ВПОЛНЕ БЛАГОПОЛУЧНАЯ ЛИМОНКА

История бывшей экстремистки
У нее и в паспорте записано: "Благополучная Олеся Олеговна". Ее уникальная фамилия - под стать псевдониму Вождя, в чьей партии она состояла и чей авторитет для нее незыблем. Речь об Эдуарде Лимонове, создателе "Национал­большевистской партии", считающейся экстремистской организацией и в России, и в Казахстане.
Вождя сегодня судят там. Олесю уже осудили здесь. И это, конечно, история сенсационная: тихий Костанай и вдруг ­ революционеры, листовки, партийные ячейки… Все, как будто по мотивам давно забытого учебника "История КПСС". Но нет. Это реальные события, которые совсем недавно произошли в Костанае. Спецслужбам тогда блестяще удалось их скрыть от общественности и прессы. Однако не зря говорят, что тайное рано или поздно становится явным.

ГОВОРИТЬ? БУДУ.

­ Алло, здравствуйте, мне бы Олесю.
­ А это Олеся и есть, ­ послышался из трубки вполне жизнерадостный голос.
­ Я журналист. Мне необходимо с вами встретиться.
­ А по какому вопросу? Или это нетелефонный разговор?
­ Да, так и есть. Я буду ждать вас в каком­нибудь кафе, скажем, "Черный кот", хорошо?
­ Ладно. Буду в половине восьмого.
Точно в назначенный срок (партийная дисциплина!) у кафе появилась невысокая светловолосая девушка. Мини­юбка. Почти никакой косметики. Осторожно­пытливый взгляд из­под ухоженных бровей. Одежда в коричневых тонах.
­ Что закажем? Кофе?
­ А почему бы не пиво? - вопросом на вопрос отвечает она.
Нам приносят темное "Шымкентское". Пиво ­ одна из "партийных" привычек Олеси: "Я вступила в НБП на следующий день после ареста Лимонова. На общем собрании питерской организации мне вручили билет и сказали: "Ну, все, ты попала!" Все посмеялись, и пошли в пивной бар - так обычно заканчиваются собрания".
На интервью Олеся согласилась без особых раздумий. "Что ж, раз уж пришла…" Профессиональным жестом закрепляет на воротнике микрофон (когда­то работала на областном ТВ и радио), я жму на диктофоне кнопку REC.

ТОВАРИЩ ОЛЕСЯ

Олесе Благополучной 21 год. Несколько лет назад она уехала из Костаная, поступив учиться в Санкт­Петербургский госуниверситет кино и телевидения. Там и приняла всем сердцем идеи национал­большевизма.
­ Поначалу я даже не особо понимала, что там да как. Прежде всего, мне было интересно попасть в общество молодых и образованных людей. Члены НБП, в основном, студенты. Нам было интересно вместе собираться и заниматься общим делом. Устраивать какие­то акции, митинги.
­ Быть в партии - это означает подчиняться каким­то требованиям и правилам?
­ Конечно. В принципе, партийная дисциплина мне нравится. В НБП есть определенный строй, свои порядки, жесткий Устав. И я согласна жить по этим правилам. В случае, когда знаю, ради чего.
­ То есть, нужна Идея?
­ Она была, и не одна. Вот, скажем, в московском отделении долго витала мысль отобрать у Казахстана северные земли. Ее надо было претворять…
Олеся перебралась в Москву после трех лет жизни в Питере. Благополучно устроилась работать в одно из приложений к "Независимой Газете". В столичном отделении НБП к девушке со звучной фамилией отнеслись с большим интересом.
­ Вскоре до Анатолия Тишина, назначенного после ареста Лимонова председателем партии, дошел слух обо мне. Мы встретились, я организовала доставку газеты "Лимонка" в Костанай, стала думать о создании здесь подпольной ячейки. Но вскоре мы поняли, что газету распространить здесь не удается. Ее перехватывали комитетчики.
В июле 2001­го Олеся приехала домой на каникулы и привезла с собой листовку. Как впоследствии определила идеолого­правовая экспертиза, в тексте содержались призывы "к насильственному нарушению целостности Казахстана".

