». 

Через 10 месяцев, 20 июля 1937 г., в Кустанайский обком КП(б)К поступила телеграмма  за подписью Сталина о создании тройки по проверке кулаков и уголовников. В спешном порядке решено «создать тройку... в следующем составе: 1) тов. Кузнецов - первый секретарь обкома КП(б)К, 2) тов. Байдаков - председатель облисполкома и 3) тов. Павлов - начальник обл. УНКВД». Весь состав  тройки оказался в числе первых жертв репрессий.

Один за другим последовали пленумы облисполкома и обкома партии. В марте 1937 г. главным обвиняемым был Сарходжаев - редактор газеты «Большевиктiк жол». После этого конечно же редакция была объявлена «осиным гнездом немецко-японских шпионов и ярых националистов» с неизбежными в таком случае тяжелыми последствиями для всего коллектива. В октябре 1937 г. в «Правде» появляется статья «На поводу у буржуазных националистов», а также в «Казахстанской правде» - «Либерализм Кустанайского обкома» и «Долгое раздумье Кустанайского горкома». 15 октября 1937 г. «Сталинский путь»  перепечатала из «Казахстанской правды» статью «Либерализм Кустанайского обкома».

Партийная печать фактически объявила смертный приговор ряду руководителей города. Оказывается, в Кустанайском обкоме партии и облисполкоме «долгое время орудовали буржуазные националисты, заклятые враги народа - бывшие второй секретарь обкома Курманалин, зав. совторготделом Камалов, зав. школьным отделом Куленов, инструктор Удербаев, председатель облисполкома Байдаков и другие».

10 ноября 1937 г. «на III Пленуме исключили из состава членов Пленума бывшего председателя облисполкома Байдакова и бывшего председателя облсуда тов. Сагдага­лиева». Главе Кустанайского облисполкома поставили в вину руководство филиалом областной организации контрреволюционеров-националистов, а председатель Кустанайского областного суда, оказывается, «вел подрывную работу по линии облсуда, покрывал в ходе своей службы вредительскую деятельность врагов народа».

Головы полетели по всем структурам. Обвинения были не только политического характера, виновных искали в срыве заданий второй пятилетки. Ахметов - секретарь облисполкома «засорял враждебными советской власти людьми аппарат облисполкома». Дильмухамедов - управляющий Кустанайским отделением Госбанка - «задержал кредиты для Тургайского райпотребсоюза». Камалов - заведующий торговым отделом Кустанайского обкома партии - был обвинен в срыве плана завоза товаров.

Был арестован М. Р. Куленов, «по национальности - казах, соцпроисхождению - сын бая-торговца, по положению - служащий, член КП(б)К с 1937 года, в настоящее время работает заведующим школьным отделом Кустанайского Обкома КП(б)К». Ниязова отстранили от работы председателя РИКа (он же зампредседателя горсовета) и вывели из состава членов бюро ГК КП(б)К, так как на него «имеется много сигналов о его связях с национал-фашистами».

Основой для всех обвинений служила  «Справка управления НКВД по Кустанайской области о контрреволюционной националистической деятельности члена КП(б)К /…/» - оставалось только вставить фамилию.

Председатель Кустанайского областного исполнительного комитета Карасаев Хасен Мухаметгалиевич, не проработав и года, был арестован 28 июня 1938 г. (приговорен к 8 годам лишения свободы). И. О. 1-го секретаря обкома КП(б)К был  (в течение 8 месяцев, с октября 1937 до мая 1938 гг.) Богданов Петр Григорьевич, арестованный 23 мая 1938 г. (умер в исправительно-трудовом лагере в 1942 г.). На этом посту его сменил бывший 2-й секретарь обкома Бисопанов Мамекбай, который работал еще меньше, всего 4 месяца, и уже 20 октября 1938 г. также был арестован и предан суду. Вернуться на партийную работу ему было не суждено. Следующий 1-й секретарь обкома Алешин Михаил Терентьевич продержался всего полгода, в карточке бывшего партархива он значится «как отозванный из области» (его судьба не известна). Такой частой смены первых лиц (четверо за один год) не было даже в 1937-м.

