ЖЕРТВЫ В БОРЬБЕ ЯЗЫКОВ

Так ли страшен перевод делопроизводства на государственный язык, как о нём говорят?

На прошлой неделе руководство Ассоциации русских, славянских и казачьих организации Казахстана обратилось с письмом к депутатам Парламента. В нём выражается обеспокоенность по поводу того, что ускорение процесса перевода делопроизводства на государственный язык может породить новую волну эмиграции русских из Казахстана. Этому может способствовать и программа поддержки соотечественников, которая принята в России. Авторы письма считают, что такое развитие событий нанесёт большой урон стране, и поэтому предлагают с этим переходом не спешить. В ответ они готовы активизировать разъяснительную работу среди славян о важности владения казахским языком.

То, что казахский язык стал более активно применяться в работе государственных учреждений, действительно, стало заметно. Однако возникает вопрос: почему это вызывает беспокойство у людей, которые им ещё не владеют? Разве кто-то отменил применение русского языка в государственных органах наравне с казахским? Тогда откуда эта тревога? И почему вдруг опять заговорили о новой волне русской эмиграции? Может быть, ситуация кем-то нагнетается искусственно?

Давайте ещё раз внимательно проанализируем правовую базу, которая регулирует языковую политику в Казахстане. Начнём с главного документа - ст. 7 Конституции РК гласит:

1. В Республике Казахстан государственным является казахский язык.
2. В государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским официально употребляется русский язык.

Понятие «государственный язык» чётко сформулировано в ст. 4 Закона «О языках» - это «язык государственного управления, законодательства, судопроизводства и делопроизводства, действующий во всех сферах общественных отношений на всей территории государства». Что касается употребления русского языка, то в данном законе есть ст. 5, в которой дословно переписан вышеупомянутый п. 2 ст.7 Конституции, и далее его применение в различных областях детализируется. Что касается делопроизводства, считаю не лишним процитировать ст. 8 вышеназванного закона: «Языком работы и делопроизводства государственных органов, организаций и органов местного самоуправления Республики Казахстан является государственный язык, наравне с казахским официально употребляется русский язык». И ещё – в ст. 10 записано: «Ведение учётно-статистической, финансовой и технической документации в системе государственных органов, организациях Республики Казахстан, независимо от форм собственности, обеспечивается на государственном и на русском языках».

Получается так, что по существующему в Казахстане законодательству перевод делопроизводства на государственный язык никакой угрозы гражданам, его не знающим, нести не должен. Потому что не отменяет обязательности ведения делопроизводства на русском.

Правда, в ст. 4 Закона «О языках» есть положение, которое гласит: «Долгом каждого гражданина Республики Казахстан является овладение государственным языком, являющимся важнейшим фактором консолидации народа Казахстана». Мне ни разу не приходилось слышать, чтобы кто-то пытался оспаривать справедливость данного утверждения. Но ведь каждый здравомыслящий человек понимает, что для этого нужно определённое время. Возможно, даже потребуется смена целого поколения. Что же касается перехода делопроизводства на государственный язык, то это акт скорее технический. Его можно провести в сравнительно короткое время. Тут главным сдерживающим фактором может быть только проблема перевода на казахский язык специальных терминов, а потому – для искусственного торможения этого процесса нет никаких оснований. Чем быстрее он пойдёт, тем лучше для казахстанского общества. Казалось бы…

Тогда откуда такое беспокойство у русских? К сожалению, основания для тревожных ожиданий есть. Приведу выдержку из письма Комитета по языкам Министерства культуры, информации и спорта РК от 19 октября 2005 года: «На основе графиков поэтапного перевода делопроизводства на государственный язык, утверждённых областными акиматами, разработан республиканский график и внесён на рассмотрение в правительство Республики Казахстан. В соответствии с данным графиком с 1 января 2010 года ожидается полный перевод делопроизводства в Республике Казахстан на государственный язык. В соответствии с п. 2 ст. 7 Конституции Республики Казахстан в государственных организациях и органах местного самоуправления наравне с казахским официально употребляется русский язык. Это гарантирует русскому языку сохранение в полном объёме тех социальных функций, которыми он обладает в настоящее время. В перспективе русский язык будет оставаться одним из основных источников получения информации по разным областям науки и техники, средством коммуникации с ближним и дальним зарубежьем».

Обратите внимание – здесь не говорится о том, что с 1 января 2010 года, после «полного перехода делопроизводства на государственный язык», оно будет, в том числе, и на русском. Относительно русского языка речь идёт лишь о гарантии сохранения в полном объёме «социальных функций, которыми он обладает в настоящее время». По словам, которые употреблены в приведённой выше цитате, вроде бы никого нельзя обвинить в попытках нарушить Закон «О языках». Вместе с тем размытость смысла словосочетаний «полный переход» и «социальные функции» наталкивает на мысль, что у чиновников тут не обошлось без лукавства.

Не знаю, в какой степени подписавший данное письмо председатель Комитета по языкам Б. Омаров владеет казахским языком, но то, что он в совершенстве постиг премудрости русского, - налицо. Русскому чиновничеству, чтобы научиться так двусмысленно отвечать на конкретно поставленный вопрос, нужно было пройти большую школу бюрократии, которая формировалась в течение нескольких сотен лет российской государственности. Казахским госслужащим на обладание этим искусством понадобилось всего лишь 15 лет независимости своей страны. Впрочем, этот вирус поражает всех столоначальников мира, не разбирая, какой они национальности.

А тут ещё введение железнодорожных билетов с текстом только на государственном языке. Полную картину этой тенденции дополняют таблички на дверях структур Министерства юстиции и силовых ведомств, также написанные только на казахском языке. Если уж эти организации, поставленные обществом следить за соблюдением законности, сами нарушают ст. 19 и 21 Закона «О языках», то что ожидать от других? Надо понять, что именно двусмысленность и недоговаривание при разъяснении государственной программы перевода делопроизводства на казахский язык создают повод для выдвижения требований по приданию русскому языку статуса государственного. Хотя законодательство Казахстана формально эту проблему уже решило.

В этой связи вызывает недоумение позиция двух организаций. Почему органы прокуратуры, проверяя выполнение законодательства о языках, делают справедливые замечания по поводу ошибок, допущенных в текстах указателей, но «не замечают» нарушения, куда более опасные по своим последствиям? И как понимать руководство Ассоциации русских, славянских и казачьих организаций, которое вместо того чтобы требовать соблюдения Конституции, обращаются с невнятными просьбами к законодателям, да ещё и устраивают при этом какой-то непонятный торг? Похоже, что в скрытой борьбе языка государственного с официальным в Казахстане есть уже и первая жертва. Её зовут – «язык Права». А ведь дальше могут быть уже и человеческие жертвы.

Евгений ШИБАРШИН

версия для печати  
отправить статью по e-mail