ПОЛЕТ НА ОКОЛОПРЕЗИДЕНТСКОЙ ОРБИТЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Уход Имангали Тасмагамбетова с поста главы правительства РК никем не прогнозировался. Не было оснований. Ведь экономика Казахстана на подъеме, макроэкономические показатели в норме плюс ко всему — разработаны и запущены в реализацию различные долгосрочные правительственные программы. Что же касается конфликта Кабмина с мажилисом на почве проекта Земельного кодекса, то на случай развития событий до крайней точки аналитики уже приговорили к досрочной «казни» депутатов. И вдруг…

Место «казни» перенесено

Была в суверенном Казахстане такая традиция — менять правительство не чаще одного раза в два года. Причем делалось это осенью-зимой. Когда общество впадает в спячку и не так возбуждено. Премьер-министр Тасмагамбетов проработал всего полтора года и подал в отставку в середине мая. Сказать, что в это время в Казахстане было слишком жарко и у кого-то от перегрева голова могла плохо соображать, было бы неправдой. Во-первых, на улице оказалось гораздо прохладнее, чем обычно, во-вторых, наши премьеры головой всегда были крепки и если уж реагировали на высокую температуру, то разве что на ту, которая поднималась в стенах президентской администрации. Тогда что же произошло с теперь уже экс-премьером Тасмагамбетовым?
Официально — разошелся, мол, во взглядах с парламентариями по поводу ряда принципиальных пунктов проекта Земельного кодекса РК, который правительство внесло весной этого года в Парламент. Прямо скажем, мотивация для казахстанской властной элиты непривычная, а потому и не очень убедительная. Как, кстати, и вывод о том, что данный демарш бывшего главы правительства якобы «отрезвил» многих депутатов Мажилиса, после чего они подавляющим большинством голосов согласились с позициями правительства, но уже слегка откорректированными главой государства.
Да, на властном олимпе иногда происходят подобные взрывы с нервно-паралитическими последствиями. Их устраивают отдельные деятели, доведенные до отчаяния попытками пробить своими аргументами глухую стену непонимания. Но это происходит лишь в случаях «продавливания» жизненно важных вопросов. Я сомневаюсь, что принятие Земельного кодекса в Казахстане стоит в одном ряду с заключением Брестского мира. Тогда председатель Совнаркома Ульянов (Ленин) ради спасения революционной России угрозой собственной отставки заставил своих однопартийцев принять кабальные условия, предложенные Германией. В казахстанской прессе тоже была такая оценка, что премьер-министр ради введения в нашей стране частной собственности на землю («без которой нам не выжить») пожертвовал своим высоким постом. Да и к тому же, дескать, у г-на Тасмагамбетова таков характер, что он «едва ли «проглотит» странности парламентского голосования», и «в ситуации, когда между законодательной и исполнительной ветвями власти появилось как минимум недоверие, а по большому счету самое настоящее противостояние, которое легко может перерасти в самые неприятные политические последствия, экс-премьер посчитал необходимым разрядить возникшее политическое напряжение ценой своей карьеры» (Известия-Казахстан, «Портфели собраны», 17.06.03).

Романтики и прагматики

Как бы и мне хотелось с автором вышеприведенных строк хотя бы немного романтизировать поведение людей во власти. Не получается. И не потому, что наше общество еще не созрело для того, что бы нами руководили бессребреники. Скорее причина в том, что я пока и не вижу тех романтиков, которые смогли бы тянуть не себе тяжелое бремя управления делами в нашем насквозь коррумпированном государстве. То, что Имангали Тасмагамбетов доступен для журналистов, то, что он пытается вступить в публичную переписку с людьми мировой величины и излагать им свои философские взгляды на жизнь, нисколько не отменяет его аппаратного прошлого, в котором на плаву могли удержаться только люди определенного склада. Причем далеко не романтического. Скорее — прагматического.
А теперь пришло время задать следующий вопрос: почему премьер-министр Тасмагамбетов из нескольких вариантов принятия Земельного кодекса с определенного этапа пошел по пути, неизбежно выводящего на рассмотрение в Парламенте вопроса о вотуме недоверия правительству? Ведь после того, как мажилис, в первом чтении согласившись с введением частной собственности на земли сельхозназначения, внес свои принципиальные поправки в механизм ее введения, еще можно было в рамках существующих парламентских процедур побороться за правительственный вариант. После передачи проекта Земельного кодекса на рассмотрение в сенат наверняка там не приняли бы поправки нижней палаты, и тогда была бы создана согласительная комиссия. Председатель сенатской рабочей группы по Земельному кодексу Леонид Бурлаков заявил журналистам, что если бы этот документ прошел все необходимые процедуры в Парламенте, то он наверняка был бы принят в варианте, который устроил Кабинет министров. Почему тогдашний премьер-министр не дал «дозреть» Земельному кодексу в стенах высшего представительного органа Республики, а пошел на рассмотрение вотума недоверия? При этом втянул в данное мероприятие Конституционный Совет, который дал сомнительное заключение о законности рассмотрения вотума недоверия без обсуждения проекта закона в верхней палате Парламента, а также поставил в неудобное положение сенат, который, формально «не видя в глаза» Земельного кодекса, вынужден участвовать в обсуждении вопроса о недоверии правительству по данному документу. Неужели вся эта круговерть была затеяна только потому, что его принятие затягивать дальше было уже невозможно? Если это так, то можно лишний раз поразиться необъятным возможностям аппаратных игр и неуемной фантазии их авторов.
Хотя возможен и другой сценарий. Он представляет собой сложную смесь из романтизма и прагматизма.

