ХАНС-ПЕТЕР ХАНЗЕН: «А В 70 ЛЕТ Я СНОВА НАЧНУ РАБОТАТЬ»

Это интервью – на прощание. Из Костаная уезжает человек, который прибыл в Казахстан 6  с половиной лет назад, чтобы помочь нам преодолеть болезни роста экономики переходного периода. Умение «ставить диагноз» и назначать укрепляющие средства в сфере предпринимательства - главная специальность Ханса-Петера ХАНЗЕНА. У нас в стране сейчас – время подведения некоторых итогов развития. Самое время выслушать взвешенное, непредвзятое мнение.

Надо ужаснуться и проявить желание

 - Господин Ханзен, вы - директор совместной казахстанско-германской Программы развития экономики (ПРЭКО) «Создание модельных структур содействия развитию экономики. Громоздко, но понятно. Как становятся директорами таких программ?

 - Мне даже не пришлось представлять себя, я 40 лет работал в этой отрасли.

 - В какой?

 - Сначала это именовалось «помощь развивающимся странам». Сейчас называется «сотрудничество в сфере экономического развития других стран».

 - Как вы в эту отрасль попали?

 - У меня диплом инженера-машиностроителя. Первое место работы - в фармацевтической фирме «Байер». Однажды - мне было 24 года - я возвращался из библиотеки в офис. И мне по дороге пришла в голову мысль: что я, работая на этой фирме и дальше, пожалуй, знаю, какую должность буду занимать в 65 лет, где будет находиться мой рабочий кабинет. И эта мысль напугала меня. При том, что у меня была прекрасная работа, хорошая зарплата, я ужаснулся.

Ещё когда я учился в институте, начали развиваться службы по сотрудничеству с другими странами. И я, как и моя будущая жена, отправил туда свое заявление. Примерно тогда, когда меня так пугали мысли о пенсии, пришёл ответ. Нас спрашивали, есть ли ещё интерес поехать за границу, и предлагали пройти определённый экзамен. Оказалось, что я совершенно не подхожу для этой работы. Зато жена подошла, и решено было, что меня тоже возьмут. Так мы на 2,5 года на Ямайку. Первый год я преподавал в ремесленной школе, второй год – в колледже.

Потом, по заказу NASA (североамериканское космическое агентство) меня пригласили преподавать в университет Тринидада, где я параллельно занимался исследовательской работой. По окончании проекта я вернулся в Германию, где начал работу в крупной консалтинговой фирме.  При этом меня всегда манила работа за границей, и поэтому, когда Европейский союз предложил мне работу в Южной Африке, в Свазиленде, мы, не раздумывая, приняли это предложение.  Именно работа в этой стране впервые свела меня с Германским обществом по техническому сотрудничеству, GTZ, которое гораздо позже предложило мне поехать в Казахстан. В Свазиленде я был консультантом правительства, работал в министерстве индустрии, торговли и туризма.

Конечно, мне очень нравилась работа. Плюс к этому – всегда хотел пожить в старой Африке. Это было то время, когда ещё можно было увидеть настоящую дикую природу. В Свазиленде мы успели родить двух наших сыновей. Я был не против остаться там подольше, но GTZ предложило работу в Саудовской Аравии в министерство планирования. Там я тоже работал консультантом правительства по перерабатывающей отрасли. Два года. Мне предложили остаться ещё на три. Но старшему сыну пора было идти в школу. К тому времени мы уже восемь лет пробыли за границей. Вернулись в Германию, и я занялся своим делом – в консалтинговой сфере, консультантом по развитию предприятий.

А собирался на Таити

- На сколько в этот раз вы задержались в Германии?

- На 17 лет, пока старший сын окончил школу, вообще – пока детей стало можно надолго оставить одних в стране. Но я продолжал работать на GTZ, Банк развития Германии, ТАSIS. Были краткосрочные заказы за границей. В Восточной Европе – Польше, Словении, Румынии, в странах СНГ – в Украине, в Армении, Грузии, Азербайджане, Туркменистане, Кыргызстане.

