[an error occurred while processing this directive]
ЧЬИ ВЫ, ДЕНЬГИ?
Евгений ШИБАРШИН
Воистину мир полон контрастов. Торжественное открытие единственной на весь посёлок установки по очистке озерной воды проходит при областном акиме, который сетует на нехватку денег для обеспечения этим оборудованием всех нуждающихся. В то же время миллионы тенге народных денег “размазывают” по фасаду здания областного акимата, делая ненужный ремонт. Который год не хватает средств на организацию специальных ночлежек для бомжей, а для праздничных фейерверков деньги находились всегда. Заоблачные доходы руководителей некоторых государственных компаний плохо сочетаются с низкими доходами их соотечественников, хронически пребывающих в пределах черты бедности.
Вся эта гротесковая реальность выстраивается на деньги, которые мы в виде налогов передаем в общее пользование. Выходит, выбранные нами “засланцы” в маслихатах, сев в депутатские кресла, забыли, что правильно распорядиться деньгами из общей копилки - их главная обязанность? Или у них нет такой возможности? На эту тему “НГ” беседует с Оразом ЖАНДОСОВЫМ. Экономист по образованию, он в разные годы работал первым заместителем министра экономики, министром финансов, заместителем премьер-министра РК, возглавлял Национальный банк, Агентство по регулированию естественных монополий и защите конкуренции, сейчас он сопредседатель Демократической партии Казахстана “Настоящий “АК ЖОЛ”.
- Понятно, что у исполнительного органа власти должен быть внешний контроль со стороны общества. Все бюджетные программы имеют своих администраторов, в качестве которых выступают департаменты, либо соответствующие отделы акиматов. Все программы имеют паспорта, где детально прописаны основные объекты, на которые идут бюджетные деньги, и, по сути, все расходы можно проверить. Есть и орган общественного контроля - ревизионные комиссии, составленные из депутатов маслихатов. Но проблема в том, что полномочия этих комиссий не прописаны в достаточной степени. Как, например, у Счётной комиссии - такого же контролирующего органа на республиканском уровне.
Но сегодня, скорее, срабатывает другой фактор, мешающий в полной мере контролировать использование бюджетных средств. По сути, в маслихатах сейчас люди, собранные акимом, а не в результате свободного волеизъявления граждан. Там нет оппозиции, которая как раз и обеспечила бы полноценный контроль. Всё зависит от того, есть ли у кого-то политический интерес в получении информации, насколько честно тратятся бюджетный деньги. Если никто не будет биться в эту “стенку”, ничего не будет. Страны, где всё это есть не только на бумаге, а в виде законов, детально прописанных процедур - это страны с развитой демократией. Там это подогревается и общественным интересом.
- В этих странах, наверное, руководитель исполнительного органа власти не приезжает на открытие отремонтированной школы или детского дома, чтобы подарить детям нечто, купленное на неизвестно чьи деньги. Или у акимов в бюджете предусмотрен какой-то фонд, из которого он и берёт деньги на подарки?
- У нас на эти цели деньги в бюджете не предусматриваются. Казахстанское правительство имеет резервный фонд на чрезвычайные случаи. Откуда акимы берут средства на подарки детям, не знаю, но наверняка не из бюджета. Скоре всего, это финансы предпринимателей. Тогда возникает вопрос, почему те сами этого не делают? Так было бы честнее.
Если руководитель местной власти их понуждает к выделению средств под прикрытием принципа “социальной ответственности” бизнеса, то это дело вообще на грани уголовного. Если деньги все-таки бюджетные, из какого-то резервного фонда акима, тогда есть ли правила их использования, чтобы не было злоупотреблений? Да и почему подарки, купленные на средства из бюджета, должны преподноситься от имени акима? Ведь это не его деньги. Опять возвращаемся к той же проблеме: если бы у нас была открытая политическая система, такие вещи прекратились бы. Ведь если бы факты принуждения предпринимателей акимом или директором департамента к выделению средств (даже на такие благородные цели, как помощь детям-сиротам) стало бы предметом гласности, эти должностные лица превратились бы в политические трупы.
- Вы говорили о значении политической конкуренции в контроле над законностью использования бюджетных средств. Но в конкурсах по госзакупкам между предпринимателями, подавшими заявки, вроде бы конкуренция есть. Тем не менее, сегодня в Казахстане эту сферу считают наиболее коррумпированной.
- Конкуренция между предпринимателями в данном случае состоит в том, что они ищут себе в органах власти лучшую “крышу”. Кто сидит в тендерных комиссиях? Чиновники среднего уровня управления. А у самого “верха” существуют различные группировки. От которой из них будет самый “мощный” звонок в комиссию, тот и выиграл. Даже если предприниматель знает, кто “наверху” поддерживал его конкурента, выигравшего тендер, в открытую с этим бороться он не хочет. Это “не по правилам”, это разрушит его прежние связи.
Но это не значит, что от тендерной системы нужно отказываться. Там, где власть построена на основе открытой политической конкуренции, где все процедуры максимально прозрачны, там и в сфере экономической конкуренции выиграть, нарушая закон, очень сложно.
- Куда может привести непрозрачность в работе, наглядно демонстрирует скандал, разгоревшийся по поводу высоких должностных окладов руководителей некоторых национальных компаний.
- Да, расходы на заработную плату руководителей государственных компаний - это такие же бюджетные расходы, и сведения о них должны быть доступны любому гражданину. Ведь известно, что практически все нацкомпании - либо “сырьевики”, либо естественные монополисты. То есть они работают вне конкуренции, им нет нужды быть по-настоящему высококлассными менеджерами. И если бы их работа была прозрачна, им бы не платили зарплату с шестью нулями.
(Продолжение эксклюзивного интервью с Оразом Жандосовым читайте в следующем номере “НГ”)
