БУДЕТ ЛИ В КАЗАХСТАНЕ “НАРОДНЫЙ КАПИТАЛИЗМ”?

Все мы, казахстанцы, в ходе самой массовой в мире приватизации чуть было не стали капиталистами. В смысле акционерами. Разные инвестиционно-приватизационные фонды (ИПФ) нас долго уговаривали сдать им полученные от государство инвесткупоны (ПИКи) и стать причастными к эпохальному событию - народной капитализации. Все, что до сих пор работало и приносило доход, должны были поделить между гражданами, а вместо купонов выдать акции, которые давали бы право на получение дивидендов.

Болото массовой приватизации

Однако у нас как-то не сложилось. Нет, купоны вроде бы сдали, ИПФ даже участвовали в аукционах по продаже предприятий. Но тут купонный след обрывается. Тех “следопытов”, которые пытались что-то “вынюхать”, приводили к какому-то абстрактному компьютеру, в информационных недрах которого, дескать, и пребывают все акции. Вот только дивидендов там не наблюдалось. Они, естественно, должны быть в акционерных обществах, если... те не обанкротились. И это обстоятельство еще больше запутало следы.
Есть еще один тип народных приватизаторов. Речь идет о трудовых коллективах, которые после акционирования своего предприятия получили в собственность 10 процентов акций. Не раз приходилось слышать от таких акционеров, что дивиденды они не получают, информации о финансах АО у них тоже нет.
Так может “ну ее в болото”, эту приватизацию? Не зря же нам раньше парторги рассказывали, что капитализм живет по законам джунглей. Мы теперь видим, что сильные мира сего “прихватизировали” лакомые куски экономики, а простому люду для утешения дали пачку неликвидных ПИКов и 10 процентов мифической собственности. В джунглях по-другому и не бывает. Неужели сильный зверь во время освоения новой территории упустит возможность выбрать для своего выводка лучшую ее часть? И все сказки про “народный капитализм” выдуманы тоже парторгами. Только буржуйскими.
Все это, действительно, так. Кроме одного - джунгли уже достаточно обжиты и после крупных конфликтов каждый обитатель там нашел безопасное для себя место. Мы же почему-то решили, что нужно только создать для себя эти пресловутые “джунгли”, каждому сесть на дерево, которое ему достанется, и обезьянничать перед Западом, изображая, что мы тоже приобщились к их хваленой цивилизации.
Так получилось и при акционировании предприятий. Форму соблюли, а содержание? На сегодняшний день в Казахстане перед Агентством по статистике и анализу отчитываются около 4,5 тыс. акционерных обществ. Из них 38 процентов - убыточные. А ведь рассчитывали, что новая частная форма собственности вдохнет живительный кислород в чуть теплящиеся угли командной экономики. Надеялись, что, получив в собственность заводы и фабрики, работники изменят отношение к труду и будут более заинтересованы в конечном финансовом результате.
Не получилось. Да и какой собственник из человека, который думает лишь о том, как бы вырвать у администрации дивиденды, а будет ли после этого работать АО, его волнует меньше всего. Там, мол, есть дирекция и пусть она думает.
Чем же такая система отличается от прежней - с премированием по итогам года? Если нет никакой разницы, тогда зачем столько дров было наломано? Или все-таки в акционировании есть рациональное зерно, но мы его еще не нашли?

“Песню” о собственности не задушишь, не убьешь

Тут не обойтись без глубинного понимания так называемого “чувства собственности”. Большевики считали его большим злом и стремились выкорчевать, их идейные противники наоборот - видели в нем проявление природных созидательных начал человека. Противники частной собственности рассматривали ее только в качестве экономической и юридической категорий, и в несоответствии между общественным характером производства и частным присвоением его результатов видели главные причины социальных конфликтов. Их оппоненты смотрели шире, видя в частной собственности оформление эмоциональных, психологических свойств человека, суть которых заключается в естественном его стремлении обладать тем, в чем он нуждается. При этом готов защищать свою собственность любыми доступными средствами.
Жизнь этот спор до сих пор не разрешила, потому что человечество по-прежнему пребывает в той стадии своего исторического развития, когда экономические отношения между людьми определяют все. До гипотетической эры гуманизма, когда в сфере материального производства останутся только машины, еще далеко. Поэтому все наши рассуждения о том, каким будет человек будущего, носят характер, скорее, утопический, чем научный.
Впрочем, большевиков в этом смысле нельзя назвать утопистами. Ведь они не отменяли собственность на средства производства. Исходя из общественного характера производства, они решили и собственности придать общественную форму, превратив всю страну в одну гигантскую фабрику, которой управляет государство. Вот это-то и оказалось утопией. Потому что сведение всех функций управления в единый центр не решило до конца прежнюю проблему несправедливости распределения. А именно эта цель в теоретических конструкциях марксистов лежала в основе социалистических преобразований, и именно распределение по труду должно было создать новый стимул для прогрессивного движения общества.
Что из этого получилось, мы видели, но это уже достояние истории, а фактом сегодняшнего дня стало тотальное “не замечание” мирового опыта. В порыве бичевания собственного прошлого мы не увидели, что развитые страны не отвергали полностью накопленное нами же. Они экспериментировали с дозами, сочетая формы общественной собственности и частнособственнический интерес. У них государство не управляет производством административно, оно лишь создает правила экономической игры, выгодной обществу. Плюс ко всему на собранные налоги реализует широкомасштабные программы, имеющие общенациональное значение, многие из которых носят ярко выраженный социальный характер.
В свою очередь, достаточно высокие доходы у работающих граждан позволяют им тратить их не только на себя, но и вкладывать излишки в какое-либо дело. То есть, купив акции какой-нибудь компании, превращать свои деньги в инвестиции. От того, как складываются дела на рынке, массовый инвестор и решает, куда вложить свои сбережения. Именно так он участвует в формировании инвестиционной политики, именно так в нем и пробуждается собственник. И тот факт, что на своей основной работе он наемный служащий, ничему не мешает.
Много ли таких людей? По некоторым оценкам, в США сейчас около 30 процентов граждан вложили свои деньги в ценные бумаги. В основе своей это люди среднего достатка. Их число растет из года в год. Они-то и формируют тот самый “третий класс”, который сегодня является главной стабилизирующей силой современного общества.