- Не боялись выезжать туда, где всё было не очень стабильно?

- Да, бывало, приезжаешь – а там забастовка или даже что-то вроде революции. Но у меня уже был опыт работы в таких странах.

В 1998-м году GTZ поинтересовалось, не хочу ли я поехать в Казахстан. Как раз начинался проект по поддержке малого и среднего бизнеса в Павлодаре и Шымкенте. Но я сказал, не хочу.

- Почему?

- Предложение не показалось мне привлекательным. Я хотел на Таити. Было достаточно заказов и в Германии. Через полгода опять позвонили – с тем же предложением. Я снова отказался. А в сентябре 1999 года был третий звонок, и я решил, что больше отказываться нельзя. Можно потерять ГТЦ как клиента. Решил съездить посмотреть. И в ноябре 1999 года я первый раз приехал, сначала в Алматы, потом в Шымкент и Костанай. В отчете о командировке я написал, что предложенная работа сама по себе очень интересна, а остальное... Я не мечтал работать и жить в этой стране. Потому что в конце 99-го здесь была печальная ситуация. Я прилетел зимой, на улице «-25», а гостиница не отапливается. Улицы вечером не освещались. Люди такие удручённые. Купить что-то было очень сложно. Но я сделал большую ошибку: рассказал жене, что я уже дважды получал предложения от GTZ ехать в Казахстан. А она в ответ: почему ты отказывался, я ещё ни разу не была в Центральной Азии и охотно поехала бы туда. В марте 2000 года мы прибыли в Костанай.

- Там было всё ещё печально?

- Самым тяжёлым было отсутствие в людях веры в будущее. И когда я что-то предлагал, объяснял, мне отвечали: это у нас не пойдёт, никогда у нас такого не было. Только спустя два года я заметил изменения. Я видел, как люди ходят в магазины, покупают новые обои, ещё какие-то вещи, украшают свои дома. Это означало, что они останутся в Казахстане, связывают с ним своё будущее. Дальше стало заметным развитие сельского хозяйства. Потом появились люди, готовые свои деньги вкладывать в Казахстан. Я считаю, что именно тогда, в 2003-м году, импульс, данный развитию экономики, стал ощутимым.

Следующий этап развития региона – это всегда строительство. В Костанае в 2005-м году реально начался подъем в этой отрасли. Я когда приехал сюда в 2000-м году, говорил: мне Костанай сейчас напоминает Германию в 50-е годы. Но страна разовьётся. И сейчас у вас те же этапы, которые в свое время проходила Германия: больше появилось одежды, вообще потребительских товаров, затем строительство, покупка автомобилей, поездки за границу по турпутевкам. То же развитие, что в других странах, только более быстрыми темпами.

- Вы помните первого предпринимателя, с которым познакомились в Костанае?

- Нет. Но помню одну интересную историю. Ко мне пришёл предприниматель и сказал, что ему нужен кредит, но у него нет залогового обеспечения. Но в принципе, говорит, я могу свою жену предложить в залог.

- Он шутил?!

- Боюсь, что он был серьезен.

- Чем всё закончилось?

- Во-первых, мы не выдавали кредиты, но и такие залоги мы тоже не брали. Вообще это была большая проблема – у населения не было денег. Не было кредитных линий. Существовала в Казахстане кредитная линия немецкого Банка развития, но никто не знал, как туда подступиться. Банки не имели представления, как работать в таких условиях. В первые годы мы очень тесно работали с АТФ-Банком. И есть такая фирма медицинская «Марьям LTD», которая первой получила кредит по линии немецкого Банка развития. Существовала ещё одна проблема: не было в стране специалистов для той работы, которую мы предлагали – инженеров-консультантов, экономистов, которые бы занимались консалтингом. И тогда мы решили, что будем брать специалистов прямо из университета, молодых, и сами обучать их. Наши услуги тогда были очень мало востребованы. Честно говоря, немногие знали толком, что такое консалтинг.

