НАРОД И ВЛАСТЬ ЕДИНЫ. В СВОЕМ НЕЖЕЛАНИИ СЛУШАТЬ ДРУГ ДРУГА

После недавних  выборов в местные представительные органы власти Казахстана кто-то празднует  свою победу, как доказательство работающей в стране демократии, а кто-то наоборот – приводит многочисленные факты нарушений выборного законодательства, как признак надругательства над основными демократическими ценностями. Однако, избирателя – главного участника этого политического процесса, - если и не забывают во всех этих словопрениях, то он выступает в них, скорее, объектом сострадания, чем исследования.

То, что граждане в большинстве своем игнорировали важную политическую акцию, объясняют и недостатками в информационной работе избиркомов, и пассивностью кандидатов в депутаты, и многим чем еще. Все это имело место и наверняка повлияло негативно на активность избирателей. Но почему-то все эти доводы не очень убедительны. Сомнения возникают еще и потому, что аналогичная ситуация с явкой избирателей получилась и во время выборов мэра Санкт-Петербурга (второй тур которых прошел 5 октября с. г.). Жителей второй российской столицы всегда отличало высокое местное самосознание, однако на выборы человека, от которого зависит политика в городе, пришло менее 30% избирателей. И это при очень шумной агитационной компании!

В Казахстане по официальным данным явилось около 60%. Но здесь любопытна не общая цифра, которая, к слову сказать, у Центризбиркома вызвала удовлетворение, а большой разброс в усредненных данных по областям и отдельно – большим городам. Например, в Астане пришло 32,9%, а в Алматы и того хуже – 24,6%. По Костанайской области – 61,8%, а в самом Костанае - 35%.

Можно иронически относиться к официальным итогам активности избирателей, утверждая, что фактически на селе проголосовало меньше, но тогда возникает вполне резонный вопрос: какую цель преследовали некоторые члены участковых избирательных комиссий, которые, якобы, вбрасывали в урны дополнительные бюллетени? Отчитаться перед районным и областным начальством о высокой явке избирателей на подведомственной им территории? Или таким способом создать искусственное  преимущество для «нужных» кандидатов в депутаты?

Что касается первого, то большой явки сейчас никто не требует. Хотя вполне возможно, что еще срабатывают прежние привычки. Но не до такой же степени! Относительно второй причины давайте пойдем от противного: а так ли уж много было неугодных кандидатов в районные и областные маслихаты, чтобы кому-то пришлось суетиться в попытках «утопить» их реальные «за» искусственно наводненными «против»? В том же Костанае можно привести факты по округам, где баллотировались явно неугодные для власти кандидаты, когда у одного из его соперников оказывалось настолько больше голосов, что он побеждал уже в первом туре. Однако, данный факт еще не означал наличие высокой официальной явки  избирателей.

Все эти аргументы я привожу не для того, чтобы убедить читателей в абсолютной честности проведенных выборов. Увы, оснований для подозрений в обратном достаточно. Но подчеркиваю – всего лишь по-до-зре-ний. Ибо никто еще не подтвердил их необходимыми доказательствами, которые могут быть приобщены к уголовному делу, если таковое будет заведено. Потому-то и существует острая необходимость в изменении Закона «О выборах в Республике Казахстан» в сторону развития открытости и прозрачности для общества проводимых избирательных компаний.

Но вернемся к основной мысли данной публикации. Допустим, в ближайшее время в Казахстане будет принят идеальный с точки зрения мировых стандартов Закон «О выборах». Однако, кто им воспользуется? Оппозиция? А разве многочисленная рать чиновников, призванная следить за степенью «управляемости демократии», будит сидеть сложа руки? Наверняка они станут искать лазейки в новом законе? А что же избиратели? Ведь именно они должны определять политику в государстве, если в стране существует выборная система власти. Смогут ли они воспользоваться в своих интересах изменениями в выборном законодательстве? Навряд ли. Потому что уже не захотят. Ибо с электоратом за последние годы что-то произошло. Очевидно, мы пережили какие-то процессы (в чем-то похожие с Россией), которые в корне изменили отношение широких народных масс к демократическим ценностям. Настолько, что политические реформы, за которые выступает сейчас «Демократический выбор Казахстана», теряют для них (народных масс) всякий практический смысл. Может быть, 30-40% участия граждан в формировании органов местной представительной власти и есть цивилизованная норма политической активности, что подтверждается примерами из практики выборов в местные органы власти тех же США. Но ведь там люди, не желающие участвовать в голосовании, не объясняют свой поступок тем, что «все уже решено без их участия». У нас же этот мотив называют главным. Почему процент не верящих в возможность что-то изменить при помощи выборов в нашей стране неумолимо рос? Даже несмотря на то, что в последние годы экономический подъем в Казахстане привел к некоторым позитивным сдвигам в социальной сфере, и люди уже смогли их почувствовать.

Для того, чтобы понять, что с нами произошло, необходимо повнимательнее посмотреть в свое недавнее прошлое. Двенадцать лет собственной истории Казахстана уже достаточно, чтобы сегодняшнее состояние общества оценивать как итог событий именно этих бурных лет.

Хорошим поводом для этого может служить недавняя вспышка дискуссии в России по оценке московских событий десятилетней давности. Одни их называют «трагедией октября 93-го года», другие – «государственным переворотом». Речь идет о конфликте между двумя ветвями власти: исполнительной - в лице главы государства и представительной – в составе Съезда народных депутатов Российской Федерации. В основе этого жесткого столкновения лежат не амбиции лидеров, как это иногда пытаются представить, а приверженность к разным подходам проведения рыночных реформ. Большинство тогдашних депутатов выступали за эволюционный способ, а в президентской администрации и правительстве считали, что для этого времени уже не осталось, и нужно было применять «шоковые» методы.

