БУДНИ УБАГАНА

Бесклёвье… Разочаровавшись во всех близлежащих к Костанаю водоёмах, принимаю решение отправиться за тридевять земель, то есть почти за 200 км по трассе, ведущей к Кургану.

Были сборы недолги…

В период летнего бесклёвья рыбак – что буриданова ослица – весь в сомнениях, что же выбрать, какой водоём окажется хоть на одну пойманную рыбку счастливее? Буриданов синдром может растягиваться на несколько дней, а то и недель. Как это было совсем недавно в жизни моей рыбацкой компании.

После долгих раздумий, наконец, определились: едем рыбачить на Убаган, но совсем не туда, куда уже давненько накатаны рыбацкие дороги. Этот пограничный с Россией отрезок легендарной речки почти заповедный. Нет здесь сплошных береговых автостоянок, как в районе убаганской Татьяновки, нет мелководья, как на урицком отрезке, нет помоек, как на отрезке боровском. Но есть первозданные грибные леса, березовые и осиновые рощи вдоль берегов, сочные луга с армадами непуганой живности… В самом же Убагане – полный комплект великолепной рыбы, включая даже естественно-природного сазана. Но самое главное – здесь нет даже намёков на цивилизацию, включая её двуногих представителей. Последнее и сыграло решающую роль в нашем выборе места отдыха: если не будет клёва, то все равно отдохнём от надоевшего города.

Сборы заняли всего несколько часов. В тобольском роднике добыты красные жирные черви, уложена одна на всех лодка (на всякий случай, так как на Убагане повсеместно удобно рыбачить с берега), палатка, снасти, самовар Петрович, шампуры, две дюжины пакетов и пакетиков с провизией, всяческие антикомариные «хитрости», баклажки с водой…

Из города планировали выехать в 18.00, но сильнейший ливень вдруг прервал сборы. Откладывать выезд на утро было уже невмоготу. Выехали в 22 часа.

Степь да степь кругом, путь далёк лежит…

Крейсерская скорость нашего рыбацкого УАЗика – 70 км в час. С учётом остановок на перекуры и притормаживания перед дорожными ловушками до заповедного Убагана пришлось добираться 4 часа. Правда, в весёлых рыбацких пересудах, эйфории чудесных предчувствий, свежести ночного, подпитанного дождиком воздуха, они пролетели почти как четыре минуты. Всю дорогу то и дело попадались совы. Было такое впечатление, что эти стражи ночи слетелись со всей вселенной. Сидят прямо на асфальте, позволяя нашему «танку» почти наехать на себя. Вылетают из-под колес – огромные, серо-белые, вальяжно-неторопливые… Вперемешку с флегматичными совушками то и дело сверкали какие-то парные ядовито-зеленые огоньки. Представьте себе – кошки! Наверное, их было почти столько же, сколько степных мышек, то и дело вылетающих на дорогу в поисках выпавших из грузовиков пшеничных зерен. Пару раз трассу перебегали зайчики. От белых дублёнок на них уже и следа не осталось, сейчас они безлико-серые, какие-то старомодно невыразительные, зато замечательно толстенькие.

Вспомнилась эта же дорога трёхгодичной давности. Тогда в ночи мелькнули даже рога лосёнка…

До встречи, господин Карасёв!

В третьем часу ночи, наконец, добрались до своего любимого места. Луна светила так, что отыскать его оказалось совсем несложно. Полчаса ушло на то, чтобы разгрузить УАЗ, полчаса – на чай из Петровича. А тут и рассвет подоспел. Да такой туманный – с противоположного берега ни зги не видно. Подходы к воде тоже отсутствуют – сплошная камышовая стена. А это значит, что других двуногих здесь давненько не было, так что у нас есть преимущество первого заброса. Вырубаем камыш, устраивая себе уютные гнёздышки, и наверняка распугиваем рыбу. Выжидаем, снова приобщаясь к компании Петровича. 5.30. Теперь можно и порыбачить.

Насаживаю червячка пожирнее по крючок-пятёрку, забрасываю одну удочку на трёхметровую глубину, другую – на метровую, под камыш. И тут же, будто в насмешку, из-под поплавка выпрыгивает какой-то серый увалень. «Здравствуйте, господин Карасёв!» Ближний ко мне поплавок робко вздрагивает, потом замирает на мгновение и – вдруг резко уходит в сторону, целенаправленно утопая в убаганской зелёной воде. Подсечка! На крючке болтается, скорее всего, малолетний внук того вежливого грузного господина. «Расти, дурачок», – отправляю я его обратно к родителям. Следующий был побольше и постарше. С увесистую ладошку. Теперь можно «забомбить» место шариками из прибрежной глины, смешанной с «Дельфи». Под берегом клюёт чаще, но мельче, на глубине - реже, но крупнее. После прикормки уже можно пользоваться любой насадкой и даже не заботиться о торчащем жале крючка – начинается настоящий рыбий жор. Вот только в садок запускаю одного карасика из 10-ти – 12-ти. Те, что меньше ладошки, меня совсем не устраивают, несмотря на то, что они хилыми и дохлыми совсем не выглядят, а даже наоборот – кругленькие и толстенькие.

К полудню клёв стихает. Теперь можно и отоспаться. Компания рассортировывается. Кто-то уходит убаюкиваться под шелест березовых листьев, кто-то прячется от зноя в тени нашего домика на колёсах.

После 17-ти утренняя ситуация с клёвом повторяется. А ведь три года назад здесь мы ловили на те же снасти почти килограммовых красавцев, а одному счастливчику удалось вытащить даже трёхкилограммового сазана. Сейчас сазаном даже не пахнет. Крупными карасями тоже. Разгадка кроется в убаганской воде. Она попросту ещё не успела отцвести – была мутно-зелёной и какой-то густой. От такой рыба прячется, чтобы не засорились жабры.

Прощаясь с Убаганом, пообещали ему наведаться сюда снова в сентябре. Наглый баклан радостно послал нас подальше: наконец-то в его родных местах снова не будет двуногих.

версия для печати  
отправить статью по e-mail