СТАЛИНГРАДЦЫ В НАШЕМ НЕБЕ

Валерий Николаевич Краморов в юности мечтал о море, а жизнь его накрепко связала с небом. В 1938 году ЦК комсомола принял постановление о направлении в авиацию 150 000 лучших молодых людей, и песня «Всё выше, и выше, и выше…» стала их гимном. Пафос этой мелодии Валерию тоже нравился, но он-то хотел стать водолазом. О чём и заявил официальным агитаторам, предложившим ему откликнуться на комсомольский призыв. Отказываться от их предложения он не стал, но сказал, что нужно посоветоваться с отцом.

Встреча со Сталиным

- Мы с отцом решили, что этот призыв связан с возможной войной, - вспоминает Валерий Николаевич. – Я думал, что на нашу страну опять нападёт Япония. Ведь с Германией тогда заключили пакт о ненападении. Отец мне сказал, что Япония больше нападать на Советский Союз одна не будет, а пактом о ненападении можно подтереть одно место… В общем, отец посоветовал мне самому выбирать.

Прогноз отца подтвердился. Немецко-фашистские войска не только перешли границу СССР, но вскоре уже подступили и к Сталинграду, где жила семья Краморовых. К тому времени Валерий полетал на планерах в осоавиахимовском клубе и учился в Сталинградском военном авиационном училище. Но управлять самолётами ему так и не пришлось. Училищное начальство сказало: «Лётчиков у нас много, а механиков – нет». На смену истребителям И-16 пришли более современные Як-1, и пилоты на них не только выполняли учебные полёты, но и летали на боевые задания. Они сопровождали рядом базировавшиеся бомбардировщики Пе-2, полком которых командовал Василий Сталин.

- Однажды мы готовили машины к боевому вылету, - рассказывает Валерий Николаевич, - и вдруг видим, как к нашему аэродрому подлетает транспортный самолёт в сопровождении группы истребителей. Мы в это время были в ангаре у самолётов и вдруг слышим: «Сталин! Сталин прилетел!» Выскакиваем, у входа натыкаемся на какого-то полковника и чуть не сбиваем его с ног. «Куда несётесь, мать вашу!..» - кричит полковник. Мы ему: «Виноваты, товарищ полковник! Там Сталин прилетел!» Он на нас смотрит и говорит: «Ну, я Сталин», потом, видя наши непонимающие лица, добавляет: «Я сын Сталина – Василий. Какого чёрта тут бегаете! Почему самолёты не готовите?! Сейчас уже наши подойдут – вылетать надо!»

Кустанайский период

Вскоре началась передислокация училища. Все исправные самолёты улетели в неизвестном направлении, а те, что были в ремонте, погрузили на баржи и повезли по Волге. Тут же налетели немецкие самолёты. Буксиры начали жаться с грузом к берегу, но от свинцового дождя это не спасло. Выжили чудом.

О том, что училище переезжало в далёкий Кустанай, никто не догадывался. Остались позади Оренбург, где тоже было авиационное училище, Орск с его ремонтной базой для тяжёлых бомбардировщиков, а приехали в большую деревню. Кустанай предстал тогда перед Валерием Краморовым населенным пунктом с одноэтажными домами, железнодорожной станцией, детской противотуберкулёзной больницей и аптекой. Хотя тут тоже был аэродром для гражданских самолетов. С него-то и летали первое время.

- Наших пять полков тогда расположились в Кустанае, Затобольске, Озёрном, Фёдоровке и Успеновке, - продолжает свой рассказ ветеран. – В посёлках курсанты проходили первоначальную летную подготовку, летали на переходных типах самолетов – учебном УТ-2 и истребителе И-16. А, приехав в Кустанай, уже обучались на скоростном Як-1. У нас их было 30. Учились 6 месяцев, получали звание сержанта, потом за ними приезжали из лётных училищ, там ещё обучали, присваивали офицерские звания и отправляли в боевую часть. Вначале наших выпускников увозили на транспортном самолёте. Но однажды весь выпуск – 18 человек – разбился. С тех пор бывшие курсанты уезжали только поездом.

Гибли пилоты и при обучении в Кустанае. Причины были разные.

- Старший лейтенант Таран, - вспоминает Валерий Николаевич, - попал в плохую погоду и потерял ориентировку. Упал с высоты 4000 м в районе нефтебазы на улице Гагарина. Самолет ушел в землю на 7 метров. Лётчик погиб. Другие теряли сознание в полете, потому что кормёжка на первых порах была очень плохая. Тех, кто разбился в Кустанае, хоронили рядом в могиле, которая сейчас в парке Победы.

Ели крапиву

С едой первое время после переезда училища было очень туго. А летали каждый день. Помешать полётам могли только сильный дождь или снегопад. Однажды курсантов позвали копать картошку в колхозе «Красный передовик», после чего председатель два года помогал училищу с провиантом.

- Было время, когда мы сами искали еду, - рассказывает Валерий Николаевич. – На вокзале продавали шанежки, мы пойдем туда, купим кипяченого молока и шанежек – всего на 15 копеек, и тем сыты. Потом обнаружилось, что витаминов лётчикам не хватает. Во время выполнения фигур высшего пилотажа они теряли сознание. Мы нашли под Шеминовкой целое поле с диким луком, нам его хватило больше, чем на год. Приходилось и крапиву в лесу рвать.

Как бы ни было сложно, училище продолжало методично выпускать для фронта всё новых и новых лётчиков.

После войны здесь были лётные курсы. Валерий Николаевич, работая в Кустанайском аэропорту, хорошо помнит, как командование этой школы однажды искало курсанта, который куда-то пропал после парашютных прыжков. Его нашли в районе аэродрома, в озере, которое у нас называли тогда Коровье. Звали этого «купальщика» Герман Титов. Кто ж тогда знал, что это будущий космонавт. Учился в этой школе и другой космонавт – Борис Волынов.

Сегодня аэродром Сталинградского военного училища затянут в бетон, который стал площадкой для взлёта и посадок современных скоростных лайнеров. От тех бурных лет осталась только братская могила у трибун шумного стадиона, да память. Кстати, Краморов и сейчас ещё носит не морскую тельняшку, а с любовью отглаженную форму авиатора.

Евгений ШИБАРШИН

версия для печати  
отправить статью по e-mail