Бремя ответственности

Теоретически Конституция РК позволяет любой закон, инициированный исполнительным органом власти, провести через рассмотрение вотума недоверия правительству. Окажут депутаты Парламента доверие Кабинету министров  — их вариант закона без изменений попадает на подпись Президенту. Выразят недоверие, глава государства решает, с кем ему быть дальше: с этим составом правительства или провести перевыборы парламентариев. Но данный законопроект он может принять указом, имеющим силу закона, до рассмотрения его новым составом Парламента. Конечно, глава государства необязательно должен подписывать тот вариант законопроекта, который будет предложен Правительством. Он может вносить и принципиальные изменения. Но к Земельному кодексу это не относится. Ибо все концептуальные положения в нем были заложены именно Нурсултаном Назарбаевым, невольно взявшим на себя роль идеолога. Вот тут-то и напрашивается любопытный вывод. Выходит так, что экс-премьер Тасмагамбетов знал, что Земельный кодекс после рассмотрения вотума недоверия в любом случае придет на подпись к Президенту в правительственном варианте. А выбрать именно этот сценарий, а не нормальное прохождение документа дальше в сенат, ему могло подсказать только желание историческую ответственность за возможные негативные последствия введения в Казахстане частной собственности на землю переложить на другого человека. Точнее на главу государства. Нужен ли был Нурсултану Назарбаеву такой «грех на душу»? Судя по тому, что он наложил свое вето как раз на те 9 статей, которые были спорными, и пошел их согласовывать с парламентариями, то бремя принятия непопулярного решения он тоже решил разделить с другими.
Сегодня в прессе уже пишут о некоем компромиссе, заключенном между главой государства и депутатами Парламента. Но в чем он выражается? В том, что Президент предложил продлить срок субаренды земли всего лишь на год  — до 1 января 2004 г., а право установления предельных размеров сельхозвладений для юридических лиц предоставить местным органам исполнительной и представительной власти? Судя по тому, что оппоненты правительства предлагали продлить субаренду до 1 января 2007 г. (уж не связана ли эта дата со сроками очередных президентских выборов?), а предельный размер владения ограничить 5% территории одного района, то навряд ли речь идет о компромиссе. Можно сказать, что круг будущих землевладельцев в основном уже определился. Навряд ли он существенно расширится за счет мелких арендодателей. Даже если кто-то из них и попробует купить ту землю, которую сейчас сдает в субаренду, то хватит ли у него сил ее обрабатывать?
Что же касается предельных размеров владения землей, то даже если у кого-то из теперешних «латифундистов» ее окажется более 10% (чем землевладельцев пыталось ограничить правительство), и он ее всю обрабатывает, то навряд ли местная власть будет их ущемлять.
Депутаты проголосовали за этот «компромисс», хотя данная процедура с формальной точки зрения уже ничего не значила. Но Президенту Назарбаеву она была необходима. Ибо это и есть разделение исторической ответственности.

Требуются крепкие хозяйственники

Если проблема так разрешалась, то кто же тогда г-н Тасмагамбетов? Смелый и решительный политик, готовый пожертвовать собственной карьерой ради общественно значимой цели? Или крупный интриган, точно просчитывающий все ходы вперед ради занятия самого главного государственного поста? Ведь не зря же его называли преемником нынешнего главы государства, которому тот готов передать власть.
Сложно сказать, какой из этих вариантов близок к истине, но как-то не хочется думать, что действия экс-премьера в этой истории стали следствием политической неопытности или уж, тем более, — элементарной глупости. Однако обращает на себя внимание легкость, с которой Президент принял отставку Имангали Тасмагамбетова. И это при том, что действительно Кабинет министров под его руководством в достаточной степени систематизировал и конкретизировал задачи в экономике на ближайшие 5-10 лет, и кому как не ему теперь работать над их реализацией. Однако при формировании нового состава правительства и назначении премьером Даниала Ахметова глава государства не раз подчеркивал мысль о его желании сохранить преемственность и говорил о необходимости прихода к руководству экономикой страны опытных практиков-хозяйственников. Об этих же соображениях автору этих строк сказал и сенатор Евгений Аман.