В России вручили национальную литературную премию писателю, который живет за границей

Премия «Большая книга», в отличие от большинства других литературных премий с более камерным жюри, поставила процесс выбора на солидную основу. В «литературной академии», которая выбирает трех лауреатов, более сотни читателей - как профессиональных, то есть издателей, литературоведов, критиков, так и любителей. В этом году академики проявили самую большую активность: из 107 человек в голосовании приняли участие 94.

izvestia.ru, rg.ru

Перемена мест слагаемых

Третью премию - 1 млн рублей - взял Дмитрий Быков за исторический роман «Остромов, или Ученик чародея». Вторую - 1,5 млн - получил Владимир Сорокин за «Метель». «Лучше поздно, чем никогда» , - лаконично заметил писатель. Наконец, первая премия в 3 млн рублей досталась Михаилу Шишкину. Его роман «Письмовник» накануне церемонии получил и «премию зрительских симпатий».

«Письмовник» можно назвать историей любви, но одновременно это - стилистический эксперимент, в котором автор пытается создать новый «любовный язык», где, как выясняется, столько же горечи, сколь и сладости.

Так как победителей определяет голосование, аргумент «в одни руки две премии не давать», здесь не действует. Премия вручается в шестой раз, и среди претендентов есть авторы, не однажды попадавшие в финал. Например, в 2006 году в первую тройку вошли Дмитрий Быков и Михаил Шишкин. На этот раз они вновь встретились в кратком списке премии. Только тогда Быков был на первом месте, а Шишкин на третьем, а теперь они поменялись местами.

О чем писали?

До сих пор премия в соответствии со своим названием проявляла всеядность: претендовать на нее могли как сборники рассказов, так и биографии. Все прошлые годы именно биографии (и чаще всего, вышедшие в серии «Жизнь замечательных людей») получали хотя бы одну из главных премий. Среди премированных биографий - «Борис Пастернак» (Дмитрий Быков), «Алексей Толстой» (Алексей Варламов), «Александр Солженицын» (Людмила Сараскина). Но в этом году эксперты премии, совершающие предварительный отбор, признались, что волевым решением не включили в список финалистов ни одной биографии. В результате перед академиками оказалась современная русская проза во всей ее серьезности, мрачности и многозначительности. Большинство выбранных романов - объемные хроники поражения.

«Метель» Владимира Сорокина - своеобразный реквием по всей российской действительности. Ольга Славникова в «Легкой голове» фиксирует последний бунт «маленького человека». В романе Сергея Солоуха «Игра в ящик» говорится об умирании отечественной науки. «Остромов, или Ученик чародея» Дмитрия Быкова провожает «бывших людей», не нашедших себя в послереволюционной России, а «Горизонтальное положение» Дмитрия Данилова находит подходящую позу для сегодняшних «лишних».

«Большая книга» традиционно присуждает и специальный приз. Среди лауреатов прошлых лет - Наум Коржавин, Андрей Битов, Валентин Распутин, Илья Кормильцев, Борис Васильев. В прошлом году неожиданно отметили Антона Павловича Чехова.

На этот раз лауреатами стали прозаик Фазиль Искандер и знаменитый издатель Питер Мейер, который 20 лет возглавлял издательство Penguinи, публиковавшее переводы русской классики.

Ни эллина, ни иудея

«Письмовник» вышел в 2010 году, это  четвертый роман писателя Михаила ШИШКИНА, в разное время становившегося лауреатом премий «Большая книга», «Русский Букер» и «Национальный бестселлер». В интервью «РГ» Шишкин рассказал о своем взгляде на литературные премии, об отношениях с Россией и с немецкими издательствами.

- Что дают литературные премии сегодняшнему литературному процессу? Они - его двигатель, или победа в этих литературных состязаниях - всего лишь ярлык для читателя?

- Не могу представить себе писателя, для которого получение премии является двигателем. Если человек пишет для премии - это не писатель. Играет ли роль в продажах премиальный ярлычок на книжке? Играет. Но это то, что дают премии книгопродавцу, а не литературному процессу.

 - И все-таки есть одна премия, которая всегда вызывает большой резонанс во всем мире. Букмекеры - по традиции - огласили списки возможных претендентов на Нобелевскую премию: среди них в этом году были Пелевин и Евтушенко. Насколько, по-вашему, важно для русской литературы в целом, чтобы русский писатель получил Нобелевскую премию?

- Списки номинантов открываются Нобелевским комитетом только через 50 лет. Это значит, что любой букмекер может назвать среди претендентов кого угодно - это нельзя ни опровергнуть, ни подтвердить. Опыт предыдущих «русских» нобелевских лауреатов подсказывает, что решение всегда больше связано с политикой или, как правильнее, «политкорректностью». По нынешним временам Нобелевку получит скорее грузинский писатель, чем русский. Сомневаюсь, что русский Нобель вызовет большой интерес к современной русской литературе, после того как Транстрёмер стал лауреатом, вряд ли все бросились читать других шведских поэтов.

