ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ ПАЛЕСТИНЫ

Возвращается Арафат в 1994 году в сектор Газа с триумфом после подписания Ословских договоренностей с Израилем. Палестинцы обсуждают, что надо бы приветствовать председателя на палестинской земле салютом из 21-го залпа. Один нетерпеливый кадет поднимает руку: "Что будет, если мы уложим его с первого выстрела?"

Израильские шутки еще более черны. Согласно одной из них, Арафат приходит к предсказательнице судьбы, которая прослеживает всю его жизнь. "У меня для вас странная новость, – говорит она. – Вы умрете в день крупного еврейского праздника". Арафат, удивленный, размышляет о превратностях судьбы, которая после прожитой им бурной жизни заставляет его умирать в день еврейского праздника. "Дело в том, господин председатель, что любой день, в который вы умрете, станет большим еврейским праздником".

Очень долго казалось, что такой день никогда не настанет. Арафат был квинтэссенцией живучести. Он пережил попытки покушений, высылку ООП из Иордании в сентябре 1970-го, катастрофу самолета над ливийской пустыней и даже вторжение Ариэля Шарона и Менахема Бегина в Ливан в 1982 году с целью его вытеснения. Но теперь, наконец, настало время подумать о его наследии.

Грубость шуток свидетельствует о границах прожитой им жизни и решениях, которые он принимал. На самом деле, самая худшая и жестокая арафатовская шутка – это государство, в котором он оставил свой народ. Точнее, полное отсутствие государства.

Это говорится не для того, чтобы приуменьшить исторические достижения Арафата: он спас палестинцев от безвестности и выпестовал их национализм. Он дал Палестине громкое имя, и он определенно опроверг тот факт, что такого понятия, как палестинцы, не существует. Однако историки верно оценивают важность Арафата в эволюции современного террора. Арафат – это пионер террора, он и его помощники умело – кровь стыла в жилах! – использовали телевидение, чтобы рассказать миру о палестинской борьбе, а палестинцам – о мужестве молодых боевиков "фатх". До нынешнего века "священного террора" национальный терроризм часто использовался для привлечения внимания. Так, на счету светских палестинских националистов угоны самолетов и захват в заложники израильских олимпийцев в Мюнхене. Как замечает Брайан Дженкинс, эксперт по терроризму, террористы эры Арафата жаждут, чтобы на них смотрело как можно больше людей, а не убивать как можно больше людей.

Долгожительство Арафат, даже в таком регионе, как Ближний Восток, где лидеры чрезвычайно неохотно расстаются со властью, сделало его своего рода пережитком века прошлого. Когда Арафат установил контроль над ООП (Организацией освобождения Палестины), президентом США был Линдон Джонсон. Арафат пережил Никсона, Форда, Картера, Рейгана, Буша-старшего и Клинтона, и если бы не 100 тыс. голосов из Огайо, он пережил бы и Буша-младшего. К тому же он пережил Джамаля Абдель-Нассера в Египте, Хафеза Ассада в Сирии и короля Хусейна в Иордании.

Арафат был террористическим виртуозом и превратился в символ, однако дипломатом он был никудышным. В 1990-х, после того как Саддам захватил Кувейт, Арафат поддержал иракского диктатора, хотя тот угрожал традиционным финансистам ООП – государствам Персидского залива. Возглавляемая США коалиция поставила Египет, Саудовскую Аравию и Сирию на сторону победителей. Арафат остался в изоляции.

Во время первой интифады в 1987 году Арафат, опасаясь, что у него кончатся деньги или что он потеряет свое влияние, решил бросить кость, признать Израиль, объявить, что он осуждает террор, и позволить своим заместителям вести переговоры. Но после вспышки второй интифады Арафат решил лететь на гребне волны насилия, а не обуздывать палестинский террор. Когда исламисты из "Хамас" и "Исламского джихада" начали все чаще обращаться к терактам-самоубийствам, за ними последовали ставшие более радикальными, но все еще светские националисты "фатх". Арафат не много делал для того, чтобы остановить их. Эта резня уничтожила надежду на мир в ближайшем будущем.

Арафат гениально манипулировал палестинским общественным мнением, однако его действия в отношении Израиля никуда не годились даже в лучшие времена мирного процесса. К несчастью для него, земля, которую он хотел, была у израильтян. Наследие Арафата просто: он жил ради палестинского государства. Если бы он был другим типом лидера, то он умер бы уже в собственном государстве.

Уоррен БАСС
Slate

версия для печати  
отправить статью по e-mail