С 2004-го ситуация улучшается. Нельзя сказать, что сейчас она идеальная, но то, что развитие идёт по восходящей – это очевидно.

Что останется нам

 - Вы уезжаете. Значит, программа завершена?

- Вообще программа работает в пяти областях. Но в Костанае проект завершается в этом году. После того как мы проработали шесть лет в Костанае, мы считаем, что местный персонал сможет дальше действовать самостоятельно. В других регионах начинается так называемая фаза последующего курирования, так как проекты там начались позднее, они будут получать поддержку до 2007-го, возможно, ещё и в 2008-м году.

- Целью программы было создание модельных структур содействия развитию экономики. Что будет с ними?

- Речь идет об АСПреДКО – ассоциации содействия предпринимательской деятельности, созданной по нашей инициативе, ФонДСПреДКО – фонде содействия развитию предпринимательства, фирме «ПРЭКО Консалтинг», которая занимается консультированием предпринимателей, и фирме «GZM Консультант», работающей в сфере бухгалтерского и налогового учета для предпринимателей. Вот эти четыре структуры остаются работать.

- Приходилось ли вам общаться с нашими чиновниками? Как вы оцениваете уровень местной бюрократии?

- Работа с госслужбами – одна из наших задач. В принципе, сотрудничество было хорошим. Но проблема в том, что в Казахстане очень частая смена лиц в правительстве. Поэтому долгосрочно с кем-то не получается работать. Мы могли бы больше помощи оказать именно госструктурам, но, например, за шесть лет работы в Казахстане в Министерстве индустрии и торговли у нас сменилось шесть партнёров. А в последние три месяца в отделе поддержки предпринимательства в министерстве вообще нет руководителя. А бюрократия, она и есть бюрократия. Но я не думаю, что здесь её больше, чем в Германии.

- А наш бизнес кажется вам уже достаточно оперившимся?

- Десять лет назад в него пришли бывшие комсомольские работники, и мало кто из них знал основы ведения бизнеса. Но всё равно хорошо, что они приняли такое решение. Иначе вообще бы не было сдвига. Но сам предпринимательский тип меняется. Сегодня многие поняли, что им нужно дальше учиться или хотя бы отправлять на учёбу своих сотрудников. Поэтому я считаю, что в предпринимательской среде сдвиг уже произошёл.

- Учиться бизнесу надо всю жизнь?

- Останавливаться – опасно. Но одна из основных проблем Казахстана – недостатки в системе профессионального образования и повышения квалификации. Предполагается, что в ближайшие пять лет большинство предприятий поменяют своё устаревшее оборудование на более современное. Чтобы работать на нём, нужны квалифицированные сотрудники. Где их взять? В профессионально-технических училищах учат на старом оборудовании. Сварочные аппараты, которые я здесь видел, – они 1912 года. Еще когда я учился в училище, нам говорили, что такие агрегаты родились на заре технического прогресса. Это кажется немного смешным, но ситуация очень серьёзная. Ведь даже если сегодня принять решение об обучении специалистов, то прежде всего нужно обучить самих преподавателей. Получается, что пока я получу первый выпуск хороших специалистов, пройдёт 5-10 лет.

- А что намерен делать завтра сам господин Ханзен?

- Вообще в Германии только 2% людей моего возраста работают. Многие уходят в 58 лет на так называемую «предпенсию». У меня она начнется в 65 лет. Так я сам себе определил. На ближайшие пять лет уже есть планы, а в 70 я опять буду работать. Сейчас у меня куплен небольшой крестьянский домик. Сделаю там ремонт – люблю работать руками. Ещё займусь разведеним коров. Ну, а когда мне станет скучно, открою свою фирму.

Галина КАТКОВА