ТИХО, САМ С СОБОЮ… ИЛИ КОГО ПОСЛАТЬ НА ТРИ БУКВЫ ЛПХ

Блистательное завершение

На одном из последних в минувшем году заседаний правительства главный счетовод страны Кали Абдиев раскрыл секрет «самозанятости» населения. Её эквивалент – одна корова. Есть у тебя одна корова – ты уже не безработный. Ты – самозанятый.

- А почему не 29 или 30 коров? – озадачился глава Кабинета министров, и сделал вывод. – В чём наши проблемы? Мы сами себе установили критерий. А есть международные критерии…

Нужно заметить, корова давно стала для некоторых чиновников священным критерием. Еще три года назад, например, они просчитали, что одна бурёнка приносит своему владельцу 6 тысяч тенге ежемесячного дохода. И сразу в стране резко сократилось число живущих у черты бедности – они потеряли право на получение пособий. Теперь вот установили ещё один критерий. И на днях обнародовали любопытную цифирь: за три последних года сельские жители получили 208 000 новых рабочих мест, что в 5 раз (!) больше намеченного в блистательно завершившейся агропродовольственной программе. Так что, пусть международные критерии под нас прогнутся.

Головокруженье от цен

В ушедшем году один из мажилисменов в присутствии СМИ «забил косячок» своему коллеге: «Вас слушать – все равно, что анашу курить». С чем тогда сравнить чтение итогов агропродовольственной программы? «Ах, как кружится голова! Как голова кружится!» Слов из песни не выкинуть. «По сравнению с 2001-м годом численность крупного рогатого скота увеличилась на 24,3%, овец – на 30,8%, свиней – на 20,0%, лошадей – на 14,7%, верблюдов – на 22,5% и птицы – на 22,3%». Вот только сразу вопросик, как чёртик из табакерки, выскакивает: с какого бодуна у нас цены на мясо выросли на 300% за те же три года? Почему прежде перекупщики предлагали сельскому жителю 100 тенге за килограмм продукции его сарая, а теперь по 320 за тот же килограмм днём с огнем ищут? Это - при неуклонном росте поголовья. Почему три года назад двухмесячного поросенка для откорма можно было купить за полторы «штуки», а сегодня - за 5 тысяч тенге?

Три года назад прежний аким области накануне принятия агропродовольственной программы местного значения подвигнул правоохранительные органы на борьбу с перекупщиками. Дескать, почему эта жирная прослойка между сельским подворьем и потребителем, ничего не выращивая, продолжает жиреть, имея 80–100 тенге с каждого килограмма скупаемого мяса. Потом были бесплодные попытки мясных интервенций на рынках. Попутно выяснили, что «интервентов», производящих мясо на промышленной основе, в области почти не осталось – более 90% поголовья скота сосредоточено в сараях, загонах, закутках населения. У тех самых «самозанятых». Да и перекупщики появились не на пустом месте, а на опустевшем: они заняли окопы сельской кооперации с её заготконторами. Но если первые платили налоги государству, то вторые это государство имеют. В лице его граждан, которые вынуждены втридорога покупать то же мясо. Что делать? Вспомнить хорошо забытое старое и сделать его новым. Тем более что разговоры о закупочных кооперативах идут не первый год.

Жили-были дед да баба…

Ещё дольше – с середины 90-х – идут разговоры про закон «О личных подсобных хозяйствах», который надо бы принять. Прошлым летом даже законопроект опубликовали для всенародного обсуждения. В печатном органе уважаемого общественного объединения, о существовании которого народ в массе своей понятия не имеет. Но, услышав о проекте, начинает истово креститься: «Чур, не меня!» Ибо в понимании «самозанятых» от закона добра не жди: «Налогами решили обложить».

А теперь – навскидку. Прошлой осенью дальнюю и погибающую деревню, что в двух сотнях километров южнее Костаная, покинули дед с бабкой. Обоим – за 70. Здоровье изношено до предела «самозаниманием». Квартирку однокомнатную в областном центре купили – поближе к больницам и поликлиникам. Перекупщики на стариках на две таких квартиры заработали. Держали дед с бабкой двух коров с телятами, выращивали ежегодно до 5 свиней, имелись куры и утки. Пенсии уходили на корма, уголь с дровами, оплату электричества, лекарства и на пряники к чаю. Перекупщики забирали за деньги только мясо, а шкуры, головы и субпродукты – даром. Они диктуют условия. Особенно в глубинке. Хорошо иметь домик в деревне… Если вы готовы, что бы ни случилось, вставать с восходом солнца, а ужинать – «после коров», когда летнее солнце за горизонт свалится. Наши старики – особой породы: они в колхозах за «палочки» трудодней работали, а за кусок хлеба – в своих сараях. Увы, они уходят.

Еще 15 лет назад посёлок Абай, расположенный в другом конце области, насчитывал полсотни дворов, имел начальную школу, магазин, детский сад… Минувшей осенью его покинула последняя жительница Багжамал. Мать десятерых детей, бывшая совхозная доярка. Когда совхоз развалился, они с мужем решили жить за счёт личного подсобного хозяйства. По законопроекту – ЛПХ. Получалось неплохо. Когда не стало школы, младших детей раздали старшим, которые перебрались на бывшую центральную усадьбу. Два года жили в глухой степи вдвоем, но при живых деньгах: баранах, коровах, гусях и индюках. На них и купили дом в большом посёлке. Да у мужа здоровье кончилось – в больницу положили. Пришлось Багжамал переезжать самой. Вот и еще на одном ЛПХ можно ставить крест.

