История о том, как Сергей Болотников пошел служить в армию и погиб

15 февраля исполняется 30 лет со дня окончательного вывода советских войск с территории Афганистана. О той войне до сих пор спорят, но, что бы ни говорили о ней политики, главным является трагедия, которая ворвалась в жизнь многих людей. За 10 лет войны погибли более 15 000 советских воинов, в том числе - 44 из Костанайской области. Среди них - рудничанин Сергей Болотников. Я о нем писал в 2001 году в газете «Твой шанс. Рудный». Редакция «НГ» посчитала возможным с небольшими сокращениями опубликовать этот очерк еще раз.

В Рудненском горнотехнологическом колледже увековечили память выпускника

 «Косить» от армии не стал

Когда-то в  Рудном жил парнишка. Ходил, как и все, в школу, потом учился в техническом училище, работал на фабрике. Спокойным нравом не отличался, бывало, что и хулиганил. Не так, чтобы загреметь в «места не столь отдаленные», а дабы друзья за тихоню не принимали. Сергей Болотников (так звали этого парня) пытался и стихи писать. Ну так кто же из нас не пробовал в молодые годы сочинить хотя бы пару строк. Например, про первую любовь.

Любовь звали Марина. Поскольку Сережа был парнем основательным, то он вскоре после знакомства предложил Марине руку и сердце. И это при том, что ему еще предстояла служба в армии.

Может, когда пришел срок, парень решил «косить» от всеобщей воинской обязанности? Ведь к этому времени у него дочь родилась, и можно было бы просить у военкома отсрочку. Нет, Марина рассказывала, что, когда осенью 1979 года в горвоенкомате называли имена призванных, он, услышав «Сергей Болотников», очень обрадовался. Когда выяснилось, что это однофамилец, огорчению не было предела. В конце концов его призвали и отправили служить на юг Казахстана.

Наступил 1980 год. К этому времени Ограниченный контингент советских войск в Афганистане все больше и больше втягивался во внутренние разборки афганцев. 15 января Сережа пишет Марине:

- Замполит вчера после обеда говорит: «Ну что, Болотников, вся родня твоя знает, что ты в Афганистан едешь, или только жене написал?..» Вот сейчас должны принести почту, если нет писем от тебя, значит, больше не получу, потому что завтра уезжаем. Весь день о нашем первом вечере вспоминал. Ты, наверное, тоже вспоминаешь? ...Вспомню, как в первый вечер провожал тебя до дома, как на горке за тебя цеплялся, как в подъездах стояли и влюблялись, так опять домой хочется, в Рудный, к тебе, к Светочке.

Очевидно, письма, которые уходили из части, проверялись в штабе, поэтому Сергей в дальнейшем очень скудно писал о своей службе. Все у него хорошо, «новостей пока нет, живем повседневной солдатской жизнью». А что представляла из себя «повседневная солдатская жизнь» в Афганистане? В этом же письме:

- На вторую годовщину Апрельской революции были диверсии. Взорвали школу, 69 человек в возрасте от 7 до 12 лет ранено, двое умерли, остальные - в нашем госпитале. В эту ночь обстреляли водокачку, короче, поспать не дали. Вот еще впереди майские праздники, тоже что-нибудь будет.

 Просили: «не убей»

Передо мной лежит блокнот Сергея со следами крови и с приколотой к обложке солдатской звездочкой. Он исписан стихами. Некоторые он посылал Марине и просил написать свою «рецензию». Писал часто, чуть ли не каждый день. Но письма, видать, доходили не все. Кроме официального почтового канала, был и другой - через друзей и знакомых, уезжавших в Союз, где они бросали конверт в любой почтовый ящик на территории СССР. Когда сравниваешь эти письма, то видишь, какая большая разница в их содержании.

Вот, например, что Сергей пишет через знакомых 30 января 1980 г., после трех недель пребывания в Афганистане:

- Две недели провоевал нормально, а вот сейчас в госпиталь попал, где-то воспаление легких подхватил. Но сегодня выпишут, так как привезли новую партию раненых, а палаток не хватает. Раненых очень много, вместе с ними лежат и афганцы: коммунисты да комсомольцы, но их наши солдаты ненавидят так же, как и басмачей. Гибнут наши парни ни за что здесь, большинство калеками остается. Меня пока облетают стороной бандитские пули, но тоже страшно. У них снайперы очень хорошие - с 800 м в ухо шоферу попадают… На той неделе палатки наши из крупнокалиберного пулемета расстреляли почти в упор с 350 м. 18 человек убиты, 6 ранены. Выловили гадов. 3 афганца были и один китаец. Тут же всех расстреляли, а когда расстреливали, они плакали, на колени вставали, ноги целовали, «не убей» просили. 20 января брали город Ишин, убил всего восемь человек и одного приказали расстрелять. Поймали после комендантского часа с оружием, повели к коменданту, его нет. Ну, старший лейтенант и говорит: давай, Серега, и головой на него показывает. А тот понял и плакать начал, бормочет по-своему, к лейтенанту ползет, руки тянет, а тот по морде сапогом его и на меня: давай кончай, а то вместе ляжете. Ну и кончил. Весь рожок, 45 патронов в него всадил, а потом 3 ночи кошмарные сны снились. Ребята смеются: «Чижик», говорят, не привык еще.

