Туристу Вена, кроме красот, дарит еще ощущение разумно устроенной жизни

В австрийской столице я отдыхала всего неделю. Память моего фотоаппарата была битком набита уже через три дня. Я снимала и снимала - не только памятники и музеи, но и велодорожки, мусорные контейнеры и урны, дорожные знаки и фонтаны, трамвайные остановки и лифты для инвалидов в метро. Фотографировала с тайной мыслью, что мои труды будут в том числе полезны нашим властям. Ну, вот в этом материале тайное делаю явным.

Улыбнись и скажи

Впечатления от Европы обострила на прощание родина и ближайшие соседи. Сначала запахом отхожего места - пассажирам по дороге к пункту пропуска довелось искать «очковый туалет», которому они предпочли уже изрядно «удобренное» чисто поле вокруг и до Троицка, брезгливо принюхивались друг к другу. Потом была пограничница в «Шереметьево», которая, глядя мне в красные от недосыпа глаза, скрипуче тянула: «Женщина, вы мне даете что? Зачем даете? А? Я спрашиваю...» Это вместо того чтобы просто сказать, что я предъявила ей посадочный талон с первого этапа транзитного рейса. Короче, когда меня одарил бессчетными улыбками австриец на паспортном контроле, я готова была пасть ему в гостеприимные объятия.

- Улыбнись ему в ответ, скажи «ауфвидерзеен», - ласково прошипела мне дочь, год прожившая в Вене.

Так она руководила мною еще пару дней, мол, чаще открывай рот для «битте» и «энтшульдиген» - «пожалуйста» и «извините». А потом я привыкла. И главный урок общественной жизни, который преподала австрийская столица, - хорошее воспитывает быстро. Люди разных культур и разного уровня цивилизованности (а Вена - город достаточно космополитичный) принимают господствующий здесь стереотип поведения. По крайне мере, не выделяются хамством и угрюмостью, не харкают на асфальт и не таращатся на что-то необычное в тебе. Когда в трамвае рядом со мной сел дядя, которого я мысленно тут же назвала «человек-чеснок», даже кончик носа у меня не дернулся в попытке изобразить недовольную гримасу. В голову это просто не пришло.

А стереотип здесь улыбчивый. В магазинах, кондитерских с космической быстротой работающие кассирши все равно успевают обронить тебе что-то дружественное. Мне показалось, это даже не слова, а какие-то голосовые модуляции, но звучит приятно. Я, кстати, тоже быстро научилась так мурлыкать в ответ.

Заходите к нам в локаль

Отдельная песнь - о тамошних официантах. Угощались мы в Вене много, в заведениях разного уровня и разного предназначения, и персонал их - от девочек в клетчатых рубашечках в нашем любимом локале «Фишер брау» до осанистых дядечек в кафе дворцового комплекса Шенбрунн - были быстры и лучезарны. Ни на одном лице не читалось: ну, сколько можно дергать? и чего вам еще надо? В 11 часов вечера девчонки в нашем «Фишере» носились между столиками с громадными подносами легко, как балерины, и улыбались, улыбались, улыбались и спрашивали, понравилось ли, приглашали заходить. Таким чаевые дать - в радость.

А насчет понравилось - так даже очень. Локаль - тип заведения, рассчитанного прежде всего на окрестную публику, там по-домашнему весело и уютно. Там трапезничают семьями, компаниями и в одиночку, приходят с собаками и ноутбуками. Садишься на улице - тебе предлагают плед, псу - попонку подстелить, а твоему компу - качественный Wi-Fi.

При этом наш локаль был большущим, только во дворе могло сесть человек 150, а еще три зала внутри, и ни разу (даже при большом наплыве публики) мы не почувствовали себя вне поля зрения персонала.

А какие свиные ребрышки мы там ели! Какие белые сосики с горчицей и хреном! А горячие бутерброды - сыр двух сортов, в том числе с плесенью, яблоки и капля смородинового варенья. Куски хлеба нарезаны поперек всего огромного каравая, хлеб пекут сами, пиво варят сами. Будете в Вене, заходите.

Да вообще, кормят там вкусно, мне кажется, везде. Может, нам в традиционной австрийской кухне немного не хватает салатов из свежих овощей, зато мясо - выше всяких похвал. Помню, в ресторанчике «У горца» мы заказали по ломтю запеченной свинины, и сочетание мягчайшего мяса с хрустящей, как чипсы, надсеченной и смазанной медом и горчицей шкуркой просто незабываемо.

