НЕТ МНЕ МЕСТА…

На прошлой неделе в редакции раздались два звонка. В них – боль, отчаяние, укор, немного надежды на помощь. «Я не судить хочу врачей — чего стоит одна, даже достойная жизнь? Возмущает равнодушие — как у Гоголя: «Если человек выживет, он и так выживет, если умрет — он и так умрет»» - говорила женщина, которая меньше месяца назад потеряла мужа .

Ни имени, ни фамилии, врача, осматривающего мужа, Раиса Васильевна не знала. Сказала только, что были в приемном отделении городской больницы 23 марта. Узнать, кто дежурил в этот день, труда не составило. Владимир Михайленко - заместитель главного врача больницы тут же созвонился с  приемным отделением. В тот день в приемном отделении дежурил Абулхаир Сейткалиев – терапевт, врач гастроэнтерологического отделения. «Я хорошо помню этого больного, – сказал доктор и очень удивился услышав краткое изложении истории. - Он был направлен из второй поликлиники. У мужчины была стенокардия, ишемическая болезнь сердца, хронический бронхит. Точно не помню, сколько он лечился амбулаторно, но судя по всему, болел долго. Мы сделали кардиограмму, инфаркта миокарда не было, но, тем не менее, я предложил госпитализацию. В связи с тем, что мест в отделении не было, сказал, что положим в коридоре, а как только кого-то выпишем - его переведем в палату. Мужчина наотрез отказался, мотивируя тем, что боится сквозняков. Отказ больной официально подтвердил в журнале регистрации собственной подписью. От укола и системы Зинковы сами отказались наотрез»

«ЕГО МОЖНО БЫЛО СПАСТИ»

Раиса Васильевна Зинкова осталась одна после 47 лет совместной жизни. Мужу было 68, когда он умер. Женщина считает, что он до сих пор мог бы жить, если бы…

Николай Александрович заболел 15 марта. Простудился. Даже банальный грипп грозил ему всяческими осложнениями: мужчина страдал хроническим бронхитом, пошаливало сердце. Галина Капустьянова – участковый врач, осмотрев больного, сделала назначения и велела прийти в поликлинику через пять дней. Николай Александрович на прием не явился, доктор позвонила и пришла сама. В субботу во второй половине дня, на следующий день после прихода участкового врача, Николаю Алескандровичу стало плохо во второй раз. «Не мог дышать, грудь давило и распирало. Ни лежать, ни сидеть он не мог. Всю ночь я то открывала, то закрывала балконную дверь. Его то морозило, то бросало в жар. Николай встал на колени и прижался грудью к кровати. Только так он, казалось, мог вздохнуть» - рассказывает вдова. Совсем обессилев, он согласился вызвать скорую.

Мужчине вкололи обезболивающее средство, осмотрели, но госпитализировать не стали, сославшись на отсутствие мест в больнице. Облегчение было недолгим.

В течение следующего дня скорая в доме Зинковых появлялась еще дважды. Медики последней, приезжавшей бригады посоветовали дождаться участкового врача, который сможет выписать направление в больницу. Врач пришла во втором часу. Николай Александрович так же стоял на коленях возле кровати. Увидев, в каком состоянии находится больной, она тут же выписала направление в стационар и сама вызвала скорую. «Сижу на кушетке в коридоре, он, бедный, свернулся клубочком, лежит, еле дышит – вспоминает Раиса Васильевна. - Я рассказываю врачу, что случилось, но он, даже не дослушав, уходит. Посмотрел кардиограмму и отправляет домой, говорит: «Я вас положить не могу. В отделении нет мест». «Что же мне делать?» - спросила я. «Ехать домой и продолжать лечиться по назначениям лечащего врача - ответил доктор и добавил, что «перед тем, как направлять в стационар, участковый врач прежде должна была узнать, есть в больнице места и сможем ли мы принять направленного ею больного».

«Я просила хотя бы сделать укол или поставить систему, нам отказали - плачет Раиса Васильевна. - Спасибо девушке, сидевшей в приемном отделении, она вызвала такси».  «Пока добирались до дома, муж был очень расстроен, говорил о том, что никому не нужен, что его не хотят лечить, что остается одно – умирать. Я старалась успокоить: сейчас придем домой, выпьем таблетки, поспишь…»

Супруги медленно подымались по лестнице. На втором этаже Николай Александрович тяжело вздохнул и схватился за сердце. Стал терять сознание. Раиса Васильевна обняла мужа и подвела его к стенке. Сама тут же в панике побежала вверх по лестнице. «Я в одну квартиру стучу – людей нет, в другую – никого. Оборачиваюсь, он сползает по стенке. Снова бегу к нему. Плачу. Он шепчет: «Рая, не плачь…» Соседка с дочерью пытались помочь, сразу вызвали «скорую», стали приподнимать его. Мы ему нитроглицерин, водичку. Он обмяк, рука вытянулась. Еще немного пульсировала на шее артерия».

Приехавшая «скорая» только констатировала смерть. Раиса Васильевна беспрестанно задается одним и тем же вопросом - почему хотя бы не сделали укол: «Не знаю, может быть кардиограмма показала, что он умирает и спасать бесполезно… Но ведь можно было для успокоения сделать укол, сказать, чтобы приехали завтра – вдруг место освободится. Разве это не равнодушие?»

Сейчас она живет одна в маленькой однокомнатной квартире, перебирает фотографии и не перестает плакать. Ждет лета, пока осядет могила. Когда  обустроит место, где покоится муж, собирается уехать жить к детям в Россию: «Я бы не поехала, но как мне одной? Не дай Бог, тоже заболею. Надежды у меня теперь на чью-либо помощь не осталось».

версия для печати  
отправить статью по e-mail