В ЧЕМ ПРОБЛЕМА?

В применении государственного языка или в использовании государственных кресел?
На прошлой неделе один из организаторов регионального филиала пар-тии "Асар" заявил на пресс-конференции в Астане, что в Парламента РК надо выбирать только людей, которые владеют государственным языком.. Каза-лось бы, мало ли какие идейки возникают в головах начинающих партийцев, и стоит ли на них реагировать. В данном случае тоже можно было бы услы-шать и забыть. Если бы не одно обстоятельство.

Тоска
26 сентября республиканский общественно-политический еженедельник "Эпоха" поместил пространную статью политолога, доктора исторических наук Азимбая Гали "Контуры национальной идеологии". В ней автор пытается тео-ретически обосновать то, что некоторые "асаровцы" уже планируют реализо-вать на практике. В частности, он написал: "В последующих выборных компаниях в Казахстане тема казахских ценностей и приорите-тов будет более актуальной, чем прежде. Казахи, как и большинство элек-тората, не простят нарушений политкорректности в отношении казахского языка".  Если на некоторую категоричность данного суж-дения и сомнительность вывода по поводу "нарушения политкорректности" можно не обращать внимание, то куда денешься от факта, что выборная компа-ния еще не началась, а мы уже наблюдаем "актуальность темы казахских цен-ностей и приоритетов". Это показатель того, что в глубинах нашего общества происходят далеко идущие по своим последствиям процессы, и не замечать их было бы не простительно.
Казалось бы, казахский язык объявлен как единственный государствен-ный, есть специальная программа по его развитию, и, тем не менее, реально процесс идет не настолько активно, как это хочется некоторым интеллектуалом. Почему? Ответы могут быть разные. У доктора истории Азимбая Гали своя версия: "Позиция с нереализованностью статуса казахского языка как государственного становится угрожающей для будущего этого языка. Упущение политической инициативы в первое десятилетие привело к усилению инерционной силы русского языка, который продолжает вы-теснять казахский на его же поле".
Вот ведь какое дело: в то время, как лидер нации Нурсултан Назарбаев межэтническое согласие в стране постоянно называет главным достижением казахстанской модели радикального реформирования общества, есть политолог Азимбай Гали, который тоскует об "упущенной поли-тической инициативе" в вопросах возрождения казахского языка. Чем и вооду-шевляет некоторых начинающих партстроителей. Причем тоска эта загоняет доктора наук в такую депрессию, что он не замечает очевидных фактов. Политолог с  научной степенью почему-то игнорирует увеличение школ и вузов с преподаванием на казахском языке, рост объема телерадиовещания на государ-ственном языке. Я уж не говорю о заметном притоке в госаппарат людей, владеющих казахским языком.

Угроза
То, что политолог Гали развернул вектор развития государственного языка на 180 градусов от реальности, понять можно. Ведь за 12 лет суверенитета казахский язык действительно так и не стал пока главной языковой формой обмена информацией между всеми казахстанцами. В связи с этим можно понять беспокойство некоторых интеллектуалов за судьбу родного  языка. Другое дело, какие меры они предлагают для его сохранения.
У доктора Гали свой рецепт. Он выписан на основе им же поставленного диагноза:   "Если прежде противниками казахского языка выступали оголтелые шовинисты из этнических русских, теперь эту задачу выполняет так называемые "политические русские" - обрусевшие казахи". 
При этом г-н Гали проводит параллель с историей возникновения Республики Либерия на западном побережье Африки. Эту страну в 1847 году основали освободившиеся от рабства негры США, но через некоторое время они восстановили рабство, поработив местное население. Так и в получившем независимость Казахстане, пишет Азимбай Гали, "новая-старая казахско-русская дуалистическая номенклатурная правя-щая доминанта, заручившись поддержкой "русской партии" в виде не только убывающего демографического пласта, но и мощного финансового донора, удерживает контроль над политической инициативой собственно казахской элиты". 
А посему г-н Гали предлагает сделать "революционную" переоценку ценностей. Он пишет: ": не тот казах, кто казах по происхождению, а тот, кто является носителем казахского языка".  А далее - главное содержание рецепта выживания казахского языка: "Если рекрутизация истеблишмента и элиты будет по принципу языка, а не этноса, то русскоязычные казахи освободят чиновничьи кресла. Их места займут казахскоговорящие казахи и неказахи, которым будет вменена реализация принципа лингвоцентриз-ма: Это будет сильным ходом Власти в языковом строительстве. Новая ситуация резко простимулирует интерес к государственному языку".
Прочитав такую тираду, все искренне болеющие за социально-экономическое развитие независимого Казахстана могут отдыхать. Ибо они думали, что чиновников нужно подбирать, прежде всего, по принципу компетентности и умению профессионально вести дело. Впрочем, в вопросах кадровой политики мы давно уже заблудились. В реальности подбор идет по  этническому признаку. Стоит ли теперь удивляться, что нашелся еще один спе-циалист по кадровой политике в лице доктора Гали, который предлагает сме-нить принцип подбора с этнической ориентации на языковую. Тем более, что он дает возможность сесть в чиновничье кресло представителям разных этносов. В случае, если они владеют государственным языком. Правда, он забыл подска-зать, как еще преодолеть тягу к отбору по родовому и земляческому признакам.
 В качестве примера "угроз", которые мешают становлению государственного языка в Казахстане, г-н Гали приводит феномен Ирландии, где коренной этнос (в особенности сельское население), отказался от родного языка в пользу языка колонизаторов. Ирландский пример в нашей стране проявляется в урбанизации сельчан. Переехавшие в города казахи тоже предпочитают говорить на русском. И это, по мнению Азимбая Гали, "через 2-3 года может привести к завершению русификации казахов".

