ЖИВЫЕ ДУШИ МЕРТВЫХ ДЕРЕВЕНЬ

В области продолжается упразднение "неперспективных" деревень и поселков. На прошлой неделе в областном акимате было объявлено об упразднении сразу пяти сел. Четыре из них находятся в Денисовском районе, одно - в административном подчинении Лисаковска. Все эти ранее населенные пункты сегодня исключены из учетных данных Костанайской области. Проще говоря, там прекратили подачу электроэнергии, отрубили телефонную связь, и документально поселки уже не существуют. Официальная причина - выезд и переселение всех жителей. Направляясь в эти развалившиеся деревни, мы собирались выяснить, как все обстоит на деле. Из пяти "несуществующих" сел нам удалось побывать в трех - Майлино, Искре и Имановке. Там до сих пор живут люди. Многие уезжать никуда не собираются - некуда:

ЖИЗНЬ НА РАЗВАЛИНАХ
До поселка Майлино от успешного Лисаковска всего шесть километров. Но здесь царит такая разруха, что поначалу не верится, что совсем рядом город, а чуть дальше - довольно перспективный поселок Октябрьский. В Майлино нас встретили зияющие дырами двухэтажки, разрушенные до основания сараи и одинокий фундамент, оставшийся от восьмилетней школы. Трудно было представить, что здесь еще кто-то может обитать. "Ау, есть здесь кто?" - в отчаянии крикнули мы, услышав собственное эхо. "Что нужно?" - вышел из подъезда разбитого дома молодой мужчина. Как оказалось, он купил здесь квартиру за 10 000 тенге и теперь разбирает ее на стройматериалы. "Себе на строительство разбираю, достал дешево, а материал хороший!" - разговорился Виктор. Квартира у него в Лисаковске, а здесь он орудует, пока светло. Он, кстати, и сообщил, что в доме напротив живут люди. 
Сквозь сугробы пробираюсь к такому же полуразрушенному жилищу. На свой страх и риск открываю подъездную дверь и: отступаю назад. Рядом с закрытой квартирной дверью зияет огромная дыра. Обстучав первый этаж, и не дождавшись ответа, с опаской поднимаюсь на второй. "Неужели здесь кто-то живет?" - недоумеваю я, стучась в квартиру справа. Дверь открывает немолодая женщина - Татьяна. Живет она здесь давно. Тепло поддерживает старенькая печка, вместо электричества - керосиновая лампа да свечи. "Квартиры и дома нам давали, кому в Лисаковске, кому в Октябрьском. Но я отказалась. Сама себе купила дом в Октябрьском, здесь последние дни живу. Потому что расселяли нас не в ахти какие районы, да еще у квартир начали хозяева объявляться. Вон у меня друзья недавно в Лисаковске на улице остались, когда хозяин явился".
По словам Татьяны, предлагали майлинцам далеко не самые престижные районы, а квартиры совсем убогие, даже с выбитыми стеклами. Да еще принадлежащие хозяевам. "Люди огромные деньги в ремонт вбухали, а их снова выселили. Вот я подумала и сама купила себе жилье". Здесь она сидит на чемоданах. Хотела вместе с мужем еще до нового года переехать в купленный дом, но мужа положили на операцию. "Теперь жду, когда выпишут -  сразу переедем. А если сейчас дом брошу, так тут все сразу разворуют. Я эту квартиру тоже сама покупала, да и дом новый, материал хороший. Будем разбирать и перевозить в Октябрьский". Для безопасности она держит у себя газовый баллончик. "Там, на первом этаже, еще бабушка живет. Поговорите с ней. Она, правда, плохо слышит, но попробуйте". Увы, достучаться в квартиру не удалось. Но очевидно было одно: в поселке, который по решению областного маслихата уже не должен существовать "в связи с выездом и переселением всех жителей", все еще есть люди. И неизвестно, когда будут снесены все полуразрушенные и опасные остатки когда-то цветущего села...

Татьяна Кривошея, секретарь лисаковского городского маслихата: "Поселок распался, потому что он неперспективный. Там жило всего триста с небольшим человек. Никакого производства, половина жителей работала на железной дороге. Воды нормальной питьевой совсем нет. Тарифы на отопление стали совершенно неподъемными. Большая задолженность по электроэнергии. В школе количество учеников равнялось количеству учителей. В основном, люди переселились и остались довольны. Все получили жилье, теперь планируем снос домов. Людям квартиры в поселке уже не принадлежат, если кто-то их еще продает - это незаконно".

Людмила Жаркова, главный специалист отдела лисаковского КЖХ. "Жилье дали всем. Правда, у многих в Майлино остались сараи, живность, они туда ездят, чтоб за скотиной следить. Но расселить людей не было проблемой: стоит квартира долго, долги не платятся. Мы ищем собственников, пишем им письмо и спрашиваем, что они собираются делать с квартирой. Если они заплатят долги, то могут возвратиться, и жить дальше. Если отказываются, то мы заселяем людей. Были моменты, когда объявлялся хозяин, платил долги, но мы людей не бросали. Мы им подыскивали другое жилье. Так переселили больше ста  семей".

