ГРАЖДАНИН НАЧАЛЬНИК

Странно, что фамилия следователя, подделывавшего доказательства, была не Деточкин

Капитан рудненской полиции Р. Джалдусбаев действовал тоже не корысти ради, а “из личной заинтересованности в скорейшем направлении дела в суд”. Так говорится в приговоре, который недавно увенчал уголовное дело следователя, “ложно понимающего интересы службы”. Приговор, если что, обжалован не был.
Тогда, в декабре 2000 года капитана Джалдусбаева, как он сообщал суду, заела текучка. И факт ограбления гражданки В. из общего ряда преступлений, раскрывать которые государство в лице начальника УВД по Костанайской области доверило следователю Джалдусбаеву, не выпадал. Грабеж как грабеж. Полицейский ограничился опросом потерпевшей и свидетеля. На место происшествия не выезжал, другой работы, объяснил, было много.
Подозреваемого в ограблении, однако, арестовали. И дело, в котором следователь, по его признанию, с самого начала не видел судебной перспективы, стало развиваться по законам скучного следственного жанра: вынь да положь протоколы, доказательства, то, се. Нету? Почему?
Чтобы избежать этих, не очень приятных для сотрудника со среднеспециальным юридическим образованием, вопросов капитан предпринял нестандартный шаг. Решил произвести осмотр злополучной квартиры через три месяца после ограбления. И оформить протокол задним числом. Оформил. Все честь по чести. Холодильник в квартире гражданки В. стоит там-то, диван имеется… И подписи понятых. Один из них на момент составления протокола был глубоко и безвозвратно мертв, другой вряд ли существует в природе, по крайней мере, по адресу, указанному следователем, никогда не жил.
На суде капитан, уже признавшись фактически, что сфальсифицировал документ, живописал, как ездил к дому В., как обнаружил, что в квартире никого, нашел соседей, которые утверждали, что прекрасно знают расположение чужой мебели… И как соседи, видимо, назвались не своими именами, а он, доверчивый бедняжка, с их слов оформил доказательство по делу. Эти показания должны были судом расцениваться как акт чистосердечного раскаяния. Хотя очень может быть, что никуда капитан не ездил, ни с кем из таинственных мужичков не виделся. Доказать-то ничего невозможно.
Тем более, что фиктивные следственные бумажки составлять у него получалось. По этому же делу сфабриковал протокол допроса потерпевшего, в котором “учинил рукописный текст и подпись последнего”. За время вялого, с остановками расследования грабежа сын В. сам угодил под арест. Допрос его уже в марте 2002 года в изоляторе временного содержания был предельно коротким. Джалдусбаев поинтересовался, подтверждает ли он свои прежние показания относительно грабителя, тот, якобы, ответил утвердительно. Из этого небогатого материала капитан родил полноценный протокол допроса, собственноручно подписав его от имени В. На суде все эти белые нитки вылезли. Потерпевшие сообщили, что в доме у них следователь не был, допроса по форме не вел, а подозреваемого в ограблении В. просто оговорил. Дело о грабеже было прекращено за недоказанностью. Абсолютно бесславно для полиции.
Кстати, о глубине раскаяния капитана Джалдусбаева. Уже на своем собственном суде он не забывал подчеркивать, что руководил им не личный интерес, а невыносимое давление со стороны прокурора. Которому следователь с исключительно положительными характеристиками по работе, не новичок – с 1997 года в ГОВД, не мог ничего противопоставить. Непрекращающиеся требования поскорее направить дело в суд и довели его до совершения преступления против правосудия, за что… прокуратура своим постановлением возбудила против него уголовное дело. Некоторым образом драма.
Но только некоторым. Наказан был следователь тремя годами лишения свободы с запретом в течение года работать в правоохранительных органах. На основании закона об амнистии в связи с десятилетием независимости РК от назначенного наказания его освободили.