УГОЛОВНОЕ ДЕЛО ЗА ТЕЛЕСЮЖЕТ

Впервые, пожалуй, за все обозримые годы в Костанайской области журналиста привлекают к уголовной ответственности за профессиональную деятельность.
По сию пору наш пишущий брат бегал в суд по двум надобностям: исходя из требований служебного долга – в качестве непраздного зрителя и по причине поруганной чести героев публикаций, жаждущих восстановить изломанное достоинство и репутацию. Теперь, похоже, открыт новый способ охоты на непослушных и плохо управляемых.
Собственный корреспондент республиканского телеканала КТК Юрий ХАЛИКОВ получил на этой неделе повестку и постановление городского суда г. Костаная о привлечении его к уголовной ответственности за… информационный сюжет в программе “Портрет недели”. Дело это представляется настолько интересным, что мы решили немедленно выяснить у коллеги, что, собственно, происходит.
­ Юра, спрашиваю, как журналист судившийся журналиста судящегося: ты почему в дом правосудия так зачастил? То у тебя иск от “Костанайгаза” по поводу норм потребления, о которых не писал только ленивый, а судишься ты один. Теперь вот ты, вроде бы, с полицией крупно поссорился…
­ Не “тогда” и “теперь”, а, считай, одновременно. Только вот с “Костанайгазом” иск гражданский, а тут – уголовное дело. Странное, знаешь, такое дело…
У меня в январе сюжет вышел о нештатных сотрудниках полиции, награжденных ГУВД области денежными премиями. Ну мы сняли сюжет об этом, углубились слегка в историю вопроса…
Сюжет местному руководству не понравился, о чем мне и сообщили. А теперь вот на свет появилось заявление одного из награжденных, который живет в Алтынсаринском районе, является, как он пишет, “официальным нештатным сотрудником уголовного розыска Алтынсаринского РОВД” и считает себя оскорбленным за то, что его, якобы, в моем сюжете назвали стукачом. Ни его самого я не знаю, ни о его деятельности в полиции ничего не слышал. И вообще, в моем материале слово стукач не произносилось и о конкретных людях речь не шла. Тем не менее – вот, пожалуйста, дело по 129 статье УК, часть вторая. Обвиняюсь в клевете.
­ Слушай, но насколько я знаю, клевета – это когда человек заведомо оболгал кого­то. А вовсе не когда он высказывает свою точку зрения на общественное явление…
­ Теперь с этим будет разбираться суд… Знаешь, все ничего, но времени жалко – суды с работой совмещать трудно.
­ Да уж. Кто­кто, а журналисты “НГ” в курсе. А ты считаешь, у тебя черная полоса пошла случайно? Ну, там человек такой тонких взглядов, ранимый попался, газовики обиделись.
­ Знаешь, будь здесь что­то одно, я бы допустил любую случайность. Чего в жизни не бывает. Но ко мне в последнее время столько разных служб повышенное внимание проявляют, что в случайное совпадение просто поверить трудно. Семь лет вопросом моей прописки никто не интересовался. Моя семья участкового сроду не видела. А теперь – он частый гость. Работники военкомата – как к большому человеку на дом приходят. Проверяют меня по всем швам.
­ Думаешь, этот интерес инспирирован сверху?
­ Думаю. Обрати внимание, ни в иске “Костанайгаза”, ни в этом деле мой телеканал ответчиком не привлекается. Бодаться с республиканским популярным СМИ ­ дело опасное. С журналистом – другое дело. Кому­то наши сюжеты очень не нравятся. Не нравятся, что нельзя дергать корреспондентов за веревочки.
­ Слушай, да ты у нас второй Дуванов просто!
­ Ой, не накаркай. Я и так даже пиво пить перестал, чтоб ненароком в нарушители общественного порядка не попасть.
­ И что думаешь делать? Может, пора в какую­то общественную журналистскую организацию входить?
­ Думаю работать. И защищаться. А организация… пока такой, которая реально защищала бы журналиста, я не вижу. Так что сами пробьемся.

Вопросы задавала
Ольга КОЛОКОЛОВА