КРАСОТА АЛМАЗОВ СИЛЬНО ПРЕУВЕЛИЧЕНА

Костанайский геолог, некогда занимавшийся поисками самоцветов в Северном Казахстане (это – четыре области), уверяет: у нас они есть. Просто никому сегодня не нужны.
Может, кроме нескольких «последних могикан» практически вымирающей в Казахстане профессии. Лев Иосифович Палант уверен: его коллекция минералов не просто радует душу, но и способна врачевать тело.

А самоцветы у нас действительно «растут». И не только житикаринский нефрит. В Тургае имеется месторождение поделочного серпентинита, а также агата. Есть облицовочный мрамор и гранит. В Кокчетавской области облицовочный гранит и ювелирный гранат.
Производственное объединение «Союзкварцсамоцветы», имеющее в свое время представительство в Талды-Кургане, поручало геологам вести разведку месторождений самоцветов. Разрабатывали же их с большой осторожностью. В Казахстане добывали, пожалуй, только моховой агат, на срезах которого «нарисованы» природой роскошные пейзажи, пьезокварц, который активно используется в приборостроении. Ну и еще, пожалуй, нефрит и жадеит, поделки из которого в нашей стране всегда были популярны.
Кстати, говорит Палант, модная сегодня музыка ветра, сделанная из нефрита, звучит просто волшебно, никакого сравнения с металлическими трубочками.
За десятилетия работы у Льва Иосифовича собралась вполне солидная коллекция минералов. И он, как человек, всю жизнь работавший только с «живыми» камнями, яркие магазинные легенды о самоцветах нисколько не поддерживает. Говорит, добрая половина того, что продается под видом настоящего камня, на самом деле полная туфта. Подделок полно. Знаете ли вы, что многочисленные изделия из «кошачьего глаза», «тигрового глаза» частенько просто подделка? А натуральные «глаза» - это не особый вид минерала, а кварц с различными вкраплениями? Что натуральная бирюза – штука дорогая, а многочисленные голубые прибамбасины, чаще всего, просто куски пластмассы или синтетика (аналог природного камня, выращенный в лаборатории или на заводе)?
Досталось от знатока минералов и драгоценным камням. Говорит, в наших ювелирках продаются сегодня сплошь синтетические, выращенные искусственно. Производители неплохо с этого имеют. Причем, чем больше камень в «серьге-будильнике», тем круче навар. Продают-то нам ювелирку на вес. И крупный «булыжник» идет на вес золота. А обратно в скупках золото принимают уже без «драгоценности».
Я не выдержала и полезла в сумку за ключами, на брелке которых у меня болтается молочно-белый шар. Когда покупала, к камню прилагалось страшно длинное название и мощная астрологическая аннотация. Лев повертел брелок в руках, похмыкал, в лупу поглядел и доложил: мне повезло, похоже, это действительно камень. Правда, не самоцветная редкость, а банальнейший молочный кварц. Но все равно приятно: натуральный, как-никак!
Женской страсти к бриллиантовым колечкам Палант совсем не понимает. «Вы когда-нибудь видели вот такой бриллиант?» - показывает он на рисунок, больше всего напоминающий крупную горошину. – Нет? А это всего полкарата. То, что наши дамы носят – просто алмазная пыль. И вообще, женщины не понимают: фианит (от названия-аббревиатуры ФИАН – Физический Институт Академии Наук) блестит сильнее».
«А правда, что камни имеют свою энергетику и даже лечат?», - закидываю я удочку и тут же огребаю по полной. Да, объясняют мне, причем, чем больше камень, тем быстрее утишает боль. Могильный, например.
На самом деле, все не так безнадежно. И вскоре Лев рассказывает, что впервые прочел о лечении камнями еще в конце семидесятых годов, в «Комсомолке». Уже в тридцатых доктор Бадигина лечила сердоликом язвы, опухоли, раны. Она присоединяла минерал к трубке, идущей от фена, и через него гнала горячий воздух на больное место. Докторшу расстреляли, но во время войны ее методом в Омском госпитале лечили раненых.
Палант камнями не лечит. Говорит, он геолог, а не врачеватель, однако себя, дочь и друзей дома иногда пользует. «Помогает?» - спрашиваю. «Нормально, камни работают», - отвечает. И предупреждает: ничего сверхъестественного, чистая химия. Малахит, приложенный к синяку, снимает гематому. Сердолики, если положить на веки закрытых глаз, забирают головную боль.
«Ага, - вступает в разговор дочь Паланта Настя, - У меня во-о-от такой синяк был, а малахит у папы раза в три меньше. Приложила, утром встаю – где был камень, чисто. А вокруг синим-сине». «Ничего удивительного, - пожимает плечами Лев Иосифович, - Кто с камнями работает и без прессы об их лечебных свойствах догадывается. Я уж и не помню, какие возможности минералов сам открыл, а о каких в книгах прочел. Вон в Польше до сих пор водку на янтаре настаивают. Янтаревка называется»
Красоту настоящего камня дано увидеть немногим. Ну только, пожалуй, тем, кто умеет обнажить его суть, его скрытый рисунок. Вот агат, например. В природе – камень и камень. А на распиле – такая красота. Только вот читать ее в наших краях находится все меньше грамотеев. Геолог у нас – профессия умирающая.

Марина АНТОШИНА