Зарождение «Корейского посёлка» в Костанае прошло в эпоху «большого террора»

21 августа 1937 года по личному указанию и за подписью секретаря ЦК ВКП (б) Сталина вышло постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) «О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края». В Кустанайскую область хозяйства корейцев-крестьян прибыли из колхозов Кур-Урминского района Хабаровской области.

Прилегающие к Кустанаю с запада земли ликвидированного убыточного свиносовхоза № 645 «Красный партизан» занял колхоз «Самир», юго-восточную территорию – колхоз «5 декабря», но тот и другой имели одну, общую усадьбу в том же поселке «Красный партизан». Интересно, что до  1937 года на месте расформированного свиносовхоза был женский монастырь (в 2-3 км от северо-восточной окраины  Кустаная). Его отдельные строения сохранились до настоящего времени. Этот район и сейчас называют Корейским посёлком.

В областном архиве под грифом «Совершенно секретно» сохранились телеграфные указания ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР и ЦК КП(б)К и Совнаркома КазССР. В марте 1938 года замуправделами Совнаркома КазССР Сыргамбаев передаёт: «Кустанай. Обком Богданову. Облисполком Карасаеву. Передаю постановление СНК ЦК КП(б)Казахстана... от 3 марта 1938 г. о расселении и хозяйственном устройстве переселенцев-корейцев».  В постановлении утвердили «следующее расселение корейцев переселенцев: в Кустанайской области 720 хозяйств, из них на землях ликвидируемого свиносовхоза Красный партизан 500 хозяйств, в порядке доприселения в существующие колхозы 100 хозяйств, рабочих и служащих и кустарей в промышленности госкооперативных учреждениях и промкооперации 120 хозяйств». В конечном итоге, в октябре-ноябре 1937 г. в Кустанайскую область привезли 982 депортированные семьи, или 5 100 человек.

Под грифом «Совершенно секретно» хранилось постановление совместного заседания обкома партии и облисполкома – «О ходе благоустройства переселенцев»:

«1. Обязать руководителей стройучастка закончить строительство 100 жилых домов и отремонтировать принятые от совхоза 31 жил.дом к 15 ноября с.г. Кроме этого, построить к 25 декабря 50 деревянных домов из коих 30 домов окончить к 25 декабря 1938 г. 2. Обязать лесхозы выделить необходимое количество делянок для заготовки дров для колхозников корейцев-переселенцев и стройматериала из лесничества «Красный кордон». 3. Обязать врид. (временно исполняющего должность — ред.) управляющего Облсельхозбанком тов. Саблина закончить к 15 ноября оформление кредитования переданного корейским колхозам имущества совхоза».

Для выполнения было предложено: «Нач. строительства тов. Пак и зам.начальника тов. Поршину организовать строительные работы в две смены; обязать председателей колхозов имени «5 декабря» и «Самир» выделить каждому из них на строительство по 90 человек колхозников, по 25 пар быков и по две автомашины». В общем, сами себе и строили.

Сведения о наличии хозяйств переселенцев (корейцев), прибывших в 1937-38 гг. в Кустанайскую область (документ сохранён в областном музее) дают нам конкретные данные о корейских переселенцах. В основном переселенческие хозяйства были устроены и размещены  в черте Кустаная, на базе «Красного партизана» и во вновь выстроенных поселках: Колхоз «Самир», с количеством 180 хозяйств,  «5 декабря» - 175».

Через год на заседании облисполкома  вновь рассматривают вопрос «О мероприятиях по хозяйственному устройству переселенцев-корейцев». Президиум Кустанайского облисполкома постановил: «Предложить Облоно – т. Михеевой закончить полностью строительство и оборудование школы на 280 мест переселенческих колхозов «5 декабря» и «Самир» не позднее 1 августа 1939 г.; Обязать Облздрав строительство фельдшерско-акушерского пунктов для обслуживания колхозников колхоза «Самир» и «5-е декабря» Кустанайского района закончить не позднее 1 сентября 1939 г.». 