Репрессии в 1938 г. затронули не только действующих, но и бывших первых секретарей Кустанайского обкома. Так, А. А. Саакян был арестован 2 сентября 1938 г. на посту народного комиссара Армянской ССР и расстрелян в 1939 г., Н. С. Кузнецов арестован 21 мая 1938 г. в качестве 1-го секретаря Северо-Казахстанского обкома КП(б)К и осужден на 10 лет лишения свободы. За два года была совершена целая кадровая революция, о причинах которой еще долго будут спорить историки.

Начальник областного НКВД Тюрин М.Е.

На областной партконференции в июне 1938 г., сразу же после ее открытия слово было предоставлено начальнику облуправления НКВД Тюрину, зачитавшему проект резолюции «О мандатах на облпартконференцию», который гласил: «Ввиду того, что Сарсенов (редактор областной газеты «Большевиктiк жол») исключен из партии за проявление национализма, Мовсесов (секретарь обкома), Никонов (председатель горисполкома) и Степанов (заведующий сельхозотделом обкома) по имеющимся компрометирующим материалам освобождены из состава членов пленума и бюро обкома партии, Сурков (председатель партколлегии) из состава ревкомиссии, как враги народа, вношу предложение о лишении всех поименованных лиц делегатских мандатов на облпартконференцию». Голосуют единогласно, за исключение из партии - тоже.

В 1938 г. вместо ошельмованного В. М. Образцова на пост редактора областной газеты «Сталинский путь» был выдвинут П. И. Варламов. Вскоре в газете усмотрели очередные отступления от «генеральной линии», Варламова освободили от обязанностей редактора. Назначенный ЦК ВКП(б) на должность П. И. Ростов, не проработав и года, был арестован органами НКВД как враг народа.

8 июля 1938 г. на пленуме Кустанайского обкома ЛКСМК заслушали вопрос «о персональном деле секретаря обкома комсомола Досаева». В протоколе было записано, что Куанышпаев заявил Досаеву: «Защищай меня, иначе и тебе туда же дорога». Пророческие слова, в период якобинского террора Дантон сказал так же, обращаясь к Робеспьеру.

История засвидетельствовала и противостояние человека и системы. Макар Антонович Трофименко, член партии с 1917 г., партизанил, окончил Московскую академию землепользования и был направлен в Кустанайскую область. В 1936 г. он становится начальником облземуправления, а в 38-м его арестовывают как члена антисоветской организации. Два года Трофименко находился под следствием, его много раз допрашивали, били, заставляли подписать показания. Но обвинения он не признал и в 1940 г. был освобожден, реабилитирован и восстановлен в партии. 

Опись изъятых книг при обыске у Трофименко Макара Антоновича

В зиму 1938-39 гг. объявили «перестройку», которая, как всегда, была спущена сверху. Под грифом «Сов. секретно» 23 февраля 1939 г. поступает распоряжение: «В связи с прекращением работы троек УНКВД на основании распоряжения УРКМ НКВД Каз.ССР за № 50261 от 7/02-39 года представление отчетности по форме № 5 об изъятии СВЭ отменяется и впредь не представлять». Активно пошел процесс реабилитации. Новый состав бюро Кустанайского обкома принимает одно за другим постановления «о восстановлении в рядах партии».

В начале 1939 г. в ЦК ВКП(б)К поступает спецсообщение «Об извращениях в работе спецколлегии Кустанайского облсуда», а в Москву прорвалась «январская жалоба от 35 заключенных по политическим мотивам Кустанайской тюрьмы в адрес Сталина». Следует приказ наркома НКВД КССР Бурдакова о переводе ряда сотрудников Кустанайского УНКВД, наложении взысканий по результатам служебных расследований (за участие в репрессиях). 11 марта 1939 г. начальника областного НКВД М. Е. Тюрина (которого его же начальник нарком Реденс на совещании в Алма-Ате назвал «Кустанайским громилой»), теперь самого арестовывают прямо на рабочем месте. Следствие и суд по делу Тюрина («за ведение незаконных методов следствия и осуждение внесудебными органами») длились 2 года, Тюрин приговорен к расстрелу.

По данным писателя-чекиста А. В. Каратаева, репрессиям в 1937-38 гг. «было подвергнуто 542 кустанайца, из них расстреляны 208 граждан». Четыре безымянных «групповых кладбища» на территории города и Кустанайского района только через полстолетия обнаружит «следователь управления по ОВД М. Ваисов». Согласно приказу НКВД 1 июня 1939 г. «Об административной ссылке и высылке» Кустанайская область объявлена «местом ссылки репрессированных граждан СССР».

Барак на Колыме.