Аналогичное столкновение наблюдалось и в верхних эшелонах власти Казахстана. У нас оно разрешилось мирным путем – «самороспуском» Верховного Совета. Видать, кровь, пролитая у стен российского Белого дома, предостерегла одну их конфликтующих сторон в Казахстане от опрометчивых поступков.

Камнем преткновения тогда было определение способов приватизации государственной собственности и ценовая политика. После того, как власть депутатов была урезана, у исполнительных органов были развязаны руки для выбора методов проведения реформ. И начались те самые «непопулярные» решения. В результате, все потенциально высокорентабельные предприятия (прежде всего в сырьевом секторе экономики) оказались в частных руках иностранцев и узкого круга доверенных лиц, а для остальных граждан провели «утешительную» приватизацию. В Росси - в форме ваучеров, в Казахстане - ПИКами. Главный итог – общество слишком быстро разделилось на социальные слои по имущественному признаку. Одни из них (подавляющее меньшинство) стали собственниками - причем уровень их богатства во многом зависела от степени приближенности к людям во власти, - у других (подавленное большинство) во владении оказались одни воспоминания о прошлой спокойной жизни. А тут еще и рост платы за коммунальные услуги, увеличение возраста выхода на пенсию и вечный страх, что тебя уволят с работы за малейшую провинность. К тому же лечение и учение тоже бесплатное не получается.

Но самое главное – это то, что при всей тяжести жизни регулярно проходят выборы и референдумы, на которых все божатся о том, что они только и думают о нас, сирых, и обязательно, придя во власть, все переменят. Однако выборы проходили, а гнет реформ по-прежнему давил и конца и края нищенскому существованию не было видно. Получалось так, что реформаторы, проводя в стране «непопулярные» мероприятия, сквозь пальцы смотрели на то, как общественное богатство растаскивают некоторые частные лица, и, тем самым, создают социальную напряженность. Но, чтобы народ по этому поводу не был излишне взволнован, постоянно призывали его идти на выборы и референдумы, чтобы он (народ) уговорил самого себя и проголосовал за мир и согласие в стране.

Вот так и привыкли голосовать. Не за конкретного человека, а вообще. За мир и согласие.

А тут еще идеологи новой жизни постоянно убеждают тебя, что не надо ждать милости ни от кого, а добывать все самому. Вот только для чего кандидаты в депутаты и в президенты обращались к нам, рядовым гражданам, за поддержкой, если нам на них не надо было рассчитывать? Если проанализировать, кто пришел голосовать на выборах в маслихаты, то мы там увидим в большинстве своем людей пенсионного возраста и работников бюджетных организаций. А где граждане среднего возраста, где молодежь? Надо так понимать: их уже убедили, что они ни на кого рассчитывать не должны. Только на себя. Похоже, именно так и считают в Ценризбиркоме вкупе с их идейными вдохновителями из президентской администрации, которые оказались так удовлетворены исходом прошедших выборов. Хотя последние, скорее, довольны другим. Тем, что в ряды новых депутатов не попали многие оппозиционеры. Что отвечает генеральной линии нынешнего руководства страны – сохранить демократию управляемой.

Ну а что же главная опора любой демократии – миллионы избирателей? Их созревание, как субъектов демократических действий, явно затянулось. По причинам выше перечисленным. Более того – процесс пошел в обратную сторону. И менталитет, на особенность которого часто ссылаются идеологи «управляемой демократии» тут не причем.  К слову сказать, даже формирование нового среднего класса, о необходимости создания которого в качестве опоры демократии часто говорят сторонники названной концепции, дает обратный эффект. Именно они игнорировали выборы. Да и могло ли быть иначе, если Демократическая партия «Ак Жол», которая реально сегодня представляет интересы этого социального слоя, по милости чиновников оказалась причисленной к оппозиции. Со всеми вытекающими последствиями. Очевидно, кому-то сегодня выгодно, чтобы и этот слой оставался на уровне люмпенов, без оформления своих классовых интересов, которые бы в органах власти отстаивали их представители. А ведь теперешняя власть много говорит о развития малого и среднего бизнеса. Не мало и делает. Однако радикально ситуация не меняется. Может, как раз потому, что этот слой не представлен в достаточной степени в политике? И причиной тому крупный капитал, вечно тяготеющий к монополии. В том числе и в политике. В таком случае, перефразировав известное высказывание классика, можно вывести формулу политической системы:  «Демократия в Казахстане – есть власть крупного капитала плюс люмпенизация всей страны». У люмпенов, как известно, на мозги давит одна мысль: «Отобрать и разделить». Чем не оправдание для организаторов выборов в Казахстане, не допускающих избрания представителей именно этих социальных слоев?

Так что же, демократия в Казахстане – это политическая игра только для избранных? И ни в коем случае не для избирателей? История так распорядилась, что рыночные реформы у нас проводились волевым способом, и мы стерпели над собой такое насилие. Сегодня же мы благоговейно внимаем рассказам о скромном изобилии, которое нам подарили за наше терпение. Так может, и не будем больше лицемерить перед всем миром. Давайте отбросим все устаревшие декорации демократии и открыто провозгласим монархическое управление. Кстати, опять же при помощи того же референдума. Наверняка, у нас и этот номер пройдет. Причем, надо спешить. Пока для монарха подходящая кандидатура есть. Да и народ к развр…, простите, к монархии готов.

Однако, так ли уж мы безнадежны в своих непутевых поисках гражданского счастья? Об этом отдельный разговор в следующей публикации.

Евгений ШИБАРШИН

версия для печати  
отправить статью по e-mail