А вот строки из письма от 22 июня 1980 года:

- Афганцы живут очень бедно, да к тому же все верующие, даже коммунисты. С утра до вечера работают на своих крохотных участках земли, собирают по 2 урожая в год. Все, что возможно продать, несут на базар… Прожиточный минимум очень маленький. Конечно, есть и богатые, зажиточные, на которых, несмотря на революцию, до сих пор гнут спину бедняки. Большая часть населения до сих пор не знает, что была революция, да и вообще, что творится в стране. Мулла на молитвах говорит, что русские пришли вас убивать, забирать ваших жен, уводить ваших детей, берите ружья и идите в горы. И они уходят. Конечно, жалко, что не понимают они нас, а мы их.

Кстати, о наградах. Решили отцы-командиры представить Сергея и еще двух его сослуживцев к награждению медалью «За боевые заслуги». Пригласил их взводный к себе и говорит: «Вот вам по листу бумаги, бланки, заполняйте, будет готово, придете, я заверю и отправлю эти бумаги по команде». После такого поручения у солдат «глаза из орбит вышли». Так Сергей описывает в письме этот разговор. И далее пишет:

- Там есть один пункт: «краткое описание личного боевого подвига солдата». Это что, значит, я должен описывать свой подвиг, говорить, какой я находчивый и неуязвимый, берите с пример с меня? А он (командир взвода - ред.) равнодушно и хладнокровно говорит: а вы пишите от второго лица, будто это писал я, а не вы сами. Что делать, сели: сидели и думали, но ни у кого из нас рука не поднялась полезть в карман за ручкой. Посоветовались и пошли к лейтенанту нашему Амосову и сказали: заслужили мы награды честно, но писать на себя не можем и не будем. А он также хладнокровно и равнодушно: «Не хотите, и не надо».

 «Я стал другим»

Еще 10 августа 1980 года Сергей пишет о том, что «нас партия в Афганистан послала, ее народ на помощь нас позвал» и что они по-братски помогут афганскому народу «освободиться от Аминского гнета и демократию в стране установить». Но уже через пять дней в его блокноте появляются слова:

- Порою нашей злости нет предела. От ненависти кровь кипит. Душа у нас настолько огрубела, что грубость камня с нею не сравнить. 

Дочь Болотникова Светлана - на открытии мемориальной доски

В душе молодого человека произошел какой-то переворот.

Погиб Сергей Болотников 24 сентября 1980 года. Вот что писал об этом его армейский товарищ Владимир Кубатин:

- Последний вечер, 23 сентября, мне запомнился. Нам сказали, чтоб готовились, ночью выходим на задание. В этот вечер я проходил возле палатки и вижу - сидит за углом палатки на земле Сережа с тетрадкой в руке, задумчивый, смотрит на закат солнца, как раз в ту сторону, куда нам предстояло идти на задание. Я подошел к нему, вижу, что он сильно изменился, черты лица другие. Я спросил его: Серега, что с тобой, ты заболел? …Он так спокойно отвечает: у меня такое предчувствие, что меня завтра убьют… На рассвете завязался бой с душманами. Командир взвода приказал окружить стоящий на сопке дом, из которого стреляли. Мы скрытно начали брать этот дом в кольцо. Сережа был слева… Приблизились к дому, до него оставалось метров 100, как вдруг выбежали два душмана. Мы резко кинулись за ними. Один из них побежал вверх по ущелью, а второй резко остановился и выпустил очередь по нам. Вот эта очередь и стала роковой для Сережи. Сережа упал. Мы подбежали, последние слова его были: «А все-таки жалко мать, Марину и Светланку».

Из письма Сергея Болотникова жене Марине, написанного 7 июня 1980 года:

- Мариночка, сегодня и вчера снился такой сон, что, когда проснулся, думал, как жаль, что это сон, а не наяву. Снилось, будто бы я приехал домой, зашел во двор, где играли много детей, и стал искать Светланку, но не мог найти. Все дети прятали свои лица и убегали, а я ловил их по одному и смотрел. А они смеются и говорят: твоя Света вот там, и я ловил ту, которую мне показывали, но опять это была не она. А потом увидел девочку, которая стояла возле подъезда с большой фотокарточкой. Я подошел к ней, а она говорит: мы с мамой уже давно ждем тебя, а ты все не приходишь. Затем взяла за руку и повела домой. Проснулся, все парни спят, вышел на улицу. Там ходят часовые, перекликаются афганские посты, а где-то за сопкой, справа, работает пулемет и прожектора осторожно шарят по ближним горам.

P. S. О судьбе жены и дочери Сергея Болотникова рассказала на днях его мама Любовь Федоровна. Марина уже умерла, а дочь Светлана живет в Рудном, воспитывает двоих детей и занимается предпринимательством. В июне 2016 года она с Любовью Федоровной участвовала в церемонии открытия обновленной мемориальной доски Сергею на стене Рудненского горнотехнологического колледжа. Там своего выпускника, награжденного посмертно орденом Красной Звезды, помнят до сих пор.

Фото из архива газеты «Рудненский рабочий»