СЕМЕРО ПРОТИВ ОДНОГО

Встреча лидеров ведущих стран мира подчас напоминала разборки соседей в коммунальной квартире.

Александр ГОЛЬЦ, «Ежедневный журнал»

Подозреваю, что в Кремле рассматривают санкт-петербургский саммит «большой восьмёрки» как крупный дипломатический успех. В самом деле, хоть с разгоном дождевых туч вышла небольшая промашка, но Владимир Путин доказал, что погода – это, пожалуй, единственное, что он ещё не полностью контролирует в России.
Вместе с тем, Путин вёл себя не только как хлебосольный хозяин, но и как лидер, который не допустит никакой критики в адрес своего режима. Для каждого из лидеров, кто счёл нужным обратить внимание на специфические особенности путинской суверенной демократии, нашлось своё ласковое слово. Вот Джордж Буш на встрече с представителями неправительственных организаций рискнул сказать, что никакой особенной суверенной демократии быть не может, что демократия или есть, или нет. И тут же получил от нашего гаранта: «России не нужна демократия по иракскому образцу». Британский премьер направил своего посла на конференцию «Другая Россия». Путин сообщил, что готов выслушать мнение британского премьера относительно российской демократии, но заявил, что «есть ведь ещё и другие вопросы. Вопросы, скажем, борьбы с коррупцией. И нам будет интересно услышать ваш опыт, в том числе и применительно к лорду Леви». Мол, не след вам, британцам, задирать нос, когда советник премьера арестован по подозрению в том, что в обмен на пожертвования лейбористской партии способствовал получению места в палате лордов. Понятное дело, в России немыслима ситуация, чтобы какой-нибудь чин из президентской администрации был бы арестован за раздачу мест в Совете Федерации. Одним словом, срезал.
Лидеры промышленно-развитых государств рассыпались в благодарностях гостеприимному хозяину и пропускали мимо ушей его шпильки. Но если форма российского участия в саммите была более чем успешна, вряд ли это можно сказать о содержании. Принятые «восьмёркой» документы, прежде всего заявление по глобальной энергетической безопасности, не дают Кремлю повода для излишнего оптимизма. Комментируя этот документ, российский президент особенно напирал на то, что в него удалось включить положения об ответственности не только поставщиков энергии, но и её потребителей. Есть там и положение о том, что энергобезопасность поддерживают долгосрочные контракты, что, попросту говоря, означает согласие Запада с нынешними запредельными ценами на нефть. Однако в том же документе постоянно подчёркивается, что энергетический сектор должен развиваться в условиях открытости и прозрачности. Мало того, документ настаивает на необходимости «диверсификации предложения и спроса на энергоносители, источников энергии, географических и отраслевых рынков, транспортных маршрутов и средств транспортировки энергоносителей», что выглядит уже откровенным вызовом идее превращения России в некую энергетическую сверхдержаву.
Не менее откровенным выглядит и принятое по инициативе США заявление «Борьба с коррупцией на высоком уровне». Конечно, можно сколько угодно намекать на лорда Леви, но когда читаешь, что «масштабная коррупция среди руководящих работников высокого уровня в исполнительной, судебной и законодательной ветвях власти может оказывать разрушительное влияние на демократию, принципы верховенства закона и социально-экономическое развитие», то понимаешь, это точно не про Британию. Из документов со всей очевидностью следует, что никакого «концерта» у восьмерки не получается – отдельно Россия, отдельно «семерка».
Еще яснее это видно из обсуждения кризисных событий на Ближнем Востоке. В особую заслугу себе Владимир Путин поставил то, что в совместном заявлении не были упомянуты Сирия и Иран, поддерживающие «Хезбаллах». Но из-за этого документ получился менее эффективным, чем мог бы. И путинские собеседники отлично это понимают. При всех различиях в сиюминутных интересах у «семёрки» есть пресловутые «базовые» принципы, которые неукоснительно разделяют все, и которые не указ для Кремля. Путин сам это замечательно сформулировал, когда начал сетовать на сложную юридическую систему некоторых государств, которая мешает эффективно разобраться с террористами. Сложность заключается в том, что вину преступников, как бы омерзительны они ни были, надо доказывать в суде. У нашей прокуратуры это почему-то получается внутри страны. Очевидно, из-за того, что отечественные судьи совершенно не испытывают давления британского правительства.

версия для печати  
отправить статью по e-mail