НИКОЛАЙ САРАНА: «БИЗНЕСА У МЕНЯ НЕТ»

Наверняка заголовок смутит всех, кто знаком с директором фёдоровского ТОО «Сельхозтехника». По всем формальным признакам – от регистрации предприятия до уплаты налогов – он именно предприниматель. Причём Николай САРАНА начал свое дело в возрасте, когда большинство собирается на заслуженный отдых. Ему на днях исполнится 70 лет, а стартовал он в новом качестве ровно 10 лет назад.

Вчера

- Николай Михайлович, так выбор был осознанным?

- Вы девяносто шестой год помните? И что тогда происходило в сельском хозяйстве?

- Всё под видом реформ уже почти развалилось и пыталось начать жизнь заново.

- Ну и мы тоже. Только мы стремительного обрушения предприятия старались избежать всеми возможными способами. Животноводством занялись, звероферму открыли, пасеку наладили, пруд зарыбили.

- Мы – это кто? Рассказываете, как будто о совхозе. Но вы же в системе сельхозтехники работали, руководили фёдоровским предприятием? Лучшим в области, как писали тогдашние газеты.

- Вот его и пытались приспособить к новым реалиям жизни. Тогда резко упал спрос на поставку техники, услуги по её ремонту, обслуживанию. Пришлось сменить ориентиры. Мы даже тетрадки школьные и бланки печатали в своей типографии, не говоря уж о том, что сами хлеб пекли, колбасу делали. Это началось ещё до создания ТОО. Жизнь, она ведь не в одночасье менялась.

- А ощущения человека, человека при должности? Вы ведь большим начальником были, Николай Михайлович. 700 работающих на предприятии. И каком! «Сельхозтехника» всегда была «государством в государстве». Мощнейший снабженческий трест, который поставлял в хозяйства все: от скрепки до комбайна. Говорят, вас на Минском тракторном хорошо принимали?

- И на Кировском заводе в Ленинграде. Директора подобных предприятий имели даже так называемые безлимитные чековые книжки. Так что система была действительно влиятельной. Ну, а насчёт ощущений… Знаете, я с ранней юности хотел быть директором совхоза. И когда в армии служил, и когда рыбу ловил на Камчатке. Всё представлял себе, какой у меня будет посёлок: зелёный, дома – один к одному, с палисадниками, улицы ровные и обязательно с фонарями. И тут не ощущение должности определяющее, не высота кресла. А, по-моему, потребность внутренняя собирать, строить, создавать.

- Вы только не обижайтесь, но до сих пор Трактовое – базовый, можно сказать, посёлок ТОО «Сельхозтехника» - не очень похоже на эту сияющую картинку.

- Чтобы сравнивать, надо было видеть этот посёлок десять лет назад, когда он просто мог исчезнуть с карты района. Долги многомиллионные за электричество, за воду, само собой у людей – долги по зарплате. Неперспективный населённый пункт, одним словом. Это случилось после того, как совхоз «Первомайский» перестал существовать. Трактовое было его отделением и осталось с пустыми, разрушенными фермами, зарастающими бурьяном полями. А это ведь столетнее село, часть истории моей родной земли и часть моей жизни. Я помню, как пацаном ездил с отцом через Трактовое на сенокос. Там колодец был хороший, мы попить останавливались. Может, это и сентиментально прозвучит, но не мог я безучастно наблюдать за его гибелью. Там же не карточный домик рушился, там люди на произвол судьбы оставались. Старая начальная школа завалилась. Так мы в первый же год пустующий садик для учеников приспособили, магазин открыли, автобус я дал детей в среднюю школу возить. И до сих пор возит. Сейчас там парку восьмой год, в него памятник павшим перенесли – красиво, по-моему. Ну и другая сторона, как вы сказали, картинки – в Трактовом сейчас громадное частное стадо, по 7-8 голов люди держат, огороды хорошие. Поощряю. Сельский человек должен крепкое хозяйство держать. В этом, по моему убеждению, смысл крестьянской жизни.