Осенью прошлого года ветеринары Костанайской области, мобилизованные на борьбу с птичьим гриппом, насчитали более 73 000 ЛПХ. Сегодня их меньше. Как минимум на два. Хотя, неизмеримо больше. Процесс такой идёт.

Внучка – за Жучку

В сказке наоборот, но мы – о прозе жизни. Сельская молодёжь в массе своей о ЛПХ слышать не желает. Потеряна связь времен и поколений. Роман Пономарёв – первоцелинник. Начинал трактористом. Заочно учился. Стал директором совхоза, которым успешно руководил 30 лет. В 70 с лишним лет возглавляет крупное хозяйство. Теперь – крестьянское.

- Работать некому, - говорит Роман Иванович. – Молодёжь не та стала: раньше мы её молоком выпаивали, а теперь – пепси-колой. Набрал я позапрошлой зимой полтора десятка парней из тех, что без дела по нашей Половниковке болтаются. Закрепил за ними старых механизаторов, стипендию назначил: учитесь, хлопцы, делу хлеборобскому. С весны рабочие места ваши… И что ты думаешь? Пришла пора пахать да сеять – снова к дедам на поклон пошел. А ты говоришь - подсобное хозяйство. В этом хозяйстве ещё как пахать надо!

- Закон «О личном подсобном хозяйстве» мог дать положительный эффект лет 10 назад, - считает председатель ЦК профсоюзов АПК Казахстана, глава агрофирмы «Карабатыр» Жазит Кудайкулов. – Но время упущено…

Между тем сам Кудайкулов ЛПХ буквально насаждает. Молодых передовиков производства премирует коровами, овцами, лошадями со своих товарных ферм. Ибо «двор без коровы – сирота». Тонну сена продает по 2500 тенге – в 3 раза дешевле, чем в среднем по области. Центнер зерноотходов у него стоит 300 тенге – вообще даром. И тем не менее…

- Десятка полтора дворов из трёх с лишним сотен нашего поселка не имеют даже курицы, - говорит Жазит Каримович. – Люди просто не хотят работать, погрязли в пьянстве. За последние три года я за счёт фирмы около 20-ти таких пролечил у наркологов – больше половины пока не пьют, но остальные… Хотя рабочие места я для них всегда найду, а тем более помогу своё личное хозяйство организовать.

Хотя в «Карабатыре» и без ЛПХ можно жить: налажена полная переработка всей производимой сельхозпродукции – от растительного масла до шубата. Мельница, три пекарни. Ежемесячный фонд зарплаты – 3 миллиона тенге. Только работай. Хочешь жить лучше – держи хозяйство. А вот здесь – демография. Практически все пенсионеры имеют ЛПХ. Живут на пенсии, а продукцией от сараев детям в городах помогают. Себе на городские квартиры копят. Селяне среднего возраста с помощью хозяйств, опять же, детей в городах обучают. В надежде, что там они и останутся, и тогда о «добровольной каторге» можно забыть. Молодежь? Довелось автору этих строк однажды гостевать у главного зоотехника известного в нашей области хозяйства. Украшением стола было огромное блюдо с жареными свиными ребрышками. «Вот - пожаловался хозяин дома - сын женился. Мы ему в подарок 20 свинок с хряком подготовили, двух первотёлок. Думал, фермера вырастил. Думал, стартовый капитал ему собрал. А он после свадьбы: нет, батя, мы по-городскому будем жить. И живут: спутниковую антенну на крышу поставили, Жучку породистую завели. А мы с матерью теперь шикуем, каждый день рёбрышками питаемся. Перекупщики в нашу глухомань зимой не ездят».

По кругу

Слово «самозанятость» сродни слову «самодеятельность». Пусть даже и художественная. Вроде бы поют и пляшут, но деньги платить не за что. Не те критерии.

Не так давно группа руководителей крупных сельхозпредприятий области побывала в Тюменской губернии. Морозы покруче наших будут, снегами все завалено, иногда медведи-шатуны за околицами встречаются – Сибирь одним словом. И вообще считается, что россияне у нас реформам учатся. И вдруг – открытие. Они мегакомплексы молочные строят с компьютерами, сенсорными доильными установками и прочими прибамбасами от бывших викингов и чухонцев. У них уже сейчас коровы по 6 тонн молока в год дают. А мы в ЛПХ уперлись – технологический уровень времен Золотой Орды пытаемся узаконить. С козьими надоями, с букетом инфекций… в молочный кластер? Не смешите!

В бытность СССР коров на личных подворьях никто не считал. Как и прочую живность. Обожглись на указе царя Никиты, обложившего налогами каждую «самозанятую» яблоню – сады повырубали. История имеет свойство повторяться.

Андрей ПЕТРОВ

версия для печати  
отправить статью по e-mail