ПОЧЕМУ ОНИ ЭТО ДЕЛАЮТ?

В Костанайской области ­ всплеск детских самоубийств. В прошлом году их число приблизилось к тридцати, тогда как в 2001­ом был зафиксирован 21 случай суицида. Последние данные говорят о продолжающемся росте страшных показателей. Никто не может с полной уверенностью сказать, что служит причиной совершенных детьми и подростками суицидов и почему их становится все больше. А одна из последних трагедий шокировала даже специалистов ­ в Костанае покончил с собой 11­летний ребенок. Это произошло 8 марта. В тот же день в городе Рудный повесился девятиклассник из СШ №18.

УЙТИ, ЧТОБ НЕ ВЕРНУТЬСЯ

Батырбек зашел в сарай. Уложил один на другой несколько кирпичей. Встал на них, прикрепил под потолок пояс от халата матери, сделал петлю и… Так оборвалась жизнь пятиклассника 9­ой костанайской школы. Просто, страшно, неисправимо. Он действительно РЕШИЛ умереть, поэтому не оставил себе ни одного шанса выжить. Об этом говорят все приметы на месте происшествия. А еще – мистический мотив, который заставил ребенка накинуть себе петлю на шею. По словам матери Батырбека, ему две ночи подряд снился покойный родственник, недавно скончавшийся дядя. Мальчик рассказывал, что мертвец «звал его к себе». Видимо, не сумев справиться со страхом, школьник решил добровольно уйти в мир теней.
Смерти Саши из рудненской школы № 18 ничто не предвещало. Это был обычный подросток – спокойный, неконфликтный, общительный. 8 марта он пришел домой после прогулки, поел, посмотрел телевизор, а потом вышел на улицу – сказал, что в уборную. И не вернулся. Его тело висящим в петле нашли во дворе родные. Что стало причиной этого поступка, пока неизвестно. Комиссия, созданная в областном департаменте образования, пока еще не закончила работу. Впрочем, сможет ли она установить истинную причину – большой вопрос.

УЖЕ НЕ ЗАМОЛЧАТЬ

­ Тема суицида среди детей у нас почему­то незаслуженно замалчивается, ­ говорит заведующая детско­подростковым отделением психоневрологического диспансера Ирина Инкина (на снимке). – Просто принято считать, что этого не бывает. Почти. А если уж случается – то это как стихия, которую невозможно предотвратить. А ведь нередко можно. Будь окружающие самоубийц люди внимательнее, добрее, образованнее…
Между прочим, узнать статистику детских суицидов очень сложно. Но не потому, что она является закрытой. Дело в том, что ее практически не ведут. Нет у нас в государстве таковой спецслужбы. В ведомстве Инкиной данными о количестве добровольных детских смертей не располагают. Ничего конкретного по этому поводу не могут сказать и в местных кризисных центрах. Судмедэкспертиза называет общее количество суицидов ­ 318, но не разделяет их на возрастные категории. Более­менее внятные показатели мы смогли разыскать лишь в департаменте образования. Однако там до сих пор нет окончательных цифр за прошлый год.
Тем не менее, врачи в один голос говорят, что «этого стало больше». Из общего количества детей, официально состоящих на учете в костанайском детско­подростковом психоневрологическом диспансере, различными неврозами страдает пятая часть! Сколько «невыявленных», тех, кому срочно нужна помощь, врачи не рискуют даже предположить.

НЕ В СИЛАХ ЗАЩИТИТЬ СЕБЯ…

Вопреки расхожему мнению, в полных и обеспеченных семьях самоубийства детей происходят в два­три раза чаще, чем в неполных и неблагополучных. Поэтому списать детские суициды на безработицу родителей или безотцовщину удается не всегда. Куда как чаще причиной добровольного ухода из жизни подростков становится несправедливость, с которой они сталкиваются в жизни, черствость окружающих, боязнь быть наказанными.
Года три тому назад в костанайской школе­интернате № 3 покончила с собой девочка, которую несправедливо обвинили в причастности к краже. В нарушение закона в полиции ее допрашивали без присутствия педагогов. Вскоре девочку перестали таскать на допросы, однако клеймо «воровки» пристало к ней прочно. Прикрепив к футболке записку о том, что она ни в чем не виновата, воспитанница интерната покончила с собой ночью в туалетной комнате.
Весной 2001 года в поселке Буревестник похоронили пятиклассника Алешу (ему, кстати, тоже было 11 лет). Он наложил на себя руки, испугавшись предстоящего отцовского наказания. Выяснилось, что Алексей взял у родителя из кармана деньги. Обнаруживший кражу отец, уходя утром на работу, пообещал сыну «разобраться» вечером. Ребенок повесился. В прошлом году в поселке Глазуновка свел счеты с жизнью девятиклассник Азамат. Это случилось накануне суда, на который он должен был явиться в качестве обвиняемого в краже мотоцикла. Подросток панически боялся процесса, и предпочел возможному наказанию смерть.
­ Страх никогда и никуда не уйдет, если его не «отработать», ­ говорят психологи Ольга Смецкая и Елена Воеводина. – Он может трансформироваться в фобию, перейти в невроз. Поэтому очень важно следить за поведением детей, чтобы обратиться за помощью к врачам вовремя.
­ Кто знает, случились бы самоубийства костанайских школьников, если бы их родители серьезно отнеслись к рекомендациям врачей, ­ говорит И. Инкина. ­ В прошлом году все подростки (в том числе и в 9­ой школе!) прошли психологическое тестирование. Проблемы были выявлены у многих. Чтобы их решить, мы приглашали детей вместе с родителями к нам в диспансер. Но пришли единицы! А почему? Взрослые не хотят понять, что нас не надо бояться. Мы не ставим детям клейма «психбольной». Мы даже не ходим в белых халатах, чтобы не создавать у детей впечатления о том, что они попали в больницу. Мы готовы и можем помочь, но… Некоторые школьники никуда и никогда уже не придут.