Через два месяца вновь на повестке дня вопрос «О проверке выполнения постановления Совнаркома Каз.ССР и ЦК КП(б)К по хозяйственному устройству переселенцев-корейцев».  Оказалось, что «в 2-х корейских колхозах (из числа 371 хозяйств) не имеют в личном пользовании скота 336 хозяйств». Решили «обязать Облзо составить план ликвидации бескоровности с таким расчетом, чтобы к 1/04-1940 г. всех колхозников-корейцев обеспечить коровами». Одновременно, решили «просить Совнарком КССР отпустить дополнительный кредит на ликвидацию бескоровности в области в сумме 50 тыс. рублей». Документ подписали уже другие руководители партийной и советской власти – «И.о. секретаря ОК КП(б)К (Берниязов). Зам.пред. Облисполкома (Керимбаев)».

О другая стороне медали жизни переселенцев говорилось куда меньше. В областном историко-краеведческом музее хранятся документы расстрелянного в 1938 году Ким Мен-Му, «преподавателя японского и корейского языков оперативных курсов Управления погранвойск Дальневосточного округа» (реабилитирован в 1959 г.).  Его дочь и ныне живёт в Костанае, бережно хранит пожелтевшие листки документов , фотографии 1936-1937 годов. Лидия Михайловна Ким оставила для потомков рукописные воспоминания.

«На день ареста нас всего было четверо: мать в положении, старшая сестра – 10 лет, мне – 6 лет и младшей 4 года, в октябре родился 4-й ребёнок. – Записала она спустя многие годы. –  В апреле 1938 года новые молодые кадры НКВД принесли нам железно-дорожные билеты на Кустанай, утешив нас, что там свои. Таким образом мы оказались в Кустанае (в бывшем колхозе Самир). Условия были ужасные, жили в бараках по 20 семей, через два месяца в течение одной недели умерли двое младших. Мама несла на плечах маленький гробик и сама хоронила. В каждой семье умирали дети».

Справка о реабилитации посмертно

Только в 2001 году стало известно («Книга скорби. Расстрельные списки»), что  в эпоху Большого террора только в Кустанае расстреляны были представители двадцати четырёх национальностей. Жертвами террора стали 333 человека, родившихся или проживавших и работавших в Кустанае. Каждый десятый из приговорённых к расстрелу — кореец. 

При этом представителей депортированных народов не лишали гражданских прав (в том числе избирательного), они имели право на получение высшего образования, на занятие номенклатурных, партийных должностей. В Кустанае  корейцев принимали в ряды КП(б)К и КСМК (в архиве есть списки  корейцев –  коммунистов и комсомольцев). С образованием Кустанайского учительского института в 1939 г. они заняли ряд должностей. Павел Павлович Ким, Афанасий Федорович Дю, Максим Семенович Хван уже в Кустанае были приняты в ряды партии КП(б)К, стали преподавателями физики и математики, причём первый потом стал секретарём партийной организации, второй был назначен замдиректора института по заочному обучению, а третий еще и заведовал областным методкабинетом. Мария Мефодьевна Кан работала  старшим преподавателем географии. Кроме того, в учительском институте работали в 1940-41 годах «Ким, ст. бухгалтер», и «Ким А.Н., старший лаборант биологического кабинета». Это были выпускники Дальневосточного университета, Московского государственного педагогического института, Томского университета.

В 1939 г. на I курс учительского института были зачислены: отделение русского языка и литературы – Ким Леонид, физико-математическое отделение – Ли Изомруд, Нам Борис, Тен Дик-Чен, Шин Исон; историко-географическое отделение – Ким П., Ли Михаил, Ли Пётр Н., Нигай Р. Учителей истории тогда включали в номенклатурные списки наряду с членами Горкома и Горсовета. В июне 1941 г. дипломы («по физико-математическому факультету») получили Ким Матвей, Ли Александр, Ли Де-най, Сон Николай, в 1942-43 гг. Чейгу-Сон, Пак Лидия, Пак Вера, Пак Зоя, Ли Феликс.

В течение двух лет с начала депортации корейские переселенцы находились в ведении переселенческого отдела НКВД, но с 26 августа 1939 года эти функции перешли к переселенческому отделу СНК Казахстана. Таким образом, «депортированные» корейцы уже не  причислялись к врагам народа, они обозначались как переселенцы, колхозники из переселенческих хозяйств.

По материалам Государственного архива Костанайской  области, Костанайского областного историко-краеведческого музея, архива КГУ им. А.Байтурсынова