БОЛЬШОЙ ПЕРЕПОЛОХ

­ Я отдала листовку сестре, чтобы она ее здесь размножила. Потом, когда вернулась в Россию, написала: "Расклей". Но оказалось, она уже это сделала, не дожидаясь моей команды.
Женя, сестра Олеси, размножила воззвание НБП на ксероксе, установленном в здании костанайского почтамта. Шесть листовок было расклеено в центре города в ночь на 30 августа. Ни дать ни взять ­ "бомба" под День Конституции.
Интересно, что работники ФСБ, производя весной того же года обыск в штаб­квартире НБП, в рабочем кабинете Лимонова обнаружили 10 листовок, аналогичных тем, что были распространены в Костанае. Их приобщили к материалам уголовного дела, заведенного против вождя.
А костанайские бойцы невидимого фронта "антиконституционные" листовки обнаружили мигом. Однако раскрыть дело и установить тех, кто имел к нему отношение, им удалось только через год.
По данным следствия, которые затем были подтверждены в суде, Олеся давала поручения сестре начать пропаганду идей лимоновской партии и всяческую агитацию. В приобщенном к судебному делу в качестве вещдока письме она пишет: "Агитируй народ… вступить в партию! Заставляй заполнять анкеты! Найди пару нормальных ребят и создайте Исполком. И с ними действуй согласно обстановке… Сходи к коммунистам и расскажи про нашу идею создать в Костанае отделение НБП - это надо сделать! А в дальнейшем можно у них собираться и обсуждать с ними разного рода идеи и совсем в дальнейшем попросить у них помещение". Но партийное дело продвигалось с трудом.
­ Вскоре случилось так, что я прекратила активное участие в делах партии. Летом прошлого года я заявила об этом и ушла вместе с теми, кто считает, что без Лимонова партии нет. Но я сохранила членство в НБП, чтобы вернуться туда, когда Вождь освободится.

РАСКОЛ

­ Выходит, не стало лидера, развалилась и организация?
­ Да, личность Лимонова как бы цементировала все части партии.
В этом заключается как сильная, так и слабая сторона НБП. Сейчас нынешние ее руководители пытаются поднять знамя национал­большевизма любыми способами. Кто­то говорит, да, Лимонов хотел устроить переворот, и это единственный путь к переменам. Кто­то утверждает, что мы должны прийти к власти путем участия в выборах… А на самом деле партия в глубоком кризисе, и нам, рядовым членам, иногда приходилось даже работать на врагов, чтобы выжить.
­ То есть? Кто такие "враги"?
­ Ну, например, Сергей Доренко считался врагом. Но он заплатил Тишину, и мы дружной гурьбой отправились работать на Доренко, устраивать митинги в его поддержку у здания суда. Доренко - очень хороший человек, легкий в общении, умный. Он дал хорошие деньги, и у нас вышел очередной номер "Лимонки". Но долго так продолжаться не могло. Особенно, когда понятие партийной дисциплины стали доводить до абсурда.
­ Тебе не хватило демократии?
­ У ЦК по всем вопросам есть собственное мнение. Если твое с ним не совпадет, то тебя обвинят в извращении политики партии. А я прямой человек. Вот, например, я написала подруге в тюрьму, что у нас в НБП люди как пили, так и пьют. А мое письмо вскрыли, прочитали и устроили мне скандал, дескать, так писать о партии нельзя. Когда же я заикнулась о тайне личной переписки, мне сказали: "Это не твои личные, а партийные дела".
Устав от конфликтов и закончив сотрудничество с НБП, летом прошлого года Олеся вновь приезжает в Костанай. По ее словам, она уже не ведет здесь никакой агитации, но… Силовики были уверены, что Благополучная на родине появилась неспроста.

КРАНТЫ

Их взяли большой компанией, в которую входили друзья и знакомые сестер, и "раскололи" в два счета. Олеся говорит, что для нее это было большим ударом: "Трудно выдержать, когда видишь, как твой друг, на которого возлагались все надежды, дает показания против тебя. Я сломалась, наверное, в один из таких моментов".
Месяца два сестры находились под домашним арестом. Потом его с помощью адвоката удалось отменить. Но еще долгое время Олеся дважды в день, утром и вечером, ходила отмечаться в ДКНБ.
­ Что очень дисциплинирует. Сейчас мне порой даже кажется, что этого не хватает.
­ Как и партийной дисциплины?
­ Ну да, примерно так!..
Костанайский горсуд определил сестрам наказание в виде 3,5 лет лишения свободы условно, но тут же применил амнистию. Друзья и знакомые костанайских "лимоновцев" избежали суда. Их общение, по словам Олеси, полностью прекратилось.

ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ

­ Я вернусь в Питер, доучусь, приму российское гражданство, дождусь освобождения Лимонова. Хочу с ним пообщаться. Не знаю, как все сложится, но хотелось бы остаться в партии. Сейчас, когда для меня все закончилось достаточно хорошо, я думаю, что смогла бы еще принести пользу НБП. Пусть время героев прошло. Это, наверное, правильно. Кому хочется сидеть за какую­то идею, за далекого Лимонова, который о тебе даже не подозревает? Таких людей мало. Но все же они есть.
­ Ты ­ среди них?
­ Я до конца еще не определилась…
Вот и вся история. Заканчивался и наш разговор. В кафе общаться становилось все тяжелее. Гремела музыка, народ вокруг курил, рассказывал анекдоты, весело гоготал. И никому из вполне благополучных посетителей "Черного кота" было невдомек, что сидящая за соседним столиком симпатичная девушка еще недавно олицетворяла собой угрозу национальной безопасности. Впрочем, об этом явно не думала и сама Олеся.

Стас КИСЕЛЕВ,
Газета "ВРЕМЯ" ­ специально для "НГ"
фото автора, Костанай