О ДЕДЕ И О ВРЕМЕНИ

Наталья НОГИНА, nogina@kz

О книге

Идея написать такую книгу родилась на праздновании 90-летия Бородина. 25 человек стали соавторами необычного издания. Как рассказывает составитель книги Петр Черныш, особых трудностей при работе над сборником не было. Некоторых мемуаристов смущало отсутствие литературного таланта, но оно с лихвой возместилось знанием материала. Батя, Дед, БАМ -  как называли Бородина между собой его подчиненные – выглядит в сборнике очень живым. Книга издана на деньги из областного бюджета в рамках программы «Культурное наследие». В продажу она не поступит - тираж в 150 экземпляров уже распределен. Часть уйдет в областные и районные библиотеки, а часть будет вручена авторам и гостям встречи  на презентации книги.

«НГ» публикует сегодня отрывки из сборника.

О характере

Тельман Данияров, бывший второй секретарь обкома партии:

-  Однажды  БАМ во время уборки объезжал поля с главой правительства Б.А. Ашимовым и, как было принято, решили заехать на полевой стан.

- Как дела, орлы?- спросил кто-то из них.

- Плохо, - последовал вдруг ответ.

Разумеется,  мы с директором совхоза Т.Б. Куппаевым насторожились, внутренне испытали напряжение и понятное волнение.

- Кормят плохо, - заныл толстяк-украинец, прикомандированный из братской республики. Говядина да говядина, сала нема, а если есть, то тонкое.

- Да ты что, хлопец, до того обленился, что и свернуть сало не можешь, чтобы оно стало толще? – тут же среагировал А.М. Бородин.

Раздался дружный хохот, и напряжение было снято.

Как специалист сельского хозяйства я не мог не видеть, как зорко следил БАМ за ходом уборки. Стоило лишь перейти 70-процентный рубеж страдных дел, как в телефонной трубке раздавался его рокочущий бас: «Тельман, чтоб завтра в Урицком районе работали 200 комбайнов»… При этом никакие мольбы еще об одном дне в расчет не брались. Непогодь могла накрыть в любой момент и нас, но он исходил из государственных интересов. В итоге, с оставшимися комбайнами мы работали с удвоенной энергией. И оказывали своевременную помощь и Урицкому, и Узункольскому районам.

Вспоминаю еще такой случай. В 1977 году Урал заливало дождями. По ВЧ А.М. Бородину позвонил Борис Ельцин, тогда первый секретарь  Свердловского обкома партии, просил оказать помощь комбайнами. Андрей Михайлович дал совет: «С погрузкой, разгрузкой и доставкой уйдет неделя и тебя накроет снегом. Посылай самолеты, а я тем временем соберу своих комбайнеров. Твои и мои асы пусть не глушат моторы, работают круглосуточно». Через десять дней наши гвардейцы вернулись с подарками и благодарностями.

О победах, принципах и ошибках

П.М. Черныш, бывший секретарь обкома партии:

- Никогда не забудется, как в начале своей деятельности в области Андрей Михайлович возмущался тем, что многие москвичи и не слыхивали о Кустанае: «Суетятся, спешат, бегают, носы свои столичные позадирали, а о целине и целинниках понятие общее, смутное», - негодовал он. Зато позднее, когда страна не единожды и громогласно чествовала нас за хлебные миллиарды, БАМ с удовлетворением констатировал: теперь даже московские бабушки знают, что едят наш хлеб, а в знак благодарности москвичи одну из своих улиц назвали Кустанайской.

Мое знакомство с Андреем Михайловичем состоялось весной 1960 года. Встретились на поле совхоза Мичуринский. После разговора с механизаторами Бородин покинул вагончик и сразу широкими шагами устремился к соседнему полю и пошел через него, обутый в простые яловые сапоги, не обращая внимания на тех, кто в туфельках шел по его следам или прыгал с пласта на пласт… На полевом стане, лукаво поглядывая на сконфузившихся «штиблеточников», он только и сказал: «Поле надо знать все, а не смотреть на него из окна машины или стоять с умным видом у его кромки». После отъезда Андрея Михайловича директор совхоза Бывакин резюмировал: «Это нам урок, и какой! Без крика и шума, но памятный и предметный»…

Он мог кого-то признавать, уважать, даже любить, но я не могу вспомнить ни одного случая, чтобы БАМ смалодушничал, унижался, а тем более лакействовал. Тогда такое мог себе позволить далеко не каждый. С министрами и прочими «генералами» союзного и республиканского значения он говорил открыто, остро, не прося, а требуя. Зная крутость нашего первого, многие столичные  небожители пытались избегать поездок в Кустанай, но не тут-то было. Андрей Михайлович их вытаскивал из кабинетов и настаивал на исполнении ранее принятых решений.

…У многих вызывал недоумение тот факт, что такой признанный знаток земледелия, по существу, игнорировал его. Но парадокс в том, что Андрей Михайлович теоретически был «за», а на практике было иначе. Каждый раз он доказывал активу: год будет благоприятный, стране так нужен хлеб! Вот немного окрепнем, одолеем нехватки, тогда мы и земля отдохнем… Но ни он не умел отдыхать, ни гулевой земли при нем не было. Так и закрепилась за БАМом печальная слава противника паров, хотя вопрос этот на самом деле куда глубже и сложней.    

О мужестве

Станислав Медведев, начальник Управления архивов и документации Костанайской области:

- Это был не только мудрый, но и мужественный человек. В 1976 году область поставила государству 228 млн. пудов зерна. Оренбургская область сдала 300 млн. пудов. Первый секретарь обкома партии Коваленко был представлен ко второй Звезде Героя Социалистического Труда, Бородин – нет. Почему, спрашивается? А дело было так.

Руководство республики настаивало на сдаче дополнительно 12 млн. пудов и обещало представить ко второй Звезде Героя. Бородин отказывался. Тогда Андрею Михайловичу позвонил Брежнев. Он уговаривал Бородина выйти на 300 млн. пудов по сдаче и обещал высокую награду. Но тот сказал, что сдать такой объем не может, потому что оставить животноводство без фуража нельзя. В общем, БАМ настоял на своем. Такой смелый, дерзкий по тем временам поступок стоил ему второй Звезды, а в последующем и должности. Я спрашиваю всех, себя – сумели бы мы так поступить во имя области, ее тружеников? Не знаю, как другие, но с высоты своего опыта, возраста скажу откровенно – я бы не сумел.

При подготовке материалов в семейном архиве А.М. Бородина не нашлось цветной фотографии, которая бы украсила обложку книги. Выручил костанайский художник Г. Соков. Он с удовольствием отнесся к просьбе нарисовать портрет легендарного деятеля. Писал с черно-белого снимка. Работалось легко, получилось «похоже». 

версия для печати  
отправить статью по e-mail