ПАЛОЧКА КОХА – ЭТО ОЧЕНЬ ПЛОХО

Коровы, как и люди, тоже болеют туберкулезом. И не только им…

Публикация в предыдущем номере “НГ” статьи “Про галочку и палочку” имела на удивление скорую ответную реакцию: уже на следующий после выхода газеты день в редакцию позвонил начальник Аулиекольского райтеруправления Марат Кушмурзин и заявил о своем несогласии с некоторыми фактами и выводами автора. В частности, по его мнению, функции теруправления ограничиваются выявлением больного скота и передачей соответствующей информации предприятию – переработчику. Далее оно само договаривается на предмет закупочных цен с владельцами больного скота, само решает проблемы вывоза и т. д.
Теоретически все верно, на практике “получается, как всегда”. Об этом и шла речь в статье. В минувший вторник мы встретились с Маратом Альмухановичем в кабинете Главного госветинспектора по Костанайской области Е. Хасенова. Присутствовали ветинспектора других районов, руководители ТОО “Первомайск”. В конце концов, пришли к выводу: тема в статье поднята актуальная, все факты имеют место быть, а вот проблемы, обозначеные в статье, решать нужно вместе.
Первая и единственная пока в Казахстане ветеринарная программа по закупу и переработке инфекционного скота выявила как положительные, так и отрицательные моменты. О положительных уже рассказывалось и не раз. Именно они получили одобрение Минсельхоза и к нам уже едут за опытом: неделю назад, например, с постановкой дела знакомились специалисты из Южно-Казахстанской области. О своем желании приехать и изучить на месте заявили еще несколько областей… Но за кадром остается синдром “первого блина”. Изначально в программе не все удалось предусмотреть и внести в условия тендера. Как известно, по весне, в тендере кроме “Первомайска” участвовали еще два консервных предприятия: “Ет” из Костаная и “Аккол” из Камыстинского района. Первоначально предполагалось, что “Аккол” будет осваивать четыре района: Амангельдинский, Джангильдинский, Житикаринский и, само собой, Камыстинский. Остальные – “Первомайск”, поскольку “Ет” еще до тендера сошел с дистанции. Но решил не пытать судьбу и “Аккол”. Задумался и директор “Первомайска” Виктор Отращенко – слишком велика ноша для одного предприятия. В Департаменте сельского хозяйства сомнения развеяли: будем помогать как заказчики программы. Пообещало помогать и облтеруправление.
Дело абсолютно новое: сунулись в воду, не зная броду. Вначале начальник теруправления взялся самолично устанавливать закупочные цены и загнал предприятие в убытки. Поправили. На местах начали штрафовать хозяев инфицированного скота, которые должны в пятидневный срок по закону от него избавиться. Многие и рады бы, да закупщики “Первомайска” физически не в состоянии всюду успеть. Поправили. Многое по ходу дела пришлось поправлять. И, тем не менее, случается, когда инфицированный скот передерживается по месяцу и больше, что недопустимо. Ведь при выявлении заболевшей коровы ее запрещают выпускать на пастбище. Тут и появляется перекупщик…
Программа несет большую социальную нагрузку. Она не должна оставлять людей малоимущих без возможности купить взамен заболевшей коровы здоровую. Значит, надо пересматривать ценовую политику. Ибо сегодня, когда корова стоит 40 и более тысяч тенге, за инфицированную можно выручить, в лучшем случае, тысяч 25. Мясо дотируется в забойном весе, а закуп вынуждены вести в живом.
- Считаю, что изначально допустили просчет, оставив в стороне от разработки программы ветинспекцию, - говорит Ердаулет Хасенов. – Именно наши инспектора в районах сегодня ведут работу по выявлению инфекционного скота, непосредственно взаимодействуют с заготовителями и переработчиками. Сегодня уже ясно, что должна быть единая закупочная цена в пределах 180 тенге за килограмм мяса в убойном весе. Дотации никоим образом не должны затрагивать интересы хозяина больной коровы. А для предприятия они должны разделяться по категориям заготовленного мяса, учитывать расстояние от пункта закупа до убойного пункта. Все это нужно будет учесть в программе будущего года. А в том, что она нужна, я не сомневаюсь.
Программа следующего года, похоже, будет поделена на зоны. Например, в Боровском начали производство мясных консервов, и уже имеют виды на подворья Узункольского и Сарыкольского районов. Денисовцы большие надежды возлагают на мясоперерабатывающий завод “Арая”, в ближайших планах которого запустить консервную линию. Если надежды сбудутся, к заводу автоматически отойдет юго - западный регион области. И тогда сократятся расстояния перевозок для “Первомайска”. Это один из вариантов. Другой, и в дополнение к первому, наработан в рамках нынешней программы. Темпы закупа зависят от наличия свободных денег для расчета с населением – закуп предприятие ведет за счет собственных средств. Но в Костанае есть несколько частных фирм, также занимающихся закупом. Несколько раз они предлагали свои услуги в рамках ветеринарной программы: закупали, били скот и сдавали мясо на переработку в “Первомайск”. Имея выгоду от остающихся у них шкур и субпродуктов. В принципе их участие вполне может снять часть нагрузки, выпавшей нынче на ТОО “Первомайск”.
Вне всяких сомнений: программа по закупу и переработке инфицированного скота области нужна. Безусловно, она требует доработки и уточнения. Положа руку на сердце, признаем: до многих сельских округов программа еще не дошла. Их у нас 274, а штатных единиц ветинспекторов выделено нашей области 136. Но и из выделенных с десяток вакансий наберется. Есть у нас сельские округа с вакансиями ветврачей-исполнителей. По науке, чтобы иметь ясную картину эпизоотической обстановки, исследования по выявлению заболеваний проводят ежеквартально. Мы, в лучшем случае и в частном секторе, успеваем провести два исследования. А в частном секторе сегодня 96 процентов всего поголовья скота. В области скверная ситуация со скотомогильниками –их можно пересчитать по пальцам. Как и ямы Беккера. За последние годы построены всего две таких ямы, и обе на свалках Костаная. То есть, уповать на одну только программу не приходится. Она может стать тем звеном, потянув за которую, можно вытащить всю цепь.

Сергей Старков