НОВАЯ ДЕПРЕССИЯ

В благополучной Германии отмечается рост депрессивных состояний и самоубийств. Наш собственный корреспондент Виктор Айзеле – о странном феномене социально благополучного общества

С недавних пор, а особенно с марта этого года я начал замечать в моем, скажем так, жизненном пространстве, какую-то депрессию. Я специально ограничиваю это пространство нашей тихой берлинской улочкой, со своей особенной архитектурой, с мансардами и черепичными крышами, милыми маленькими пятиэтажками. Граничит она со старой торговой улицей, где почти каждый друг друга знает. Где можно соседу напротив на балконе крикнуть «привет» и обменяться новостями. Здесь живет более 90 процентов коренных немцев, пара турецких семей, пара польских и столько же наших русских немцев.
Сначала это просто витало в воздухе, как общее такое настроение. Потом – бух - покончила с собой одна еще молодая немецкая женщина в противоположном доме. Ребенок остался без матери. Со своим мужем не ужилась, развелась. Нашла себе другого, с которым «не так скучно». Но ее оглушили новые проблемы. Решила поставить точку. Устала? Не видела перспектив?
Мама познакомилась тут с одной старой, очень разговорчивой молодящейся женщиной Урзулой. Ее первый муж погиб в сорок первом где-то на Украине. Второй муж умер двадцать лет назад. Завела она себе «фройнда» - мужчину, с которым можно идти гулять, в ресторан пойти, варить ему когда хочется. В Германии это массовое явление – молодые и старые парочки без каких-либо обязанностей. Слушать эту Урзулу, что опять натворил ее фройнд, живущий в соседней квартире, – это пытка. То он пожрал за ее счет и даже спасибо не сказал. То три яйца занял и не отдал обратно. То он пьяный из пивнушки в ее квартиру завалился.
А в марте этот самый фройнд начал грозить самоубийством. Он бывший рабочий на военной американской базе, получает хорошую пенсию. Причем старик-то крепкий, с манерами. На дорогом «Мерсе» разъезжает. Но со странностями. Раз он у нас на Новый год был. В шуме-тарараме он себе самое дорогое шампанское со стола отхватил (а сам принес самое дешевое), поставил под стол и наливал себе оттуда потихоньку. Дико.
Урзула пытается своего фройнда спасти от самоубийства и уговорами, и шутками, и слезами. И, конечно, эхо этого кошмара различными путями и до нас доносилось. Каждая сирена «скорой помощи» настораживала нас: «Увозят теперь синего и остывшего фройнда Урзулы?»
Ко всему этому запила дочка Урзулы - Ютта. Живет за углом. Симпатичная блондинка, учительница начальных классов, наша знакомая. Год как потеряла работу. Со своими фройндами у нее тоже нелады. Одним словом, в 45 лет стоит у разбитого корыта. Мы ее как-то взяли с собой в церковь. Мамина затея. Вышла Ютта в рокерском костюме, полкилограмма железок на кожаных брюках и штанах. Мы аж головы втянули. В церкви больше пяти минут она не выдержала, удрала.
Урзула на части разрывается. Тут ее фройнд хочет повеситься, а тут дочка грозится отравиться. Врачи тоже не хотят вмешиваться. Ютта говорит, что ее бывший фраер (доктор педагогических наук, если что) терроризирует ее, в полпятого утра в дверь звонит и газует на мотоцикле у нее под окнами.
Пока полиция придет – след его простыл.
Трудно сказать, предохранители у нее перегорели из-за вина или ее и правда терроризируют. Но видуха у нее в последнее время жалкая. Из дома почти не выходит.
Мы почти всей улицей боремся за жизнь этих двоих «кандидатов», хватит нам одного самоубийцы. Но ведь странно, что на таком маленьком и, в общем-то, благополучном пространстве столько отчаяния, безысходности и горя. Откуда вдруг это? Новые войны, которые случились и еще случатся, давят так на психику? Возможно. Ведь США для многих были символом свободы и справедливости, маяком, а сейчас США больше не кумир. И новых на горизонте не видно. Или это такая эрозия легла на человеческую и экономическую жизнь? Или человечество движется к очередной великой депрессии? Не знаю. Но, похоже, нужно быть начеку. И в Европе, и в Азии.

Виктор Айзеле,
специально для «НАШЕЙ ГАЗЕТЫ».
Берлин, 20 апреля