ВОЙНА ЗА КОЛХОЗЫ

Государство передало в частные руки сырьевые предприятия, угольные шахты и сталеплавильные заводы. После чего ценным ресурсом оказалась земля. Вокруг неё разгораются кровавые конфликты.

Йенс ХАРТМАНН,    

Крепкие мужчины в спортивных костюмах – в темноте Александр Анненков больше ничего не разглядел. То, что преступники набросились на него с топором и чуть не отрубили ему руку, он узнал лишь в больнице, когда отошёл от наркоза. Нападение на менеджера Анненкова произошло в Белгороде. Адвокат Дмитрий Штейнберг умер от серьезной черепно-мозговой травмы. Мужчины, вооружённые бейсбольными битами, напали на него у дверей его московской квартиры. Между двумя преступлениями не прошло и суток. Анненков и Штейнберг работали на концерн «Интеко», который принадлежит Елене Батуриной, самой богатой женщине России. Батурина – это не только жена московского мэра Юрия Лужкова и строительный магнат, но ещё и крупная белгородская землевладелица. Причиной кровавых злодеяний стали, очевидно, принадлежащие ей 100 000 га плодородного чернозёма.

С начала 2005-го года земли сельскохозяйственного назначения в России можно легально перевести в разряд строительных и промышленных зон. Вот тут и запахло большими деньгами. По оценке брокерской фирмы Penny Lane Realty, за последние три года в Московской области хозяина сменили 90% всех сельскохозяйственных площадей, то есть 1,5 млн. га. Тот, кто хочет купить колхоз, нанимает «рейдера», «пирата», который владеет всеми приёмами недружественного поглощения. Ранним утром в колхоз на автобусе приезжает целая команда и расклеивает объявления, на которых написано: «Покупаем землю». Перекупщики стучатся в двери крестьянских домов, и сделка совершается прямо на месте. Они возят наличные в чемоданах. А поскольку крестьяне часто получают зарплату в натуральном виде – пшеницей, мукой или сахаром – продажа земли является для многих выходом из бедственного положения. Но без председателя колхоза дело не выгорит.

- Я не знаю ни одного председателя колхоза, который получил бы меньше миллиона долларов, – сказал Илья Дюскин, один из самых успешных перекупщиков в Московской области, корреспонденту русской версии журнала Forbes. Дюскин вспоминает, как он приобретал землю в 18-ти деревнях, которые были объединены в один колхоз. - Мы устроили зеленый дождь, который обошелся нам в $5 млн. Каждый колхозник получил от пяти до $10 тыс. Раньше в этих деревнях на всех имелись всего две машины. А недавно местные жители обратились в ГАИ с просьбой установить им светофор.

Доход Дюскина превысил затраты раз в десять.

Право преимущественной покупки земли имеет местная администрация. Чтобы она от него отказалась, в ход идут взятки. Последний барьер – перевод сельскохозяйственных угодий в разряд участков под застройку. Региональные администрации по ходатайству собственника делают это «в исключительных случаях». Цена получения 80-ти необходимых разрешений и статуса «исключительного случая» составляет примерно 20% от рыночной стоимости земли. Так вокруг городов на бывшей пашне появляются супермаркеты и склады, кварталы элитных вилл, а на морском побережье – гостиницы и дачные поселки.

Эти сделки нередко балансируют на грани закона. В прокуратуре скопились сотни уголовных дел по таким статьям, как мошенничество, подделка документов, вымогательство и нанесение телесных повреждений. Земельные участки многократно перепродаются, записи в земельном кадастре подделываются, судьи подкупаются.

Насилие, как в случае с «Интеко», тоже входит в арсенал борьбы за недвижимость. Елена Батурина даже после покушений на ее сотрудников не хочет расставаться с наделом в 100 000 гектаров. Она мечтает создать на нём крупнейшее молочное хозяйство Европы. Ставки высоки. Если в Белгородской области до того, как туда пришла Батурина, гектар земли стоил $180, то, как считают эксперты по недвижимости, к 2008-му году его цена возрастет до $5000. Такую прибыль в России не приносят никакие другие природные ресурсы.

версия для печати  
отправить статью по e-mail