Кстати, об уровне обслуживания, приветливости и прочих моих похвалах, которые могут показаться чрезмерными. «У горца» мы любовались превосходным интерьером, на столах стояли самодельные подсвечники из коряг - ну очень прихотливых форм. Уходя, я спросила официанта, из чего сделаны, он смущенно пожал плечами. А уже за порогом заведения догнал и сказал, что сделаны из корней винограда. Не поленился же, сбегал и спросил.

Потому что убирают

Этот ресторанчик, двор которого увит виноградными лозами, располагается в северном пригороде Вены - Гринцинге, рядом - предгорья Альп. Красота и идилличность такие, что трудно поверить в близость 2-миллионной столицы.

Сам Гринцинг по виду - просто городок хоббитов: черепичные крыши, мансарды из наборного дерева, окошки с маркизами и непременными геранями в ящиках и горшках. Частный, елки-палки, сектор...

Когда я, любуясь каскадами цветов, в пространство спросила, как здешние «хобитцы» умудряются растить их такими одинаково пышными и округлыми, дочь с апломбом завзятой австриячки ответила:

- Так ухаживают за ними.

Примерно так же звучал ответ на мои тихие восторги по поводу повсеместной чистоты в туалетах, в том числе общественных, расположенных в таких людных местах, как парк рядом с Венским университетом: «Так убирают же».

Для справки: я жила в недорогом пансионе - 170 евро за 7 дней и ночей. С чудесным внутренним двориком - каштаны, кованые фонари. В комнате были кровать, стол, стул, шкаф, тумбочка, раковина. Остальные удобства - на этаже. Но и душ, и санузлы общего пользования были чище, чем в иных наших больницах.

Ну а где убирают, там сорить стыдно. В первое же утро я дисциплинированно отнесла свой картонный пакет из-под молока и целлофановую упаковку от булки в мусорные баки, предназначенные для каждого из них. И потом каждое утро наблюдала, как мусоровоз опустошает целую череду специализированных контейнеров, предназначенных для пластика, стекла, бумаги, металла, пищевых отходов. Контейнеры эти даже устроены по-разному. В их череде есть и приемник, в который можно сложить вещи для бедных. По всему городу развешаны и расставлены урны для собачников. Там есть устройства для выдачи пластикового мешка. А еще присовокуплен специальный приемник для окурков.

Мусорная инфраструктура тут такой чистоты и качества, что на контейнеры не зазорно лепить рекламу. А что - здесь-то гарантированно все прочтут и увидят.

Все можно, если...

По возвращении меня спрашивали: а как там беженцы, которых в Вене должен был быть наплыв. Не видела их, в том числе и в окрестностях Вестбанхофа (Восточного вокзала). Ни их, ни митингов за и против них. Видела несколько человек с рюкзаками на привокзальном газоне да здоровенный контейнер для отходов там же, но ничего более. А спутать, например, демократично одетых европейских студентов с мигрантами - легче легкого. Возможно, на каких-то рубежах их грамотно рассредоточивают силы правопорядка, но в центре их не было. Как не было и полиции. Вообще. Людей в форме я заметила в австрийской столице всего раза два. Здешних «социальшвах», которых мы дома именуем бомжами, - да, встречала в небольших количествах. Один проводил гигиенические процедуры в фонтане рядом с мраморной девой на Шпитальгассе, потом сушил на солнышке голубые носки. Другой спал на лавочке в роскошном парке. Что характерно, людей этих полиция не трогала. Правда, и они своим видом и поведением, по здешним меркам, не оскорбляли общественную нравственность. По крайней мере, граждане на них не жаловались, и это - главное.

Еще немного про нравственность с другого ракурса. Какая в Вене инфраструктура для инвалидов и стариков, вообще тех, кто с трудом передвигается! Бабули с ходунками в любом магазине - легко, они же в парке Шенбрунна - тоже легко. Инвалиды-колясочники - везде. Доехать могут куда угодно и на чем угодно. На остановке трамвая, например, два табло. Одно специально для них, показывает, через сколько минут приедет транспорт с подъемником. И кто смеет утверждать, что у нас есть здания, которые невозможно сделать удобными для колясочников? Значит, 600-летний университет - можно, музейные покои австрийских императоров - тоже, а наш корявый новодел - нельзя. Нельзя, потому что не хотим.

...На днях со знакомой говорили об отпусках, о Европе. Она заметила, что еще неизвестно, что лучше: знать, как там, или не знать и жить, не тревожась уровнем своего существования.

Знать, непременно знать. И добиваться, чтобы жизнь дома становилась разумнее и цивилизованнее. Чтобы каждого из тех, кто готов прилагать усилия к этому, власть слышала.