Ах, не шокируйте нас, господа реформаторы!

Наши рыночные спецы, обозрев мировой опыт, решили также ковать массового собственника. При помощи инвесткупонов и акционирования предприятий. Эффект – см. выше. Купонная приватизация (равно как и ваучерная в России), это авантюра. Если, конечно, не оценивать ее как умышленно задуманную ( и гениальную в своей простоте) акцию по отвлечению внимания общества от реального дележа госсобственности между особами, приближенными к власти. Может, она потому и осталась незавершенной по форме, потому что, по сути, свою задачу выполнила?
Что касается акционирования предприятий, то это мероприятие имело бы смысл, если бы АО начали выпускать собственные акции, и, продавая их на фондовом рынке, привлекли дополнительные инвестиции. В качестве инвесторов могли бы выступить не только работники этих АО, но и привлеченные люди. Вот тогда бы и “заиграл” частнособственнический интерес, да и предприятия могли бы привлеченные деньги направить на модернизацию своего производства.
Кто-то скажет, что на тот момент денег у населения не было. Но тогда давайте вспомним и об умышленном сдерживании правительством размеров денежной массы, находящихся в обороте. В то время, как получаемые страной иностранные кредиты откровенно растаскивались особо доверенными лицами, которые тратили их на шикарные особняки, лимузины и круизы по злачным местам нашей планеты. А миллиарды долларов на счетах иностранных банков, легализовать которые тщетно призывает власть? Да при комплексном подходе к акционированию можно было бы все полученные кредиты, выплачивая вовремя зарплату и нормальную пенсию, уже тогда через продажу ценных бумаг пустить в производство. Причем убили бы двух зайцев, превратив население в реального массового собственника.
Что же получилось на деле в АО? Нельзя утверждать абсолютно, что частнособственнические интересы там не проявляются. Но они работают на разрушение. Во многих случаях управляющая верхушка АО, несмотря на убыточность предприятия, наверняка о себе не забывает и, не видя реальной перспективы для развития, стремится поделить получаемые минимальные доходы между собой. Глядя на такое поведение своего начальства, и остальные “трудовые” акционеры требуют дивиденды, меньше всего думая о сохранении оборотных средств и формировании фонда развития. Конечно же, начальство не заинтересовано в афишировании финансовой деятельности АО. Тогда о каком коллективном управлении может идти речь? Идет откровенная растащиловка.
Можно сколько угодно говорить о завершенности рыночных реформ, однако главная цель пока не достигнута. Наоборот, создана взрывоопасная смесь, где в стадии перманентного конфликта находится небольшая группа людей, получившая по законам джунглей в собственность средства производства, и большая часть неуверенного в своем будущем общества.
В поисках выхода власть опять обращается к шоковым методам. Нацбанком РК подготовлен проект нового Закона “Об акционерных обществах”, в соответствии с которым резко повышается размер уставного капитала АО. Сейчас он составляет 5 тыс. месячных расчетных показателей, предлагается же его довести до 200 тыс. По теперешнему курсу доллара это чуть больше 1 млн. долларов. При таких условиях многие АО окажутся неспособными собрать уставной капитал и преобразуются в ТОО. По оценкам Национального банка РК, в Казахстане может остаться всего 421 крупных АО. За этими преобразованиями стоит потеря рабочих мест и утрата статуса акционера десятками тысяч казахстанцев. Другого выхода для придания экономике страны роста за счет собственного производства пока не предлагается. Есть лишь различные варианты укрупнения АО. Либо снизить цифру предполагаемого повышения уставного капитала, либо оставить ее, но переход сделать поэтапно.
Есть еще одно предложение. Учитывая, что модернизация предприятий дорого стоит, дешевле построить новые. Так было на территории бывшей ГДР и в некоторых провинциях Китая. Хватит ли средств у наших теперешних капиталистов, сказать трудно. Но, учитывая, что Казахстану со своей переработанной продукцией втиснуться в мировой рынок будет проблематично, то привлечь деньги иностранных инвесторов для закупа зарубежных технологий, вполне возможно. Возможно, что и наши граждане под новое производство, которое, наверняка, в будущем принесет прибыль, будут охотнее вкладывать свои сбережения.
Так что впереди нас ждет большая стройка, освобождение от липового акционирования и обретение чувства хозяина своей судьбы. Правда при одном условии - если мы наконец-то оторвемся от сладостного созерцания собственного пупа и внимательно вглядимся в лица людей, нас окружающих.

Евгений Шибаршин