ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ И МАШИНА ВРЕМЕНИ ПРОФЕССОРА МАЛАНЬИНА,

ИЛИ ПОЧЕМУ ГУМУС КУСТАНАЙСКИХ ПОЛЕЙ ОКАЗАЛСЯ В АНТАРКТИДЕ

Заведующий кафедрой почвоведения и агрохимии КГУ, академик, доктор сельхознаук, профессор Анатолий Николаевич Маланьин проблемами плодородия земли занимается как минимум четверть века. Вслед за Григорием Потемкиным, фаворитом Екатерины Второй, профессор Маланьин любит повторять: история – мать наук. А потому био – физико – химические процессы, идущие в почве, Анатолий Николаевич непременно соотносит с процессами в обществе, с тектоническими подвижками глыбы по имени История. Параллельные миры, по мнению ученого, далеко не вымысел фантастов, а реальность. Как и Машина времени, которая давно ведет обратный отсчет, и мы уже вернулись в эпоху гуннов, в пятый век нашей эры. Может быть, поэтому современные Аттилы так пренебрежительно относятся к науке и ученым, не внимая их доводам и предложениям. И предостережениям. Например, таким: человеческое общество и живая природа, как две параллельные системы, находятся сегодня в острейшем противоречии, что чревато глобальными катастрофами… Цивилизация пытается идти вперед, а стрелки на часах Машины времени движутся назад…Что понимать под Машиной времени? С этого вопроса начался наш диалог с профессором Маланьиным.

ВРЕМЯ, НАЗАД!

­ История развивается по спирали, по кругу, по… А может быть все проще: циклами! Какой временной промежуток вмещает память человека? Вы можете помнить прадеда, но не далее. Максимум 150 лет. Это и есть временной цикл истории: он завершается, и мы начинаем с того, с чего начинали наши прадеды. Вернемся на полтора века назад. Отмена крепостного права, крестьянская реформа юридически закрепила за крестьянами право собственности на свои наделы. Вам это не напоминает сегодняшний день нашего села? Что было дальше? Закон о поземельном устройстве крестьян от ноября 1866 года закрепил земельные наделы крестьян в их собственности. В 1882 году открыт Крестьянский банк, через который проводились сделки с землей. Худшим следствием проведенных реформ стали малоземелье крестьян и разразившийся аграрный кризис. О чем мы говорим сегодня за “круглыми столами”? О том же самом. Мы начали новый исторический цикл и обречены пройти все сначала.
С чего начиналась реформа села в России десять лет назад? С Нижегородского эксперимента, проведенного по американскому сценарию и при участи янки: развалив совхозы и колхозы, они, по сути, вернули сельских жителей в 19 век. Эксперимент завершился оглушительным провалом. С чего начиналась реформа в Казахстане? Учхоз имени Гагарина превратился в ассоциацию малых предприятий и крестьянских хозяйств, а его руководитель стал советником Президента Казахстана. И насоветовал… По сей день разбираемся.
В 1920­м году блестящий русский генерал, интеллигент Петр Николаевич Врангель в окруженной Крымской республике издал приказ “О земле”. Этим приказом земля передавалась тем, кто ее обрабатывает. Землю можно было выкупать по цене урожая пяти лет. Десятая часть урожая должна была продаваться в казну по госцене, остальное – на усмотрение хозяина. Спустя 80 лет мы повторяем основные положения того приказа.
­ То есть, Анатолий Николаевич, мы ходим, получается, по временному кругу, и впереди нас ждут коллективизация, подъем целинных и залежных земель, совхозы?
­ Совхозы не совхозы, а вот понимание того, что мелкие крестьянские хозяйства нежизнеспособны, уже приходит. Их у нас по Казахстану 130 тысяч. Только в нашей области около 8 тысяч. Из них многие, очень многие вряд ли выживут и будут способны сеять в будущем году. Уверенно чувствуют себя крупные сельхозпредприятия с многоотраслевой экономикой. В России укрупнение обрело черты программы: создан так называемый “Союз 33­х”. Три десятка крупных компаний, холдингов и прочих структур подбирают под себя нежизнеспособную мелочь. А самое главное: в России проблема плодородия почв сегодня имеет статус национальной. Они просчитали: если сохранится прежнее отношение к земле, к 2050 году многие аграрные районы вместо черноземов будут иметь каменистую пустыню. Казахстанская наука о том же самом говорит не первый год – не слышат.

