В отсутствие новых идей

Крупный капитал в Казахстане тяготеет к международной кооперации, пример тому - Александр Машкевич.

Евгений ШИБАРШИН

Почему в странах СНГ востребован «национал-патриотизм»?

В статье «Есть боль, нет объяснения» («НГ», 23.02.2012) мы попытались проанализировать основные факторы, под воздействием которых складывались межэтнические отношения в республиках, получивших суверенитет после распада СССР. Тема эта - не для газетного формата, возможно поэтому публикация вызвала новые вопросы.

Развал монстра - благо?

Первый из вопросов: если распад Советского Союза был экономически выгоден тогдашней национальной партийно-государственной номенклатуре, то почему в экономике Беларуси, Узбекистана, Таджикистана и Туркмении сохранилась большая доля государственного сектора? Во-вторых, разве предоставление республикам самостоятельности в условиях, когда экономика СССР находилась в упадке, не есть благо?

Такие сложные процессы, конечно же, не могут идти однообразно. Их характер определяют экономический потенциал, природные богатства, географическое положение страны - все, что принято называть объективными факторами. Свою роль играют и субъективные моменты: личные качества главы государства и характер отношений внутри политического класса. Именно в этом русле, на мой взгляд, следует искать объяснение тому, почему вначале Прибалтика, потом Украина и Беларусь ушли из СССР самостоятельно, а республики Центральной Азии - вынужденно. Но все это разнообразие не отменило захвата госсобственности СССР отдельными представителями национальных элит. Непохожесть выхода из состава Советского Союза определила лишь разномасштабность «прихватизации».

Относительно второго вопроса нужно исходить из того положения, что огромный экономический комплекс, который сформировался на территории СССР, был исторически оправдан. Кооперации требовала эпоха индустриализации. Так делали и развитые капиталистические страны, когда для индустриализации выкачивали в колониях дешевое сырье. Разница лишь в форме собственности. Она накладывала отпечаток на распределение прибыли, полученной он машинизации производства. Централизованное управление экономикой СССР позволяло развивать республики, поставлявшие природные богатства.

Новые технологии, без которых к концу XX века стало невозможно развивать экономику, требовали других подходов, но не отменили необходимости кооперации. Запад вернулся в свои прежние колонии. Но в другой форме - установив там свою финансовую экспансию. Это способствовало их взаимному экономическому процветанию. СССР, оставаясь в прежних рамках централизации, уже не мог развиваться. Развал этого экономического монстра объективно был предрешен, и то, что это случилось, можно было бы приветствовать. Вопрос лишь в том, стоило ли организм, появившийся на свет естественным образом и со временем так же естественно выросший из своих одежд, уничтожать отсечением всех конечностей? Не лучше ли было подобрать ему новый костюм?

Среди «портных» согласия не было

И мы получили экономический кризис 90-х годов, который отбросил экономику несколькими уровнями ниже советского. В этом и есть историческая вина тогдашней госбюрократии. Смена формы собственности для нее оказалась выгоднее сохранения на этой части Евразийского континента исторически сложившейся, объективно оправданной кооперации производственной сферы. Мало того, что в эти годы были неоправданно утеряны гигантские материальные и человеческие ресурсы, огромным имущественным расслоением создана основа для социальной напряженности, которая постоянно дестабилизирует общество. Причем, поскольку все эти изменения проводились под флагом создания независимых национальных республик, в эти противоречия зачастую вплетаются проблемы межэтнических отношений.

Тем не менее даже в этих условиях от трансформации бывших советских республик в национальные государства можно извлекать пользу. Если не противиться восстановлению прежней экономической кооперации и не допускать использования фактора развития культуры титульных наций в качестве идеологии суверенизации.

Не будем наивными. Поскольку двигателями распада СССР оказались именно те силы, о которых было сказано выше, возникшая конфликтность межнациональных отношений, на мой взгляд, будет держаться еще долго. Но и здесь не все однозначно. Крупному национальному капиталу всегда будет тесно в рамках своей страны, он заинтересован выходить за ее пределы. Ему проще работать с предприятиями, которые построены еще в советское время. Поэтому и создание Единого экономического пространства в рамках СНГ он приветствует. Для него, как и для сросшейся с ним госбюрократии, националистическая идеология - уже отработанный материал. Она помогла ему укрепиться и теперь можно позволить себе стать космополитом.

Другое дело - средний бизнес. Он вынужден конкурировать с российскими предпринимателями, а сил для этого пока не хватает. Нужно защищать свой рынок, и тут без соответствующей идеологии не обойтись. Не хочу быть прямолинейным, но разве не этим фактором можно объяснить дрейф в сторону так называемого национал-патриотизма некоторых казахстанских партий, за которыми стоят интересы среднего бизнеса? В одной упряжке с ними оказались и те интеллектуалы, которые в условиях безграничного обмена информацией не выдерживают конкуренции с коллегами из других стран.

В отсутствие научно обоснованных идей прогрессивного развития, которые могли бы стать идеологией нового класса, этим людям ничего не остается, как только идти по наезженной дороге «национального возрождения», отбрасывают свою нацию к эпохе борьбы капитализма с феодализмом. И это после того, как этот народ давно живет в эпоху индустриализации и даже успел почувствовать вкус свободы.

Фото из архива «НГ»