К 60-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ. ТВОЙ ЗЕМЛЯК…

С Николаем Федоровичем Алещенко, генералом в отставке, мы встретились в Москве в его квартире. Он в преклонном возрасте, но выглядит моложаво, бодр, походка уверенная, мысли чеканит, словно перед строем. Улыбка не покидает его лица.

- Спасибо, что нашли, проведали и рассказали о милом и родном мне крае Костанайском. Спасибо, - тихо сказал и поклонился.

Иван Щербинин, полковник в отставке

Мы много говорили, вспоминали, рассказывали, называли известных по фронту боевых офицеров и генералов. Генерал рассказывал, закрыв глаза, и как-то тихо, видно, он представлял то, о чем говорил.

- Запомнился первый день войны. Митинг на центральной площади села Федоровка Кустанайской области, где я родился. Нам сообщили, что Германия напала на нашу Родину. С митинга мы возвращались вместе с отцом. По дороге я стал рассуждать, что немцев разобьем в два счета, и бои будут идти на его территории, на что отец ответил: «Хватит, сын, этой войны и мне и тебе». Осенью 41-го он был мобилизован, а 5-го декабря он погиб при защите Москвы. В августе 42-го и меня призывают в армию и направляют в Одесское артиллерийское училище.

Николай Федорович помолчал, а затем опять очень тихо заговорил:

– В 43-ем, в звании младшего лейтенанта я был направлен на Калининский фронт. Волной патриотизма были охвачены все. Мы буквально рвались на фронт. Принял управление взводом артбригады, заменив тяжело раненного офицера. Однако чувствовал я себя неуютно, мои подчиненные годились мне в отцы, да и за плечами у многих двухгодичный опыт войны. Надо было как-то себя проявить. Проявить знания, полученные в училище. Скажу, что проблемой всех новичков на фронте было поведение во время артобстрела или бомбежки. Страх охватывал, казалось, что каждая бомба или снаряд летит в тебя, и здесь я выбрал свое поведение: действовать так, как все окружающие. Враньё, что к войне привыкают и ничего не боятся. Просто опытный фронтовик по полету снаряда или мины, их характерному звуку определяет, где будет взрыв, и не надо бежать в укрытие или ложиться в ровик. Батарейцы говорили: «Не надо зря кланяться каждой бомбе».

В окопах - паразиты (вши). Особенно зимой. Мы никогда не раздевались, ночью спали в верхней одежде. Сырость, холод, грязь, баня была редко. Питание однообразное, нечастое, нерегулярное. Если артналет бил по расположению обозов, или мест стоянки лошадей, солдаты добывали мясо убитых коней. «Наркомовские», так называли на фронте 100 граммов водки, давали по праздникам и перед наступлением, - как-то брезгливо улыбаясь, говорил генерал. Немного помолчал, подошел к окну и вновь заговорил …

- Из военных эпизодов хотел бы вспомнить о своем первом ранении. Хотя на фронте каждый день - хождение по лезвию ножа. Кто мог подумать, что, например, когда следовал кортеж нашего командующего фронтом Черняховского, всего один выпущенный снаряд врага смертельно ранит именно Черняховского и больше никого. Или у нас в лесу солдат готовил пищу на костре, и вражеский снаряд точно угодил в … котел, погибли все, кто находился рядом. Так что, на войне как на войне, не мне вам говорить, - отвернувшись в сторону, сказал генерал  …       

- Бои шли уже в Белоруссии, в конце апреля 44-го года командование получило информацию о том, что недалеко от фронта немцы окружили партизанский отряд, который стремился перейти линию фронта. Штаб фронта спланировал операцию по спасению партизан. Разгорелись жаркие бои у местечка Ровное, я со своими подчиненными поддерживал пехоту огнем артиллерии. 1-го мая, в разгар боя, я вел огонь по атакующей пехоте немцев, действия которой поддерживала немецкая артиллерия. Снаряды стали рваться в нашем расположении, во время наступления окапываться не успевали, так что мы были вне укрытия. В один момент я почувствовал удар по ноге, рядом упал мой разведчик Шатлухин. Мне предложили идти в медпункт, но я попросил сделать перевязку и остался руководить боем. И только ночью пришла мне замена. За этот бой я был награжден первым орденом.

