«НАЙДИТЕ СЫНА, ЧТОБЫ УМЕРЕТЬ СПОКОЙНО!»

Пусть простят меня  авторы других  писем, но материнские послания, приходящие в газету, не поднимается рука отложить в сторону, «на потом». Хочется как можно скорее разыскать  того, о ком тревожится и болит материнское сердце. И если посчастливится, успокоить хорошими новостями.

Вам пишет мать

Одно из таких писем пришло из Костанайского района. «Пишет вам пенсионерка В. А. Щепеткина. Прошу найти моего сына Анатолия. Уехал на работу в геологоразведку в Тюменскую область 16 лет назад. Сначала писал, а потом, когда Союз развалился, письма стали приходить редко. А вот уже три года ничего не знаю о нем, жив ли он или нет. Писала письма, а ответа нет. Хочется увидеть его, отец стал сильно болеть, еле ходит, ему уже 81 год. Если можно, найдите его, чтобы умереть спокойно, что сын живой. Что еще писать - не знаю и не могу, простите, что не так написала. С уважением к вам, мать».

Почему-то подпись тронула меня больше всего. Казалось, что в этом коротком слове собрано  огромное терпение и ожидание, присущее только женской душе.

«Ищут пожарные, ищет милиция…»

Проверить адрес прежнего проживания Анатолия оказалось непросто. В адресном бюро города Тюмени в информации отказали, сославшись на существующее распоряжение. Понимание мы нашли среди работников милиции. «Дежурная часть слушает…» С этих слов начинались мои разговоры в Ханты-Мансийске, Сургуте и,  наконец, в поселке Угут. Только здесь я услышала долгожданное:

- Щепеткин? Да проживал такой, знаем. Перезвоните через день, сообщим подробности.

Как оказалось, радоваться было рано. Мой очередной звонок участковому  села Угут только прибавил новых вопросов.

- Мы нашли женщину, у которой Анатолий был прописан, - сообщал мне местный участковый. - Но она говорит, что Щепеткин не живет в поселке уже больше года. Уехал в Сургут на заработки. Новый адрес неизвестен, она сама его ищет.  Я тут у мужиков поспрашивал, говорят, вроде  Толик собирался в Демьянку, это в Уватском районе.

Выяснив, что в Демьянке находится геологическая партия, в расстроенных чувствах кладу трубку. Да…  Это все равно, что иголку в стоге сена искать: попробуй найди геолога в бескрайнем поле! Глаза машинально пробегают написанные строчки и  выхватывают: Уват. Уват? Уват! Ну, конечно! Здесь живет моя одноклассница Татьяна! После  окончания школы судьба забросила её в этот суровый край, прижилась там девчонка, теперь только по телефону и знаемся. Через несколько минут слышу знакомый голос.

-Таня! Демьянка – это далеко от вас?

- Километров 120, а что случилось?

Рассказываю историю о потерявшемся сыне, который сейчас ищет нефть и газ в их уватских краях. Меня просят перезвонить через несколько минут. А в это время Татьяна разыскивала телефон своей знакомой, недавно вернувшейся из экспедиции. И вот передо мной список номеров, один из которых «обречен» был стать счастливым.

Хозяин тайги

- Алло, Тюмень? Отдел кадров? Можно узнать, есть ли у вас в штате такой Щепеткин  Анатолий?

- Проверяем. Да, есть такой, числится в 15-й партии. Записывайте телефон начальника.

Дмитрий Дамирович Назыров и оказался тем человеком, рассказ которого позволил сначала облегченно вздохнуть, а затем порадоваться счастливо завершившемуся поиску. Анатолий Щепеткин жив, здоров, по-прежнему работает геологом. Сейчас находится в тайге в ожидании новых разведывательных работ. Об этом рассказал нам его рокочущий бас. Благодаря спутниковой связи Анатолий сам позвонил в редакцию на следующий день. 

- Домой, в гости собираетесь? – задаю самый волнующий вопрос.

- Наверное, летом, когда работы закончатся. Я писал родителям, может, письма не доходят? Передавайте им большой привет! У меня все хорошо!

Скорее в Сормовку!

С таким багажом новостей не стыдно было и нам появиться в гостях. К тому же в Сормовке, откуда пришло письмо, на все село  имеется только один телефон, как оказалось впоследствии, неработающий.

И вот уже мелькают за окном машины  безрадостные  картины поздней осени, что  не мешает моему хорошему настроению. Я везу незнакомой  матери спокойствие, а главное, добрую весть о сыне, который так далеко от родного дома.

Валентину Андреевну мы застали за хозяйственными хлопотами. Она опять начинает объяснять.

- Шестнадцатый год пошел, как Толик уехал. То хоть телеграммы присылал, а последние три года как в воду канул. Я уж думаю, может, что плохое с ним случилось. Отец говорит, наверное, его в живых нет.

У меня их пятеро, детей-то. Толя второй по старшинству. Остальные  тут рядом, а он…

Пытливые глаза матери смотрят на меня с надеждой.

- Валентина Андреевна, мы нашли вашего сына, а вчера с ним даже поговорили по телефону.

Стоявшая до этого женщина  медленно опустилась на диван, рука потянулась в карман за платком.

- Ой, радость-то какая! Что Толечка рассказывает?

- У него все отлично. Работает. Правда, до сих пор не женат. Обещает в гости приехать наследующий год. В общем, жив-здоров.

-Не сказал, что сохой асфальт пахать может? Это его любимое выражение, - начала вспоминать Валентина Андреевна. - Он шустрый с детства был. В обиду себя не давал. Но если надо, последнее с себя снимет и чужому отдаст. Сыночек! Сыночек! Какую радость вы привезли, надо же деду рассказать.

Николаю Ивановичу, деду, нездоровится уже давно. Дают о себе знать фронтовые раны, да и тяготы, и заботы сельской жизни в таком возрасте не на пользу. Как и подобает старому солдату, новость о сыне воспринял спокойно, но глаза потеплели. Даже провожать нас собрался, хотя на улицу выходит уже редко. У калитки разговорились с Валентиной Андреевной  «за жизнь».

- Ой, не спрашивайте! Работы для молодых нет, клуб развалили, магазины все частники содержат. О том, что когда-то ферма была в поселке, уже и думать забыли. Как выживаем? Да вот благодаря корове и живем, она наша кормилица: молоко сдадим, вот и весь наш доход.

- Разворовали всё! - вдруг чётко и ясно произнес молчавший все это время дед Николай. Вздохнув, Валентина Андреевна добавила:

- А ещё напишите, что телефона у нас в деревне нет, чего случись, неоткуда и позвонить, так и пропадем. Вот хоть вам спасибо, такую радость старикам доставили! Сегодня же напишу сыночку письмо.

Расцеловавшись, мы распрощались. Пройдя немного, я оглянулась. Мои новые знакомые стояли, прижавшись друг к другу. Убелённые сединами милые добрые люди. Отец и мать.

Наталья НОГИНА nogina@ng.kz

версия для печати  
отправить статью по e-mail