ОГНЕУПОРНЫЙ ПО-ПРЕЖНЕМУ ЖДЁТ

В новом году российские жители еще на прошлой неделе казахстанского поселка надеются уравняться в правах со своими соотечественниками. Вопреки русской поговорке, они ждут обещанного не 3 года, а практически трижды по три.

От делимитации до демаркации далека дорога

Три с половиной года назад «НГ» впервые опубликовала репортаж из уникального поселка Огнеупорный – того самого, чья судьба решалась правительством Казахстана и России несколько лет.

Для тех, кто не помнит: Огнеупорный, номинально принадлежащий Казахстану, на самом деле все эти годы был населен российскими гражданами, учил школьников по российским программам, расплачивался российским рублем, работал на российское предприятие.

При этом россияне въезжали туда исключительно по особым разрешениям пограничников, а казахстанцам и вовсе приходилось кисло, поскольку им нужно было выехать в Россию через посты Кайрак и Бугристое, попетлять по российским трассам, а затем «нырнуть» в обратно Казахстан через «черный ход». Представляете, в каком положении оказывались всевозможные чиновники и проверяющие районного уровня? Это потом все как-то утряслось, народ научился договариваться о небольших исключениях, добиваться поблажек. Но все равно неудобств возникало множество.

Ситуация никоим образом не разруливалась доброе десятилетие. Сегодня в Огнеупорном уже дети выросли, которые смутно представляют, как можно жить без пропусков, а передвигаться по своей стране без специальных разрешений.

Все изменилось буквально в этом году. Договор о казахстанско-российской границе президенты РК И РФ подписали 18-го января. Ратификация их состоялась только в прошлую среду. При этом, сообщили нам из российских источников, поначалу предполагалось, что в ноябре соглашение о делимитации (то есть нанесении на карту) обновленной российско-казахстанской границы ратифицирует казахстанский Парламент. И лишь в декабре – российский. Но в последний момент вопрос решили дипломатично, и документ был принят в парламентах одновременно.

Казалось бы – вопрос решен, веселые жители Огнеупорного радостно пьют российскую водку, закусывая российскими же макаронами, за долгожданное воссоединение с мамкой-Россией. Но на самом деле за минувшую неделю в жизни поселка мало что изменилось. Причина проста: бумага, рожденная даже в самых высоких кругах – еще не все. Практика такова, что за делимитацией должна последовать демаркация (перенесение этих самых границ с бумаги на реальную почву). И на это, понимают все, нужно время.

Буквально во вторник глава МИД Казахстана давал пресс-конференцию, на которой дал понять: демаркация - процесс длительный, и для жителей поселков, которых коснулись изменения границы, пока все останется по-прежнему.

Мы едем, едем, едем

Эту цитату, датированную вторником, мы проверили на себе в конце прошлой недели, когда двинули в Огнеупорный своим ходом. Смотреть на счастливый народ и осознавать свою причастность. И был нам тот еще праздник.

Памятуя о полном отсутствии дорог через Казахстан, мы поехали, как полагается, через Россию. Полюбовались на наш таможенный пост, изрядно отстроившийся и облагородившийся в последнее время. На бравых наших погранцов, почему-то упорно открывающих вручную автоматический шлагбаум. Потом – на их российских коллег… А потом, вдоволь попетляв, мы приехали. К знакомому повороту на Огнеупорный, который три с половиной года назад был пуст и безлюден. Вагончик российских пограничников стоял тогда вдали от дороги. Хозяева посещали его регулярно, но стационарного поста не было. Это в своё время и позволило нам посетить Огнеупорный, нагло нарушив государственную границу.

На этот раз дорогу преграждала колючая проволока, окружающая свежеотстроенный пограничный пост, два дежурных пограничника и здоровенный «кирпич» на воротах.

Мы, всё ещё не подозревая ничего дурного, продемонстрировали свои документы, миграционные карты и объяснили цель приезда.

Дежурные посоветовались, запросили по рации свое начальство и чётко объяснили нам задачу: разворачивайтесь и езжайте обратно. Проезд, уточнили они, только по разрешению их руководства, базирующегося в Троицке.