Улыбнулся:

– Вообще, 1-го мая мне не везет, в юношестве покусала собака, однажды чуть не утонул, а в 43-м году близко в глаза смотрел плену, да пехотинцы выручили. Поэтому в этот день стараюсь не рисковать.

Мой собеседник помолчал, а затем продолжил:

- И еще об одном бое расскажу, за который я был награжден вторым орденом. Это случилось в конце 44-го. Мы были уже в Латвии и стояли в районе деревушки Памнали, что на шоссе, идущем на Ригу. По данным разведки, немецкое командование подтянуло на этом направлении самые современные танки «Тигр» и самоходные орудия «Фердинанд». Явно готовилась операция с их применением. Они стремились сбить наши войска с важного оперативного направления. Для борьбы с современными броневыми средствами врага командование приняло решение: выдвинуть на прямую наводку 152 мм гаубицы и 122 мм пушки, которые ранее применялись только для стрельбы с закрытых позиций. Для транспортировки этих орудий применялись тягачи типа ЧТЗ на гусеницах. Попробуй такую машину тихо выдвинуть на передний край!

С большим трудом под прикрытием огня артиллерии и минометов орудия были поставлены на позициях к утру. Почему потребовались такие орудия? Да потому, что на вооружении нашей противотанковой артиллерии все еще стояли системы типа 45 или 76 мм, которые не могли поражать немецкие танки. Это уже позже появились 85 и 100 мм. Но пока шел декабрь 44-го, и мы стояли на прямой наводке.

Приведем выдержку из фронтовой газеты о том бое:

«Из рощи, поднимая кустарники и молодые деревья, выдвигалась грудина серых, в желтых пятнах вражеских танков. Командир взвода управления лейтенант Алещенко доложил командиру батареи, что выдвигаются четыре «Фердинанда» и восемь «Тигров». Укрываясь, за ними бежала гитлеровская свора и бесприцельно сыпала очередями из автоматов.

У командира батареи невольно возникло опасение: удержатся ли его хлопцы? Сегодня им - тяжеловесам - впервые за три года пришлось в открытую, лицом к лицу встретиться с танками и пехотой противника. Могучие орудия били по танкам прямой наводкой. Задымились первые «Фердинанды» и «Тигр», затем ярким костром заполыхал еще один танк. Потери не остановили немцев. Их танки стали менять курс движения. Еще один танк круто развернулся и осел на бок. Но пехота врага стала обходить батарею. Потребовалось развернуть одно орудие для стрельбы шрапнелью по пехоте и выдвинуть взвод управления для борьбы с пехотой огнем пулеметов и автоматов. В ход пошли гранаты и штыки. Бой продолжался несколько часов. Батарейцы выстояли. Противник был разгромлен и уничтожен. Командир батареи, вытирая потное лицо, глядя на своих, черных от гари и порохового дыма бойцов, произнес:  Выстояли, хлопцы. Спасибо!»

… Можно было привести много боевых эпизодов из биографии генерала в период нахождения его в Эфиопии по отражению агрессии со стороны Сомали в 1977-78 годах, где довелось ему водить в атаку солдат этой страны за свою независимость. Сложные и нервные бои были в Афганистане, где находился Николай Федорович в составе оперативной группы в 1979-85 годах:

- Я сравнивал наши бои в 1941- 45 годах и в этой малой войне. Одно скажу, наши сыны в Афганистане дрались умнее и отважнее, чем мы, правда, у них и боевая техника была гораздо мощнее и иные средства управления, - генерал замолчал, молчал и я.

Наш земляк генерал Николай Алещенко награжден многими боевыми орденами и медалями, инвалид Великой Отечественной, проводит большую патриотическую работу в школах и музеях Москвы. Он много говорит о своей Родине - Федоровке и ее людях. Командовал он взводом, батареей, дивизионом, полком, бригадой и был начальником управления Главного командования артиллерией Советской Армии и военным советником ряда стран Африки и Азии. Из-под его пера вышел целый ряд книг по артиллерийской баллистике и управлению современной ракетной артиллерией, оснащенной боеголовками атомного заряда.

- Но лучше пусть это оружие ржавеет, чем его применять в боях. Низкий поклон моим землякам и поздравления с 60-летием нашей славной Победы. Спасибо за встречу еще раз.

И генерал спросил: «Наркомовских» не примете?

версия для печати  
отправить статью по e-mail