ИСТОРИЧЕСКАЯ РОДИНА - МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?

Во время субботней передачи Евгения Шибаршина «Ре-Акция» (телеканал «Алау») встали вопросы о проблемах межнациональных конфликтов и миграции на «историческую родину», всколыхнувшей среди прочих граждан стран СНГ и миллионы казахстанцев.

Думается, что проблема миграции очень серьёзна для того, чтобы её можно было бы хотя бы попытаться осмыслить на сжатом пространстве короткой газетной статьи. Но от нескольких беглых и, соответственно, в чем-то поверхностных суждений все же не могу удержаться.

Прежде всего - это заметки о  вспыхнувшей в странах СНГ тяге на свои «исторические родины». Можете со мной спорить, но мне почему-то кажется, что тяга на историческую родину - это очередной миф, этакое страусиное крыло, за которым мы пробуем уютно укрыться от реальности. И в самом деле, если голос крови столь силён, то отчего же американцы, канадцы, австралийцы, да и многие иные не спешат на земли праотцов, а вот граждан СНГ вдруг обуяла онегинская «охота к перемене мест»? Мало того, если копать глубже, то придется вспомнить, что, по утверждениям знатоков, наши предки вообще родом из Африки. Так почему же туда устремляются разве что участники телешоу, да труженики по контракту или туристы, но отнюдь не ностальгирующие переселенцы? Может, оттого, что ещё в ранние годы запомнили: «Не ходите, дети, в Африку гулять»? Или голос африканской крови заглох?

Думаю, что голос крови тут ни при чём, или, по крайней мере, не решающ. Все гораздо проще. В период распада, кто только мог, устремился за пределы «тонущего корабля», которым казались в 90-е годы и страны СНГ в целом, и Казахстан в частности. В ситуации катастрофического спада производства и вспыхивающих то тут, то там  межэтнических конфликтов такое поведение миллионов стало вполне объяснимым. Оно оказалось одним из вариантов поиска путей личного выживания в рушившемся привычном мире. Что ж удивительного, что немалое число людей стало вспоминать свои корни, а то и срочно выцеживать из документов капли той либо иной подходящей для миграции крови?

Иными словами, тяга на исторические родины оказалась не причиной, а поводом  развёртывания  сложнейших и драматичных миграционных процессов. При этом для многих определяющим оказывалось даже не личное выживание и благополучие, а будущее детей, которое в «туманном далеко» выглядело более светлым.

Конечно, далеко не все и не во всём ощутили себя лучше за пределами Казахстана и СССР. Не случайно барды, приезжавшие к нам в Костанай из принявшей их Германии, пели, что они чувствуют себя на своей исторической родине, как в командировке, ... а подлинная Родина - это та, где ты рождён и вырос. Да и статус части отъехавших оказался на «исторической родине» заметно ниже, чем он был прежде. И, тем не менее, миллионы людей рванулись с насиженных мест. Значит, причины, толкавшие людей к отъезду, казались им достаточно вескими.

В утешение себе самим можно было бы заметить и то, что миграция, причём уже безо всяких ссылок на голос крови, явление мировое. Из СНГ, к примеру, едут в Германию, а из Германии, в поисках более высокооплачиваемой работы - в Штаты и далее.

Но в целом и проблема, и боль остаются, ибо и Казахстан, и Россия в результате миграции потеряли не просто многие тысячи рабочих рук, но и массу активных, образованных, перспективных молодых людей. Как отмечалось в казахстанских научных изданиях, эти потери только в материальном плане  – сумме затрат на образование – оказались несравненно большими, нежели помощь различных зарубежных фондов.

Сегодня отток трудоспособного населения из Казахстана заметно сократился. Но очевидно, что лишь ощущение стабильности, социальной справедливости и востребованности при соответствующей этой востребованности оплате труда может стать прочной плотиной на пути оттока населения из страны. И так хотелось бы, чтобы это ощущение подкреплялось самой жизнью.

Юрий БОНДАРЕНКО, профессор КГУ

версия для печати  
отправить статью по e-mail