Поселковые с недавнего времени пользуются формулой упрощённого доступа. На деле это означает, что у пограничников есть списки жителей Огнеупорного, их ближайших родственников, которые просто предъявляют документы и получают право на проезд. С остальными сложнее.

- Вообще-то мой родственник из Карабалыка ко мне просто приехать не смог, - жмет плечами огнеупорец Виктор. – Сунулся за разрешением, а он казахстанский гражданин. Получается, отметился как въехавший, а потом ушёл опять на казахскую территорию – ищи его, свищи. Не пустили. Летом навестил. На грузовике с казахстанской стороны пробился через Магнай.

- Всё ждем, когда же, наконец, решатся все проблемы, - соглашается с ним сосед. - Хочется жить, как все, а пока существуем в резервации. У меня старший сын поехал гостить к бабушке в соседнюю деревню, так очень удивлялся, что ездить можно куда угодно без пропуска.

…А в Троицке, куда мы приехали, дежурный только руками развёл: в выходные разрешения не выдают и просьбы не рассматривают. Так что сюда в гости реально попасть только в рабочие дни.

Тем временем в поселке

Дней 20 тому назад в Огнеупорном умерла последняя гражданка Казахстана. Теперь здесь живут только россияне. Казахстанцев и в прошлый наш приезд здесь была единственная семья. Люди собирались на ПМЖ в Германию. А потом хозяйка заболела, стало не до переезда… Муж принял российское гражданство, ему здесь жить и работать.

Во вторник начальник Боскульского карьера Тулеген Чуланов написал письмо в МИД. Просит начальник ускорить процедуру входа Огнеупорного в состав РФ.

Тулеген знает, что важно поторопиться не только потому, что надоело жить между небом и землей. Все дома, построенные в свое время Магнитогорским металлургическим комбинатом, с горячей водой, тёплыми туалетами и паровым отоплением, приватизированы по казахстанским законам. А в России бесплатная приватизация должна закончиться в 2006-м. Тянуть уже просто некуда, 700 жителей посёлка не должны без собственности остаться.

Все эти годы Огнеупорный продолжал существовать без участкового полицейского (российский милиционер не положен, а казахстанскому не наездиться через границу-то), лечиться в Чесминской (российской) больнице. Исполнительная власть в лице акима, пусть даже и сельского, здесь тоже гость нечастый. Так что балом по-прежнему правит рудник. Средняя зарплата тут 8000–9000. Российских, разумеется.

О том, как далеки местные жители от проблем Казахстана, можно судить уже по тому, что областного акима по фамилии мало кто может назвать. «У вас же Князев, кажется?», - спросили меня при разговоре. А вот губернатора Челябинска, перипетии российских выборов и прочие тонкости российского процесса – знают назубок.

В местной школе, обучающей детей по российским программам, по-прежнему учатся детей 40 из соседних поселков, в том числе и казахстанского Джамбула. Их возят автобусом рудника.

Из приятных новостей. В посёлке за последний год, прожитый под эгидой больших перемен, повысилась рождаемость – родилось 5 детишек. Из них две двойни. Чуланов, во дворе которого растут два молодых кедра, решил один высадить на площади. Чтобы редкое в наших краях дерево росло для всех. А шестиклассница Маша написала на этой неделе новый стих. Длинный. Про красивую жизнь с чистыми дорожками. Там не очень в рифму, зато заканчивается оно про самое главное: «…И границы все исчезнут, чтоб ходить без пропуска».

Маша еще маленькая, она не знает, что границы не исчезают, просто переносятся. И что самое главное – перенести их так, чтобы с той и другой стороны людям было удобно жить. Это ведь границы для нас, а не наоборот.

Кстати, по прогнозам заинтересованных людей процесс передачи Огнеупорного займет от полугода до двух лет. Специалисты пока сроки вовсе не озвучивали. «Наша Газета» сделала соответствующие запросы в МИД Казахстана и России

Ольга КОЛОКОЛОВА

версия для печати  
отправить статью по e-mail