В Искре ни искры
Держим путь дальше. По дороге пытаемся обнаружить хоть какие-то указатели. Тщетно. Через полчаса езды обгоняем трактор. Сидящие в кабине не совсем трезвые подмерзшие мужички сочувствуют: "И зачем вам в такую дыру? Там кроме бешеных собак, небось, никого и не сыщите".
Наконец, на горизонте появляются постройки. Торчащие из земли бетонные "кости", зияющие дырами покосившиеся коробки домов, груды бесхозного металла... Вдалеке слышится едва различимое мычание. Во дворе большого облупленного дома показалась чья-то фигура.
Василию 24 года. Говорит, что живет в поселке уже несколько лет. Приехал когда-то в поисках то ли лучшей жизни, то ли острых ощущений из акмолинской области. Так или иначе, парень осел в Искре надолго. Обзавелся хозяйством, огородом. Бросать нажитое не собирается. Напротив, парень надеется поднять поселок. "Понимаю, что это не за один день. Но я сделаю" - уверен Василий. Сейчас парень вместе с еще четырьмя друзьями живет в большом полуразрушенном доме. Они собирают металл, выращивают скот. Отсутствие света молодых людей, по их собственным словам, вовсе не огорчает. Удивительно, но каким-то образом в доме пятерых отшельников работает телефон. "Пусть попробуют отключить его!" - злятся парни и обещают, что не пустят на территорию никого, кто придет их выгонять. "Че в городе ловить? Работать на дядю?! Не для меня. Здесь нормально. Вполне спокойно. Мусоров нет".  
Есть в бывшем поселке еще один житель, старик Иваныч. Он почти не выходит из дома, к себе тоже никого не пускает. "Не нужно вам туда. Мало ли что. Пятница 13 как-никак" - улыбнулся Василий и встал у забора соседа. Беззубый Иваныч показался ненадолго из-за двери и так не разобрав, что от него хотят, махнул рукой и скрылся. Василий гостеприимно показал десяток имеющихся коров, провел по двору и проводил до ворот. "А давайте, мы сейчас вилы возьмем, двухстволки, и встанем вдоль забора с пацанами, так же, как будем стоять, если нас приедут выгонять. А вы сфотографируете?" - неожиданно предложил Вася и побежал за друзьями.

Людей в селе нет. Детей рожают
Имановка. На карте области этот, в свое время аккуратный небольшой поселок появился в:. Когда-то здесь жило больше 500 семей. Цветущий в недавнем прошлом, он превратился за годы суверенитета в руины. Дома брошены, с них сняты крыши, дороги разбиты, от клуба, магазина, медпункта остался только фундаменты. Сейчас, без света, телефона, воды, в развалинах обитают три семьи.
Возле первых на въезде в поселок домов видны свежие следы. В глубине двора стоит "Нива". Из-за двери раздаются мужские голоса. Вскоре мы, приглашенные разделить радость от рождения четвертого ребенка у хозяина дома, уже сидим в темной комнате на голой панцирной сетке. "Дочка. 4200. Утром только увез в Денисовку. В обед родила. Нет, вы представляете?" - светился счастьем Владимир Цахер - худой небритый мужчина в потрепанной ватной куртке. "Вы не подумайте, что мы здесь пьем сутками. Это особенный случай" - сказал кто-то из сидящих и предложил по стопочке. Из закуски на столе - лепешки (вода, мука и соль). "Вот так и питаемся" - говорит самый молодой из сидящих за столом, это ему сегодня пришлось готовить обед.
Все, кроме хозяина, в Имановке не так давно. Здесь можно хоть как-то заработать. Разбирают дома на стройматериалы, сдают металл. "Только из армии вернулись. Там говорили - с военным билетом вас куда угодно на работу возьмут. Брехня. Пытались устроиться - ноль. В городе, конечно, есть работа. А жить там где?" - рассказывают Вячеслав и Дулат, недавно пришедшие из армии.
Пик невзгод  Имановки, вспоминает Цахер пришелся на 1998 год. Люди остались без работы и средств к существованию, без тепла и без света. Питались, в основном, тем, что заготовили за лето. Кто смог - уехал, но некоторым было просто некуда податься. Нашлись и такие, кто переехал в Имановку из Покровки. "В 98 году из Имановки уехали почти все коренные жители. Когда начали село валить, мы хотели его поднять. Обещали нам технику, работу. Вот они, обещания" - разводит руками 43-летний механизатор широкого профиля. Вопрос о переезде из Имановки, впрочем как и для остальных, живущих здесь, - закрытый. "Никуда. Ни за что! Да и некуда. Приезжал как-то аким, говорит - съезжай куда хочешь. Куда? Да и если бы было, не оставлю поселок. Мы его еще поднимем - уверен Владимир.
- Не боитесь детей рожать?
- А че делать? У нас ведь света нет.
Пропахшая махоркой и сыростью комнатка наполнилась хохотом.
- А если серьезно, то че бояться? Дети - это здорово. Я своих по-любому прокормлю. Ни у кого просить не буду. Руки в крови будут, но выплыву. Я выживу. Жена у меня умница. Дети красивые. Еще нарожаем.

Ольга ЛИХОГРАЙ, Ксения БАРАБАНОВА

версия для печати  
отправить статью по e-mail