НО ЕСТЬ ЕЩЕ ЧТО-ТО...

Я знаю, что обладаю даром вещих снов. Не подумайте дурного, я критично отношусь ко всему сверх-ествественному, а потому много лет пытался объяснить сбывшиеся сны невероятным совпадением и случайностью. При этом я заметил одну закономерность: сны сбываются лишь тогда, когда утром возмущают своей нелепостью и даже глупостью. И пока я за завтраком еще продолжаю ругаться на этот сон или хихикать над ним из-за нелепости, он уже имеет свойство сбываться. Остальные сотни снов, даже кошмары, над которыми я не возмущаюсь, вообще не сбываются, и обычно я их сразу забываю.
Тогда я еще учился в техникуме в городе Гейдельберге. Это был техникум, где люди в основном переучиваются из-за различных проблем – кто-то не может больше на химзаводе работать из-за аллергии, кто-то из-за зрения или спины не может больше грузовик водить и пр. Так вот, снится мне ночью сон, что мой одноклассник Франц, 23-летний симпатичный парень, одетый всегда по последней моде, бабник, сидит в своей комнате в общаге. Сидел он в полумраке на стуле, в углу, слегка наклонившись вперед и в сторону. Возле него на тумбочке догорает свеча. На тумбочке лежат какие-то блестящие железки. Франц не был пьяным, я к нему не прикасался, но знал, что он мертв.
Просыпаюсь. Такая чертовщина! Франц был одним из самых молодых в классе. Почему он переучивался – я не знал. Учился плохо. В это время у него был роман с одной девушкой, наверное, самой красивой в техникуме. Некоторые наши одноклассники облизывались, когда Франц целовал ее у дверей в классе. Я с Францем мало чего общего имел. Правда, примерно неделю назад он подсел ко мне в полупустой столовой за стол. И мы с ним долго разговаривали на различные темы. И я увидел, что он интересный человек. И что он вовсе и не заносчивый. И он тоже увидел во мне качества, которые не предполагал. Это был наш единственный долгий контакт.
Тем временем в комнату со стуком вошел Герд, который мне, частично парализованному, помогал утром из кровати вылезать. Герд учился в юридическом университете и так подрабатывал. Рассказал я ему сон. Герд похихикал, просил мертвецу сегодня передать привет. И я тоже хихикал и обещал с мертвецом Францем пойти сегодня после уроков пива выпить.
И вот когда я уже прихватил папку с конспектами и собрался перед лекциями зайти в столовую позавтракать, в дверь ворвался мой друг и одноклассник Хайко. Он был запыхавшийся и тоже держал в руке папку. И тогда я заорал: «Пошли быстрее в столовую завтракать, не то на занятия опоздаем!» «Не стоит торопиться, у нас занятия на три дня отменили!» - «Что случилось, почему?» - «Франц умер. Уборщица нашла его сегодня мертвым в своей комнате. Предполагают, чрезмерная доза героина».
Тут я папку выронил, челюсть у меня отвисла. И Герд, свидетель моего сновидения, сел на мою кровать. Веселость у него как ветром сдуло. Он лишь пялился на меня как на невероятное явление.
С тех пор я точно знаю, что у меня есть дар вещих снов. И я знаю, какие сны могут быть вещие и какие нет. И что 99 % снов – это макулатура. Пользы от вещих снов я еще не получал. Предотвратить что-то я тоже не мог. Зачем мне этот дар – не знаю. Но я знаю, что мир не ограничивается материальной стороной. Есть, есть еще ЧТО-ТО.

Виктор АЙЗЕЛЕ,
Берлин,
специально для «НГ»

версия для печати  
отправить статью по e-mail