ЗАЧЕМ ПЕРЕВОДЯТ СТРЕЛКИ?

Юрий БОНДАРЕНКО, профессор КГУ

Ушедший год был отмечен оживлением на кино- и телеэкранах. Не стану упоминать всего. Но завершение года удивительным образом совпало с телеверсией «Мастера и Маргариты» и демонстрацией на телеэкране «Статского советника». Сочные, запоминающиеся картины, колоритные фигуры актеров, а в первом случае – и трепетное отношение к булгаковскому тексту. Мощь и притягательность собственно искусства, как оказалось, вполне способны конкурировать с профессионально сколоченными мыльными операми.

Казалось бы, все о’кей. Но почему-то у меня рождается смутное ощущение тревожности, напоминающее о строчках А. Вознесенского: «Всё хорошо пока что. Лишь беспокоит немного ламповый непогашенный свет посреди дневного». Причём беспокоит не собственно искусство, а Нечто, смутно, словно профиль отдалённых гор, проступающее за ним. Вспомним только «Детей Арбата», «Московскую сагу», «Есенина» с импозантнейше хулиганистым Безруковым, где на первом плане почему-то всякий раз оказывались не столько стихи, сколько тело загадочно ушедшего из жизни поэта. Добавим ожидаемую демонстрацию «В круге первом» (по Солженицыну) и при этом обратим внимание на кадры из, казалось бы, совершенно разных фильмов. В «Есенине» это энкаведешники, смачно отделывающие поэта… В «Статском советнике» - «берущие кассу» революционеры-террористы, которые подобно заправским современным киллерам добивают контрольными выстрелами в общем-то ни в чём неповинный конвой... В «Мастере и Маргарите» Человек Во Френче могуче и всевластно, причём с кавказским акцентом, изрекает слова эпилога, который у самого Булгакова дан от автора... Приём и зрелищен, и интересен. Да и сам сериал смотрится на одном дыхании.

Так что же настораживает? Не конкретные фильмы сами по себе, а Взгляд на Историю. Зверства НКВД, культ, «совковое прошлое», безразличный к конкретным человеческим жизням «революционный терроризм» опять становятся мощнейшими рычагами, вздымающими пласты нашего сознания и подсознания.

Хорошо, если бы всё сводилось к завещанию Юлиуса Фучика: «Люди! Я любил вас. Будьте бдительны!» Разве не чудится порой, что «тоталитаризм», вышвырнутый за двери нашей нынешней реальности, вновь норовит вернуться через окно?

Но если бы всё было так просто. К сожалению, печальный опыт показывает, что перевод критических стрелок в область прошлого может иметь и иные цели, либо совсем непредсказуемые для некоторых «стрелочников» последствия. Я не о художниках, они лишь творят, а о тех, Кто направляет перевод стрелок. Слишком уж памятны те, не столь уж давние дни, когда цунами перестроечной критики тоталитаризма принесло на своем гребне отнюдь не гуманность, человеколюбие и «правовое государство», а беспредел 90-х.

Поневоле задумаешься - какие же из проблем настоящего будут погружены в тень этим нынешним переводом стрелок? И каковы задачи нынешних игроков человеческим сознанием, игроков, умеющих искусно использовать в своих целях как модные поделки, так и шедевры? Что на этот раз призвана скрыть от наших глаз новая антитоталитаристская волна?

…Не хотелось бы, чтобы меня приняли за плоского ретрограда, ностальгирующего по старым, добрым временам. Да только Прошлое – прехитрая штуковина. Можно углубляться в него, чтобы яснее увидеть Настоящее, а можно и подобно страусу зарываться в песок Прошлого, чтобы не видеть дня сегодняшнего и благородно (при этом в полной безопасности) негодовать над «делами давно минувших дней». Эмоции для человека - дело естественное, идёт ли речь о реальности, вымысле или днях ушедших. Но когда негодование по поводу прошлого становится чересчур уж настойчивым, чуть ли не ритуальным, тут сама собой всплывает мысль: с чего бы это? И не всплывут ли на его волнах очередные малосимпатичные «чудеса»?

версия для печати  
отправить статью по e-mail