Сегодня

- А если у кого-то другие убеждения?

- Ну, тогда это не ко мне. К кому-нибудь другому. Выбор есть.

- А он действительно есть? Может человек, с вами не согласный, имеющий другую «генеральную линию» в жизни уйти без потерь с предприятия? У ТОО сколько учредителей?

- 87 человек. Мы, кстати, никого силком к себе не тянули. Было дело поначалу - уходили люди, а я им советовал хорошо подумать. Когда надумали возвращаться, мы не приняли. Принципиально. А теперь закон не даёт возможности за здорово живёшь каждому играть своей землёй. Ты можешь продать свой пай в денежном эквиваленте, но земля останется в товариществе. И это справедливо.

- Когда вводились в очередной раз новые «правила игры» с землёй, руководителям сельхозформирований предрекали множество проблем. Одна из них – невозможность оперативно принять решение. Мол, всякий раз придётся собирать массу народа, спорить, доказывать своё. У вас как получается?

- Да нет с этим никаких особых проблем. Рабочие вопросы решаем на планёрках. По более серьезным поводам собрания проводим, обсуждаем, куда что потратим.

- Николай Михайлович, а зачем? У ваших соучредителей на всех 5% голосов. Стоит ли процедуру соблюдать?

- А вот тут вы не правы. Так может рассуждать только временщик. Я со своими людьми не только вместе работаю, я рядом живу, они меня знают много лет. Зажать людей можно. Но с кем тогда останешься? Придётся механизаторов, как в Сургут, вахтовым методом доставлять.

- Скажите, а много было у вас ошибок и разочарований с тех пор, как вы перестали руководить госпредприятием и стали частником?

- Немало. Что-то не предусмотрел экономически, например, в своё время мы избавились от животноводства, а вот сейчас я отдаю себе отчёт, что производство мяса и молока сегодня выгодно. Случалось, и в людях ошибался. Романтизма некоторого в их отношении у меня поубавилось. Лишний раз убедился, что к бесплатному у нас относятся, как к чужому. А стремление украсть лечится с большим трудом. Я с советских времен помню картину: идёт по селу доярка с фермы и совхозное молоко к себе домой несет на коромысле. И никто её не останавливает. Мол, если не красть, то и на работу ходить ни к чему. Сейчас, вроде, другое время. Но с машдвора в Трактовом у нас тащат за милую душу. И что обиднее всего: один на глазах у всех несёт, а остальные вокруг помалкивают.

- А победы?

- Село вековое живёт. В 180-ти дворах, - а в ТОО кроме трактовцев ещё и фёдоровцы есть, - о безработице не думают. На турбазе нашей «Лесной уют» дети, как обычно, отдохнули. В саду при ней ягоды и яблоки уродили, аж ветки гнутся. Хлеб у нас в этом году – какого давно не было. Механизаторы работают на износ. Сам видел: десять минут на обед тратят и снова в поле. И это ж они не только ради славы ТОО «Сельхозтехника» так стараются. Уж вы поверьте. У каждого есть шанс при нашей урожайности в 28-30 центнеров и оплате за намолоченную тонну зерна сделать очень хорошие деньги на уборке. Ну, что я ещё забыл? Да есть у меня одно достижение, которым очень горжусь. Похоже, переломили мы у себя в хозяйстве привычку к горькому пьянству. Или, по крайней мере, ввели запойный процесс в приемлемые рамки. У нас все знают: сегодня на работу пьяным прийти – значит завтра её лишиться. Но в то же время есть и такой вариант: если уж тебя так припекло и хочется под забором в канаве полежать, приходи и бери отгул на два дня. Обычно хватает... Да, и самое главное: за всеми этими делами мне некогда стареть.