 - Раз уж мы заговорили об этой премии: кому бы вы ее присудили, будь у вас такое право?

- Из уже умерших - Александру Гольдштейну. Его проза - это выжимка всего, что можно выжать из кириллицы. Из живущих я бы вручил каждому по Нобелевке. Может, тогда все успокоятся.

 - Ваш роман «Венерин волос» - настоящий бестселлер в Германии. Расскажите о разнице восприятия этого текста читателями здесь, в России, и там, условно говоря, на Западе.

- Не знаю, почему немцы так долго ждали. Годами получал от издательств лишь отказы, мол, ваша книга слишком хороша для наших читателей. Удивительно, как книгоиздатели всего света держат своих читателей за идиотов. И вот издательство DVA в Мюнхене рискнуло и было вознаграждено. Книга получила престижные премии в Германии и Швейцарии. Пошли тиражи. Очевидно, те вещи, о которых я пишу, вылезают из панциря русской экзотики. Наверное, в книге речь идет о таких вещах, которые воспринимаются вне языковых и ментальных границ, когда уже нет ни эллина, ни иудея.

 - Критик Мартын Ганин заметил, что в «Письмовнике» «Россия больше не является местом смерти, боли и ужаса, как в предыдущих романах». Что изменилось в ваших  писательских отношениях с Россией по сравнению, скажем, с концом 1990-х - началом 2000-х годов?

- Россия являлась «местом смерти, боли и ужаса», наверное, потому, что я, кроме России, нигде тогда еще не жил. Вот переехал сейчас из Цюриха в маленькую деревню в Юрских горах, на французской границе, в получасе от Базеля. Чудесные места, красота, покой. А на прошлой неделе наш сосед через два дома покончил с собой. Днем катался с сыновьями на велосипедах, а потом повесился в мастерской в подвале. Никто не понимает, что с ним произошло. Тут не принято такое понимать. Так что всякое место на земле - место смерти, боли и ужаса. Просто это надо знать.

 - Вы бы могли вернуться в Россию?

- А что значит «вернуться в Россию»? Зарегистрироваться в паспортном столе? Так я и не выписывался. «Вернуться в Россию» - это понятие из каких-то дремучих сталинских времен. Мы живем в мире без границ, и место проживания не играет никакой роли. Важно лишь, что ты пишешь.

 Написано на пределе способностей

Роман писателя и журналиста Дмитрия Быкова «Остромов, или Ученик чародея» завершил трилогию, в которую ранее вошли его романы «Оправдание» и «Орфография». «Остромов...»  уже выигрывал премию «Национальный бестселлер».

 - В чем причина успеха этого романа, спросила «Российская газета» автора. Мистика, левитация, масоны?

- Судя по отзывам важных для меня людей и по самоощущению, - сказал Быков, - есть попадание в некоторые болевые точки. Мистика сама по себе вряд ли способна привлечь читателя, особенно российского, у нас эта традиция по разным причинам не очень сильна, разве что Гоголю и Булгакову удалось написать оригинальную русскую готику. А вот левитация как образ жизни - это, кажется, действительно вовремя, потому что больше сейчас по большому счету заниматься нечем. Возможно, читатель чувствует совпадение, которое там действительно есть: вещь о поисках предела личных возможностей написана на пределе моих тогдашних способностей. Я и сам на этой книге многому научился и многое преодолел, так что и с читателем она что-то такое делает, не совсем объяснимое. Никому не посоветую проходить через описанные там практики, но прочесть про них не вредно. Сейчас, может быть, я умею больше и написал бы иначе, и следующий роман будет совсем другой, но этим ростом я обязан «Остромову» и очень эту книгу люблю.

 - Назовите главное, на ваш взгляд, литературное событие этого года.

- Для меня такими событиями бывают только книги, скажем, новый роман Александра Житинского «Плавун», книга Алана Кубатиева о Джойсе в ЖЗЛ, обещан новый Пелевин.

Подробности

В этом году главной темой на церемонии вручения премии стала «литература и кино». Выходу каждого финалиста на сцену предшествовал показ бук-трейлера (маленького фильма) - модный стиль рекламы книги. Затем каждому из финалистов предлагалось выбрать режиссера для будущей экранизации своей книги. Большинство выбрало Квентина Тарантино. Особенно забавным было то, что двое из финалистов этого сезона - сами профессиональные и очень известные сценаристы: Алексей Слаповский и Юрий Арабов, который является автором сценариев для фильмов Александра Сокурова.

Фото www.snob.ru