ЧУЖАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
В бывшей рудненской малосемейке мы испытали шок дважды. Первый – когда увидели, как живут эти люди. Второй – когда осознали, что руины, будто пришедшие из девяностых, находятся в самом центре ухоженного, подкрашенного и подремонтированного Рудного.
Ярослава БОГАТЫРЁВА,
Игорь ПРАВЩИКОВ
Дом по адресу Ленина, 187а – в двух шагах от рудненского музея на благостной улице благоустроенного города. Его жильцы больше года существовали здесь без света, отопления и водоснабжения. А в конце октября дом отрезали и от газа. Народ повалил в акимат.
К тому времени в малосемейке почти не осталось постоянных жильцов, платили за коммунальные услуги далеко не все, дом активно атаковали бомжи, а потому бунт властями был принят однозначно: не хотите жить так – выселяйтесь. Логика в этом была: дом на три четверти заброшен, выше шестого этажа не поднимешься – лестничный пролет заложили. После отключения газа пожарные стали жаловаться на то, что жильцы жгут костры.
«Куда деваться?»
Куда уходить людям? Часть проблемы власти Рудного решили. Десятерых пенсионеров, владельцев приватизированных квартир в безумной многоэтажке, поселили в новый дом по улице 50 лет Октября. А вот тем, кто жил в квартирах по договору найма (без права приватизации), жилья не предоставили. На сегодня большинство выселенных размещены в подвальном отапливаемом помещении дворового клуба «Рассвет» и городском центре социальной адаптации. Детей отправили в городской детский дом. Некоторые жильцы уходить отказались наотрез, другие – «сбежали» к знакомым.
- Эту квартиру получила по договору найма в 2005-м году, - рассказывает пенсионерка Галина ГУСЕЙНОВА, пришедшая забирать свои небогатые пожитки. – У меня была приватизированная квартира по Сандригайло, 61. Здание законсервировали и дали эту комнатушку. Деваться-то некуда, стала здесь жить.
В подвал пенсионерка не пошла – ушла жить к знакомым. Подвал – всё равно не то место, куда с собой можно взять маленькую внучку. После смерти двух дочерей ребёнок остался с бабушкой, но из-за отвратительных условий жизни девочку пришлось отдать в детский дом. Проведывать внучку бабушка ходит теперь реже, чем обычно. Стыдно признаться, что дома нет и забрать её некуда. Обратно в малосемейку Галина возвращаться не собирается. Говорит, боится – «тут много людей с холоду поумирали».
По словам заведующего судебно-медицинской экспертизой Рудного Раиля АБДРАШИДОВА, среди жителей дикого дома с начала морозов зарегистрировано 3 смерти. Женщина 44-х лет умерла от переохлаждения. Ещё один человек скончался от пневмонии и один – из-за болезни сердца.
«Живём как бичи»
В доме живут ещё несколько пенсионеров. Все – по договору найма. Ехать в центр адаптации или дворовый клуб, куда направлял акимат, они не согласились. По словам сегодняшних обитателей малосемейки, многие из тех, кого уже выселили в подвал, вернулись обратно. Говорят, рано поутру их выдворяют на улицу. В 17.00 нужно прийти на перекличку, после которой помещение просто закрывают.
– На улице холодно, где-то нужно поесть... Так что они приходят сюда с самого утра. Тут и еду на кострах готовят, – рассказывает Наталья ЖАРЛЫГИНА. – Так и сидим на каждом этаже по 5-6 человек около костра, греемся, кушать готовим. Чумазые, а сколько вещей прожгли! Хорошо, что знакомые пускают к себе помыться и воды набрать. Погреемся – и под несколько одеял одетые запрыгиваем.
Тем, кто в девятиэтажке не днюет, а просто живёт, костра мало. Эти топят буржуйки. В одной из квартир таких «буржуев» на третьем этаже окно закопчено так, что дневной свет в комнату почти не просачивается. Места кругом – немерено. Но тут, где печка, на 12 кв. м живет 5 человек, да ещё и гости приходят, желающие погреться. Им не отказывают – не принято. Когда на улице мороз, да и в бетонной коробке лёд не тает, речь не о любезностях идёт – о жизни.
«Если не смеяться – вообще пропадём»
–Я не работаю, – Любовь КОНДРАЧУК с третьего этажа, чей возраст под слоем копоти трудно определим, привычно вздыхает. – Получаю пособие по потере кормильца на двух детей. Работы нет. Меня многие за это осуждают, мол, можно и техничкой пойти. А меня никуда не берут. Иногда вон рукавицы шью, потом по предприятиям предлагаю. Мы жили на Парковой, 102 – разломали дом, на Горького, 70 – тоже дом разрушили. Потом квартиру снимала, а как цены выросли – пришли сюда.
С Любой живет 14-летняя дочка. Учится в седьмом.
– В школу ходишь? – спрашиваем.
– Да когда как...
Кроме семьи Кондрачук в комнате – мать с 20-летней дочкой-инвалидом (у них все права – буржуйка принадлежит им), соседский мужик средних лет и четыре собаки.
Под музыку из шипящего магнитофона на батарейках здесь готовят на буржуйке есть и топят лёд для питья. Уходить в другое место не собираются. Жалкая нора, но обжитая.
В другом крыле третьего этажа в такой же комнате – четверо и буржуйка.
– Нам трудно живётся, это правда, – говорит Светлана АВАНЕСОВА, – зато весело. Уж если бы мы ещё и не шутили друг над другом, было бы вообще плохо. А пока ещё улыбаемся и штаны не падают – всё нормально.
Чужая собственность
Власти уже пригрозили оставшимся жильцам заварить двери в подъезды. «Не дадим! – хорохорятся местные. – Пока мы замерзать насмерть не стали, не больно-то наша жизнь их волновала, вот и сейчас нечего...» Хотя, куда им деваться? Бояться властей есть повод почти у каждого из обитателей страшной заброшенки.
У городского акимата свои проблемы. Распорядиться малосемейкой они не могут. Эта развалина – чужая собственность. Квартиры в малосемейке приватизированы.
– Мы предоставили временное жилье тем, кого нашли в этом доме, – комментирует ситуацию заместитель акима Рудного Абдрахман ИШМУХАМБЕТОВ. – А вот народ пытается городскую администрацию крайней сделать. Если бы дом был государственной собственностью, то мы бы его давно отремонтировали и отдали в нормальные руки. Но в данный момент дом планируют законсервировать.
Куда денутся в таком случае его сегодняшние жильцы? Да в другую заброшенку. Больше некуда.