Завтра

- Николай Михайлович, обычно на такой душевной ноте интервью принято заканчивать. Но у нас с вами – не получится. Под занавес – несколько вопросов о завтрашнем дне села. Вы как раз из тех людей, с чьим мнением полезно сверять теории и проекты. Что вы, например, думаете о торгово-закупочных кооперативах, на внедрение которых государство выделяет около 3,5 млрд. тенге.

- Утопия это. У меня ещё отец говорил, который был председателем колхоза в Успеновке: «Шо гуртовэ, то чертовэ». Никогда разные люди с разными имущественными притязаниями не будут радеть за соседа, как за себя самого.

- Крестовый поход против мелких крестьянских хозяйств продолжается. Одновременно с этим руководители гигантских холдингов, которым прочили бесконечную жизнь под фанфары, заявляют, что близки к намерению отпустить свои ТОО в стан вольных хлебопашцев. Дескать, на земле должен работать только собственник. Что скажете? Где истина?

- Посередине. В прямом смысле слова. Я всегда говорил: мир кормит середняк. О судьбе холдингов тоже волноваться не стоит. За ними элеваторы, весь сельскохозяйственный сервис. Так что это в некотором смысле закономерное развитие событий. Да и наверняка речь идёт не об общем мнении руководителей крупных сельхозформирований. У каждого свой путь. Но я вернусь к своей любимой теме: середняцкое хозяйство вполне жизнеспособно. Я подсчитал, 10 000 га при нормальном хозяйствовании обеспечивают вполне приемлемый уровень рентабельности.

- Немного подробнее о нормальном хозяйствовании. Более щадящего налогообложения, чем сегодня для тех же средних крестьянских хозяйств, и придумать сложно. Какая поддержка ещё нужна?

- Беспроцентное кредитование, например. Я вот на досуге подсчитал: если я беру 5 посевных комплексов под 17%, то через пять лет моей переплаты хватит, чтобы купить ещё пяток таких машин. Не слишком ли накладно?

- Николай Михайлович, слушаю вас: рентабельность, дотации, подсчёты – весь бизнес-набор налицо. А называться бизнесменом избегаете. Почему всё-таки?

- Наверно, у меня старомодный подход. Но делать бизнес, как сейчас говорят, – это соляркой торговать, а у меня работа. Тяжёлая и любимая навсегда.

Сарана ещё обычно добавляет, что он при галстуке в кабинете не сидит. Но тут как раз был при галстуке – для интервью добавил себе официальности. Ордена, правда, среди которых есть и «Курмет», не надел. Он их вообще не носит, стесняется. Сразу после разговора оседлал джип, и поехал смотреть, как его народ выкопал картошку.

Мог бы он стать кем-нибудь другим? Тысяча вариантов. Николай Михайлович из тех, кого природа щедро одарила. Он с молодости даже лодкой японской – сабункой – управлять научился. У неё не два весла, а одно рулевое, действующее, как рыбий хвост. На ней самое сложное – отчалить, выйти в море. Сарана натренировался, когда… плавал для нерп на баяне играть. В самом деле. Инструментом он владеет хорошо, играть любит, а звуки баяна над водной гладью звучали волшебно. Вот он и повадился играть на плаву. Потом заметил, что вокруг сабунки маячат мордочки нерп. Так вместе и музицировали.

У Сараны есть, можно сказать, собственный лес. Когда-то на озеро Солёное коллектив «Сельхозтехники» выезжал отдыхать. Тогда и положил глаз Николай Михайлович на песчаную пустошь. В 1987 году подбил на стихийную лесопосадку директора совхоза «Первомайский». Из Омска привезли 100 000 крошечных сосенок во льду, и за несколько дней школьники и рабочие засадили 30 га земли. Сосны принялись на редкость дружно. А два директора заработали массу проблем по партийной линии. Говорили, что Сарана с Лобачём осуществили захват земель и хотят оставить страну без хлеба. Им объявили по выговору. Но Сарана и до сих пор считает это вполне приемлемой платой за рукотворный бор.

Галина КАТКОВА

версия для печати  
отправить статью по e-mail