ЗА ГРАНЬЮ

«Семеро козлят - так мы их и называем между собой», - сообщила по телефону неизвестная женщина. Вспомнилась шутка о том, что «козлят» - это глагол. Женщина рассказала о «неудобной соседке», от которой, призналась, одни проблемы: «Как бы чего не вышло. Вечные пьянки, дети без присмотра, работают на свалках. Жалко их. И за себя боязно рядом с такими соседями».

Две дочери и пять сыновей

Звонившая, к сожалению, не сообщила точного адреса. Хотя нашли мы многодетную хижину быстро. Семья действительно оказалась в округе известная. Калитку открыта невысокая худощавая женщина. Из-за ее спины выглядывала чумазая девчушка. «Это у вас семеро детей?» - как можно радостнее поинтересовалась я. «А че? Кто-то пожаловался?» - ответила вопросом женщина. Удивляюсь: «Почему же пожаловался? Просто рассказали о матери, которая одна воспитывает семерых».

Еще несколько уточняющих цель визита вопросов и ответов - и я уже во дворе, захламленном всевозможными железяками, дровами и прочим мусором. «Присаживайтесь», - Светлана вежливо протирает деревянный каркас, в далеком прошлом бывший тумбой. Извиняется за курение в моем присутствии, суетливо поправляет розовую кофточку.

«Сама я родом из Якутии. Детдомовская. У меня две дочери и пять сыновей, - с гордостью говорит Светлана. – Старшей 22 года, со мной не живет, она замужем, есть ребенок. Младшей Вике – восемь. В этом году в первый класс отправила. Но она так и не закончила его. Все остальные - пацаны. Старший уже удостоверение получил. Работают, молодцы! Грех жаловаться. Отопление у нас печное – так они дров вон сколько натащили».

Долгожданные

Примечательно, что сорокадвухлетняя мать семерых детей на жизнь не жалуется. Говорит, что дети помогают, жить есть где, хотя... «Голодом не сидим, по крайней мере», - убеждает Светлана. Никаких пособий вот уже почти полгода семья не получает.

- Загвоздка в том, что паспорт у меня старый, - объясняет женщина. - Никак не могу поменять. Мы в 87-ом году с мужем ездили в Якутию за «большим рублем». Была и прописка – нелегальная. Пробыли там полгода – ничего не вышло. В Костанае прописалась сначала на Валиханова, потом - у подружки. А когда стала паспорт переоформлять, мне документы вернули. Говорят, нужна выписка из Якутии. А где я ее сейчас возьму?

Светлана показывает документы, по которым пособия получал ее муж. Вот уже пять месяцев как главы семейства не стало.

- Тяжело одной без мужа. У меня их всего два было. Старшая дочь от первого брака. Я еще беременной была, когда он погиб. Потом второй раз вышла замуж. Остальные шестеро - его. Витька дальнобойщиком был, часто по командировкам. Как приедет – рожаем. Все дети не случайные, долгожданные. Они, гляньте, у меня как на одно лицо. Я не жалею, что их столько. Хотя непросто бывает. Часто матерятся, ссорятся. Иной раз как выйду во двор, заору на них… Как не стало Витька, они немного разболтались. Но, слава Богу, сейчас пацанов в руки взяли хозяева, у которых они работают. Ремонт собираемся делать, а то совсем запустили жилье. Страх что творится, кто зайдет, подумает – бичи живут какие-то.

«Детей боюсь потерять»

В дом Света пускает неохотно - запущения стыдится. Землянка – развалюха, доставшаяся от родителей мужа. «Бомжиха, скажут, какая-то. А у меня руки от работы ломит, - плачет растрепанная женщина. - Витька был бы жив, увидел такую печку - убил бы сразу. У меня всегда печка аккуратная, чистенькая была, побеленная. А сейчас страх какой-то. Руки не доходят. Я у цыган работаю. По дому что надо делаю. Сама людям паласы стираю, а себе некогда. Дочку прошу помочь - не приезжает. Ругает меня. Говорит, опустилась. У нее хозяйство, семья, огород. Она и сама живет, и другим помогает.

- У меня специальностей много, - рассказывает она. - В Москве закончила музыкальное училище по классу гитары. Ткачиха и повар пятого разряда, штамповщица третьего. Еще штукатур – самоучка. В Костанай, вспоминает, за подругой приехала. Та вскоре вышла замуж. А я на КСК устроилась. Неплохо жила…

Дочь Вика, слушая рассказ матери, засмеялась: «А я хочу быть учителем или няней. Чтобы много детей». Мать обрывает: «Лучше бы сама училась, чем других учить. А детей много не надо».

Света говорит, что дети любят учиться. Вот только в школу они не ходили с тех пор, как умер отец. «Я их в школу не отпускала. Стресс у меня был», - вздыхает она.

На вопрос о выпивке Света отвечает неохотно, но похоже искренне: «Вчера с кумом выпили бутылку – муж бывший Витька приснился. Я, правда, после его кончины крепко выпивать стала. Больно мне. Иногда страшно. Но я в один момент возьму, и пить брошу. Знаю, что надо».

Светлана уверяет, что может «завязать», если подвернется постоянная работа, будут оформлены документы. То и дело  разговор прерывается испуганным: «А родительских прав меня не лишат?»

Дети, поглядывая на незваных гостей, улыбаются: «Мамка у нас хорошая, не обижает».

Развалины, в которых живут

О благах цивилизации давно забыли еще две костанайские семьи. В разваленном здании бывшего общежития по улице Урожайной обитают четверо взрослых и пятеро детей.

Нашими провожатыми по развалинам стали местные жители Артур и Андрей. Здесь нет ни света, ни газа, ни воды. Обеды люди готовят на сооруженной вопреки всяким правилам пожарной безопасности печке. Жильцы говорят, что работники акимата их не забывают. Вот уже несколько лет. «Недавно приходили из акимата. Обещали, что будут переселять, – радуется Артур. - Но только тех, у кого есть ордера. У нас есть».

Семья Андрея живет в общежитии 13 лет. Здесь родились оба сына. В развалинах и во дворе они проводят каникулы. Пока родители весь день на работе, мальчишки играют во дворе и… мечтают о новом доме. С крышей, стенами и светлыми окнами.

Ксения БАРАБАНОВА

версия для печати  
отправить статью по e-mail