ГЕННАДИЙ МАЛЬЦЕВ: «Я НЕ ТОТ, ЗА КОГО МЕНЯ ВЫДАЮТ»

Предыдущий материал в «НГ» о ситуации на птицефабрике в Карабалыкском районе завершался на оптимистической ноте. «Долги погасим, и скоро», - утверждал президент АО Генрих Богдевич. Сообщалось также, что поголовье утки вырастет. И вообще – «Будем работать, для этого все есть». Прошла очередная реструктуризация предприятия, «освежили» кадры, в частности, заменили руководителя, который якобы не выполнил свои обещания перед людьми и бюджетом…
«Я их не давал, потому что выполнить не мог – не моя была компетенция. К тому же я до сих пор не уволен в законном порядке», - утверждает исполнительный директор АО «Птицефабрика «Комсомольская» Геннадий МАЛЬЦЕВ.
Трудовые споры – далеко не всегда тема для областной газеты. Но с другой стороны – это тоже самый что ни на есть реальный бизнес, принципы его организации и ведения в Костанайской области.

- Геннадий Андреевич, как вас теперь называть?

- По возможности, правильно. Я никогда не был директором птицефабрики, моя должность - «исполнительный директор». И я не бывший исполнительный директор. На фабрике нет и не было никакого приказа о моем увольнении, во всяком случае, я до сих пор с ним не ознакомлен под роспись.

- Директор и исполнительный директор – это большая разница?

- Принципиальная. Вот мой трудовой контракт, подписанный Богдевичем. Обратите внимание на подпункт 3 пункта 7. Согласно ему исполнительный директор «распоряжается денежными средствами и ТМЦ (товаро-материальными ценностями) с согласия президента». Что это означало в моем случае? Что я такой же наемный работник, как и все остальные. Печати гербовой не имел, в банки, иные финансовые структуры не был вхож. Любые потребности птицефабрики в деньгах я обязан был обосновывать президенту. И распоряжался теми средствами, что мне выделяли, и ровно настолько, насколько мне позволял президент.

- Но уголовное дело по факту невыплаты зарплаты было возбуждено именно в отношении вас?

- А вот это и есть самый интересный момент моей трудовой биографии на «Комсомольской». И я уверен – абсолютно несправедливый. Я, наёмник, не распоряжающийся финансами, вдруг стал обязанным отвечать за долги по зарплате, в том числе за долги прошлых лет. Да я, к стыду своему, сам с августа прошлого года зарплату не получал. Как я мог кому-то что-то обещать погасить? Вот я, кстати, не в курсе, откуда взялись 40 млн. тенге, которые, как я прочитал в «НГ», уже выплачены в счёт погашения долга в бюджет. Ещё раз повторяю – не моя компетенция. Так за что я должен отвечать в уголовном порядке?

- Геннадий Андреевич, позвольте, но на какие-то же деньги птицефабрика жила, наращивала поголовье птицы…

- Могу рассказать, как мы жили. Когда я был принят на работу, то есть на первое апреля 2005 года, на фабрике не было ни единой собственной утки того самого знаменитого кросса «медео», который был выведен когда-то на Комсомольской и прославил её. И техники тоже не было. Сейчас тракторов 18, есть племенное утиное стадо в количестве 9600 голов. Короче, предприятие стоит на ногах.

- Чудо?

- Напрасно иронизируете. Я, кстати, пользуясь случаем, пусть и не очень оптимистичным для меня, хотел бы поблагодарить своих рабочих. За энтузиазм, за терпение, за то, что верили в возможность налаживания производства. Я людей настраивал на то, что спасение фабрики – в возобновлении цикла инкубации. Будет яйцо, молодняк – будут живые деньги в обороте. Первых утят, 1870 голов, мы арендовали… в подразделении, которое входит в состав АО. Человеку несведущему сложно понять такого рода производственные отношения. Но по этому поводу вопросы не ко мне. Единственная поддержка, которую мы получили тогда, – 300 тонн отрубей на корм птицы, витамины использовались из старых запасов. И всё-таки фабрика инкубацию провела. И людям заплатили за их труд. Количество птицы мы довели до 26 000. Оставив неприкосновенным родительское стадо, остальное использовали, как валюту. Утиным мясом платили рабочим, его реализация позволила хоть как-то делать проплаты за ГСМ, электроэнергию. Но денег, конечно, не хватало. Я не вылезал из кабинета районного энергетика, договорился с местными предпринимателями насчет поставки хлеба рабочим под зарплату, старался обеспечить людям самое насущное – чтоб не голодали и не мерзли зимой. Мне под гарантии, что расплатимся, когда пойдёт птица, фирма поставила 750 тонн угля! Вы помните, какой суровой была нынешняя зима? У вас в материале написано со слов Богдевича, что мне «доверили работу с людьми». Я её и делал. Кстати, откуда утверждение, что «руководство фабрики перед общественностью отмалчивалось»? Еженедельно в акимате докладывал о ситуации, и на сходах, собраниях я всегда был, мне нечего было стесняться, глядя рабочим в глаза.

- Геннадий Андреевич, сейчас у вас какой статус?

- На фабрику я не допущен. Передо мной закрыли двери без всяких объяснений. Однако контракт у меня до апреля 2007-го года. И его со мной никто не расторгал.

- Ваши действия?

- Сейчас я обжалую в департамент труда действия администрации АО по невыплате мне заработной платы. Обратился в областную прокуратуру с требованием прекратить против меня уголовное дело. И уже получил из финансовой полиции уведомление о том, что имею право на реабилитацию моих нарушенных законных интересов.

Галина КАТКОВА

версия для печати  
отправить статью по e-mail