СПАСТИ И СОХРАНИТЬ

«Как только я ступила на порог класса, они все, разом, заревели в голос», – рассказывает классный руководитель 5 «Г» Алтын Кубекова. Одноклассники Батырбека столь потрясены известием о гибели ровесника, что до сих пор никто не садится на его место за партой. Эти ребята так близко столкнулись со смертью впервые, и их души, несомненно, травмированы. По словам родителей, несколько детей из этого класса стали испытывать тревогу, у них нарушился сон.
­ Что вы теперь будете делать? Знаете ли, как себя с ними вести, что говорить?
­ Ой, сложно сказать… ­ мой вопрос явно вызвал растерянность не только у А. Кубековой, но и у завучей 9­ой школы. – Ну, будем, конечно, разговаривать с родителями. А вот с детьми… Даже не знаем, как. Ведь они такие маленькие.
Да, сегодня школьных учителей порой учат искусству гасить конфликты, бывает, с ними проводят разнообразные психологические тренинги. Но, к сожалению, этого оказывается недостаточно, когда жизнь заставляет «копнуть глубже». Беспомощность педагогов в этих ситуациях – дело обычное. Поэтому, вероятно, о суицидных моментах в школах стараются поскорее забыть, сделав вид, что их не было. Порой такая трусливая тактика обходится слишком дорого.
Два года назад в Заречной средней школе покончил с собой ученик 11­го класса. Разбиравшаяся в причинах этой смерти комиссия установила, что подросток ушел из жизни из­за конфликтов в семье. Тремя месяцами позже, проведав в клинике больную мать, суицид совершил одноклассник покойного, а вскоре – и его ровесник, студент колледжа. Почему – никто толком до сих пор не знает. Однако психиатры считают, что мальчишки могли это сделать под впечатлением от добровольного ухода из жизни сверстников. Просто после первого самоубийства с детьми никто не говорил о ценности жизни, их никто не учил преодолевать сложности. Во всяком случае, это утверждают сегодня пожелавшие остаться неназванными учителя Заречной школы.

НАРИСУЕМ – БУДЕМ ЖИТЬ

Специалисты советуют не откладывать работу по выводу детей из стресса. Самый простой способ определить, что происходит в душе ребенка – попросить его что­нибудь нарисовать. И проследить, что появилось на бумаге. Если изображенная фигура не вмещается в лист, исполнена в темных тонах, содержит агрессивные детали – есть повод насторожиться. Кстати, с помощью тех же рисунков детей можно отвлечь от тревожных мыслей, вытащить из стресса. «Попросите ребенка нарисовать свой страх, ­ предлагает детский психоневролог Ирина Инкина. ­ К примеру, на листе появилась большая собака. Предложите ему сделать ее нестрашной: дорисовать ей смешные бантики, поместить рядом щенка… В общем, добивайтесь исчезновения страха. И не стесняйтесь обращаться за помощью к нам».
Вот несколько рисунков. Их можно считать слепками сознания детей, которым требуется помощь.

(рис. 1). Огромный монстр, украшенный рогами и множеством шипов, позволяет заподозрить у его автора повышенную агрессивность. Изображение множества тщательно прорисованных зубов свидетельствует о подверженности словесной агрессии, больших глаз – о страхе…

(рис. 2). На этом рисунке девочка нарисовала себя слева сегодняшнюю, а справа – ту, какой она хочет быть. Посреди – большое черное пятно, которое символизирует тревогу и напряжение. Через некоторое время, после работы с психологом, оно превращается… в плюшевого мишку.

(рис. 3). Мальчик, изобразивший свою семью, чувствует себя неуверенно. Он нарисовал себя «подвешенным» в воздухе, в то время как его родные крепко стоят на земле. В этой семье есть проблемы в общении – все четыре фигуры разделены, не держатся за руки. Впрочем, здесь еще не все потеряно – ребенок вверху нарисовал солнышко, а это считается добрым знаком.

Стас КИСЕЛЕВ,
Газета «ВРЕМЯ» ­ специально для «НГ»,
фото автора, Костанай