О ЧЕМ КРИЧИТ БЕЗМОЛВНЫЙ МИР

­ Анатолий Николаевич, по Вашей теории параллельных миров рядом с человеком безмолвно существует мир почвы, которой, собственно, и определяется ценность земли. И это не просто мир почвы, это и есть та самая Машина времени, ведущая обратный отсчет. Мудрено получается…
­ Вернемся к истории. Планете Земля 4 миллиарда лет. За это время она пережила много потеплений климата и ледниковых периодов. Последнее оледенение закончилось 15 тысяч лет назад и началось потепление. Начался процесс горообразования: в Европе поднялись самые молодые горы Альпы, на территории современного Центрального Казахстана – мелкосопочник. Плескавшееся над территорией нашей области Чеганское море по Тургайскому прогибу скатилось на юг, образовав Аральское море и озеро Балхаш. На память о древнем море нам остались акульи зубы в песчаных обрывах речки Тургай, чеганские глины и солонцы. Вот тогда и начался процесс образования наших почв, возраст которых оценивается в 12­15 тысяч лет. Именно тогда и была запущена Машина времени. Тысячи лет стрелка на ее часах шла вперед и только в прошлом веке начала стремительное движение назад: земля начала безвозвратно терять плодородие.
Чем определяется цена земли? Запасами органического вещества гумуса, в основе которого углерод – концентрат солнечной энергии, собранной за тысячелетия. В принципе, это такое же углеводородное сырье как, например, уголь. Но, в отличие от минерального, ресурс возобновляемый. Если его возобновлять. Увы! С начала освоения целины наши почвы потеряли половину гумуса, пыльные бури донесли его даже до Антарктиды. А если учесть, что в большинстве своем почвы у нас были слабогумусные (до 4­х процентов), то можно говорить о надвигающейся катастрофе. Научные исследования показывают, что для стабилизации плодородия почвы нужно ежегодно вносить, кроме туков, на суглинках – 10 тонн перегноя на гектар, на песчаных – 15 тонн. Даже в лучшие 80­е годы это требование не выполнялось. Так, в 1986 году на поля области было вывезено 7 миллионов тонн навоза, а в почву внесено лишь 5,6 миллиона тонн. Уже при тех темпах возврата органики мы забрали плодородие земли на 100 лет вперед…
­ А что тогда говорить о настоящем времени: последние десять лет земля не получает вообще ни минеральных, ни органических удобрений. И в ближайшей перспективе вряд ли получит: у нас нет товарного животноводства, а значит, нет и “товарного навоза”. Туки безумно дороги и производят в Казахстане далеко не те, что требуются. Идет беспощадная эксплуатация земли, и пары, как мне кажется, в этой ситуации, что мертвому припарка…
­ Совершенно согласен: чистый пар без запахивания в него перегноя – прямой путь к потере гумуса. Ведь бактерии должны чем­то питаться. При отсутствии питания они, грубо говоря, начинают подъедать сам гумус. Чтобы представить, что и сколько мы потеряли за каких­то полсотни лет, могу назвать цифру, которая была вычислена еще в конце 80­х: 267 миллионов тонн гумуса изъято у нашей кормилицы и только в нашей области. Если в день вывозить по 100 вагонов, потребуется 45 тысяч дней или 123 года. А мы все это бесценное богатство, которое природа копила тысячи лет, за полвека профукали.

ДА, ГУННЫ МЫ…

­ Но вернемся, Анатолий Николаевич, к Машине времени. Какое отношение к ней имеет состояние почвы?
­ Она, почва, и есть Машина времени. Сегодня она пребывает в состоянии, в котором находилась примерно в 5 веке нашей эры, когда племена гуннов владели просторами Великой Степи, а их предводитель Аттила воевал Рим. Понимаете, что происходит? Колесо цивилизации катится в одну сторону, параллельный мир природы движется в другую. Так долго продолжаться не может, неизбежен крах цивилизации. Поскольку она может существовать только в согласии и единстве с природой.
Картинка из детства: плакат, клеймящий академика Вильямса – автора травопольной системы земледелия. Как тут снова не вспомнить о временных циклах, с которых начинался наш разговор. Уверен, дойдем мы и до травопольной системы, и откроем для себя заново 5­6­польные севообороты, и выводной клин с бобовыми травами изобретем, и баланс между растениеводством и животноводством, как завещал академик Вильямс, соблюдать будем – другого просто не дано.
­ И вот на этом фоне и в кавалерийской атаке мы штурмуем Земельный кодекс, который должен утвердить частную собственность на землю. Спасет ее форма собственности или окончательно загубит?
­ Вопрос формы собственности отпадет сам собой, если в Земельном кодексе будет статья об ответственности за плодородие земли. Скажем, снизилось у тебя содержание гумуса на гектаре всего на 0,03 абсолютного процента за год, будь добр немедленно восстанови. Ибо три сотых процента – это 2,2 тонны гумуса, потерянных гектаром. Или как в цивилизованных странах: обнаружили снижение плодородия, вызвали специальную службу, которая провела цикл восстановительных работ, а тебе счет – плати. Вот когда у нас будет такая ответственность, тогда никто много земли брать не будет.
Ну а по большому счету: что такое земля? Мать или товар? С философской точки зрения – базис для всего человечества, национальное достояние народа. С политической – власть. Чем больше земли, тем больше власти. Биохимия утверждает: человек в родственных отношениях с землей. Нас роднят углерод и азот… Десять лет назад Казахстан имел 34 миллиона гектаров пашни. Или по два с лишним гектара на душу населения. Сегодня имеем 16 миллионов – по одному с лишним гектару на ту же душу. На японца или датчанина приходится по сотке. Но мы живем в десятки раз хуже, чем японцы или датчане. Значит, дело не в форме собственности на землю… Применительно к нашей области могу сказать: нам нужна модель экономического развития области, в основе которой – самообеспечение. Для начала продуктами питания. Сегодня мы производим много плохого, а потому никому не нужного зерна. Хотя можем производить любые необходимые продукты питания и даже их экспортировать. Пока еще можем…

Вел диалог
Владимир Катков