Выручат евреи
Подобного рода "угроз" историк Гали мог бы привести еще больше. Но у него ведь задача не доказывать, что в жизни все идет своим чередом, а наоборот - как естественному течению времени можно сопротивляться. Для этого он в качестве "панацеи" вспоминает пример Израиля: "Евреям второй половины ХХ века удалось восстановить государственность родного языка, потому что они очень сильно хотели восстанавливать его, это выразилось в государственной воле. Нам нужен казахский феномен с учетом еврейского опыта". Вот и вся недолга. Всего-то и надо: еврейский опыт плюс государственная воля. Однако что любопытно: если политолог Гали очень подробно растолковывает, что нужно сделать в Казахстане для обеспечения необходимой "государственной воли", то относительно "еврейского опыта" у него все гораздо скромнее. Хотя бы по наличию тех слоев населения, которые могли бы активно заниматься возрождением родного языка. Если "иврит сохранили раввины, либеральная буржуазия и национальная интеллигенция", то на казахской почве с этими составляющими, по словам Гали, большие проблемы: "Мусульманский клир, пожалуй, целиком на стороне государственного казахского языка, большая часть либеральной буржуазии, за исключением мел-кого и среднего бизнеса, русскоязычна и субсидирует языковое русофилство. Интеллигенция, за исключением почвеннической, в лучшем случае - равнодушна. Национально ориентированное чиновничество занимает выжидательную позицию, но имеет существенную инерцию".
Есть еще один фактор, на который рассчитывает Азимбай Гали. Это демографический потенциал. По его мнению, естественный прирост числа казахов пока реализуется не в том направлении. Нужна поэтапная добровольная ассимиляция и национальная интеграция. В конечном счете, считает Гали, должно произойти "завершение ассимиляционных процессов и полная интеграция в казахский народ. Например, национальность - казах, а по происхождению узбек, русский, немец, и т. д.". 
Но имеют ли хоть какое-то отношение к такому сложному явлению как язык все эти "государственные воли", "упущения политической инициативы", "нарушения политкорректности" и прочая лабуда, выдуманная людьми, озабоченными желанием обладать властью? Не кажется ли странным, что именно специалисты по языку - филологи, меньше всего участвуют в подобных дискуссиях?

Какой язык доведет до Киева?
- Язык является самостоятельным организмом. Он не подчиняется никаким юридическим законам, - говорит переводчик Владимир Лоскутников, который давно уже занимается изучением истории различных народов и языков и сам говорит на немецком, итальянском, английском, испанском и французском языках. - Когда кто-то кричит об исчезновении языка, то забывает, что за многотысячную историю человечества их исчезла масса. Но на этом фоне происходило формирование других. Они возникают тогда, когда в них есть потребность. Надо исходить из того, что язык обслуживает культуру. Прежде всего - материальную. Если взять язык племени, жившего в каменном веке и перенести в наше время, то он не сохранится. Равно как и современный русский язык наверняка вымрет в каменном веке. Сейчас идет сильнейшая волна американизации. Вызвана она проникновением новейших технологий. Если мы будем в связи с этим выдумывать новые слова в своем языке, а не использовать уже предлагаемые, то все равно  не поспеем за развитием технологий. Тот самый ирландский феномен это и есть проявление объективных процессов. Коренное население Ирландии, добившись своей автономии и утверждения кельтского  языка в качестве государственного, продолжало говорить на английском. Потому что вся техника, которой они пользовались, обозначалась на этом языке. Что касается истории с сохранением евреями иврита, то они позаботились об этом задолго до создания государства Израиль. Кстати, у них два государственных языка: иврит и арабский. Еврейские раввины не одну сотню лет в своих общинах развивали язык, адаптируя его к изменяющемуся миру. Сейчас в Израиле широко применяется и английский и русский, и они не мешают ивриту. Как казахи могут использовать еврейский опыт? Это ведь совершенно два разных народа. У каждого из  них своя история. Почему русский язык получил такое широкое распространение на евразийском пространстве? Ведь, в свое время, вокруг Киевской Руси жили народы со своими языками. Но развитие торговли диктовало необходимость разговаривать на одном языке. Так и складывался русский. Тогдашних князей языковая проблема не волновала.
Услышав сказанное Владимиром Лоскутниковым, невольно начинаешь думать: а почему сегодняшних "князей" должны волновать проблемы языка? У них-то голова болит о том же, о чем и у их предшественников. И если они в этом смысле свое государево дело будут совершать безукоризненно, разве каза-хам будет хуже? Не в этом ли объяснение причин такого поведения "русскоя-зычных казахов"? И почему тот язык, который дает возможность с минималь-ным материальными затратами общаться с внешним миром, должен на уровне государства замещаться языком, на котором говорит только один этнос?
Судя по тем аргументам, которые использует доктор исторических наук Азимбай Гали, главная причина все же не в проблеме использования государст-венного языка. Она, скорее, в использовании государственных кресел. Можно, конечно, сидя в  них разговаривать со всем миром только через переводчиков. Но станем ли мы тогда понимать друг друга в такой степени, чтобы легче мож-но было бы договариваться?

В реальности подбор кадров идет по  этническому признаку. Стоит ли теперь удивляться, что нашелся еще один специалист по кадровой политике в лице доктора Гали, который предлагает сменить принцип подбора с этнической ориентации на языковую. Тем более, что он дает возможность сесть в чиновни-чье кресло представителям разных этносов. В случае, если они владеют госу-дарственным языком. Правда, он забыл подсказать, как еще преодолеть тягу к отбору по родовому и земляческому признакам.

Евгений ШИБАРШИН

версия для печати  
отправить статью по e-mail