ПОЗАБЫТ ПОЗАБРОШЕН БУГОРОЧЕК В СТЕПИ

У большинства коренных костанайцев есть на городском кладбище дорогие сердцу могилы. Родственники усопших – мусульмане, христиане, атеисты – вне различия вероисповеданий или отсутствия таковых время от времени посещают родные могилы. Многие приезжают на личных авто. Другие заказывают на пару часов такси. Однако большей части людей не доступно ни первое, ни второе. Этим не позавидуешь, особенно зимой, весной и осенью. Они – пассажиры маршрута 42. И если летом от города к кладбищу и обратно курсирует "ЛиАЗ" или даже "Икарус", то начиная с сентября – это старенький разбитый “ПАЗик”, снятый на время с одного из городских маршрутов.
Воскресенье. Костанай. Остановка возле церкви:
- Чтой-то на полдевятого не было автобуса. Я уже полтора часа стою. Хочу на десятичасовом уехать, - заводит общий разговор бабуля лет семидесяти.
- А я прошлую неделю на железнодорожном вокзале десятичасовой ждала, так он проехал и не остановился”, - жалуется ей в ответ другая.
- Как ему было людей по городу собирать, – ввязывается в разговор старик, - когда он с первой остановки битком набитый отошел. За людями дверь закрыл, а открыть уже не может – придавили.
- Надо бы пожаловаться начальству, пусть дают большой автобус или ездют почаще.
- Я звонил, говорит, что тринадцатый выручки 8 тыщ привозит, а сорок второй – тыщу еле-еле, так куда он лучше хорошую машину отдаст, а?!
- Разве можно такое деньгами мерить, - нервничает одна из женщин, - ведь не на гулянку же просим отвезти…
- Терпите, девчата. Скоро уж отдохнем. Не мы, а к нам ездить будут.
- Некому ко мне ездить. Собес похоронит. Я на стол в хате положила смертный узелок, чтобы не искали, когда помру, во что обрядить. Ну а деньги собес даст. 12 тыщ – на все должно хватить.
- Стоп, бабоньки, - кричит старик, - готовсь к штурму, а то опять, как в прошлую неделю, на одной ноге стоя ехать будем.
Все наперебой бегут к желтенькому чихающему “ПАЗику”, стремясь оказаться поближе к единственной его двери. Договорят в автобусе. Говорить будут много и зло, хотя каждый из них пустился в путь, преодолевая собственную немощь и старость, чтобы помолчать у дорогой могилы.