ФОРМУЛЫ ГАЛАНИНА

Говорят, хороший человек – не профессия. Но до чего же славно работать под началом настоящего спеца, который при этом не хамоватый гений и не подловатое светило. «Расскажи что-нибудь хорошее про Михалыча», - теребила я знакомого, который теперь в большом бизнесе, а вчера был в советском сельском хозяйстве рядом с Галаниным. И получила в ответ: «Ты лучше спроси, знаю ли я про него что-нибудь плохое».

В принципе, дальше можно бы уже ничего и не писать. Потому что если человеку в этом году, в июле, исполнится 60, а к нему не прилипло ни одной вздорной сплетни, ни одного скандального разоблачения, то с ним всё ясно. Но с другой стороны – страшно интересно, как такая жизнь делается. Почему один, едва поднявшись в карьере на цыпочки, норовит перво-наперво плюнуть сверху вниз. А другой, несмотря на внушительный перечень руководящих должностей, носит на лице человеческое выражение, а не отпечаток кресла.

«Сплю спокойно»

- Сергей Михайлович, сейчас вы заместитель директора облсельхоздепартамента. Было время – его возглавляли. В семьдесят шестом вы - главный агроном областного управления сельского хозяйства, самый молодой тогда в республике. Должность первого секретаря райкома партии, как и второго, - тоже в вашем послужном списке. Говорят, есть дети, которые с пеленок мечтают стать начальниками. Вы не из них?

- Вообще-то я мечтал стать железнодорожником. Поезда, прощальные гудки, дальние дороги. Намерения у меня были вполне романтические. Но когда мне особенно сильно захотелось самостоятельности, реальнее всего выглядело поступление в сельхозтехникум. Туда и пошёл. На агрономическое отделение.

- Хорошо учились?

- А я вообще в жизни старался везде хорошо учиться. До 5-го класса в школе отличником был. И потом у меня прекрасно шли математика, русский, литература.

- Пай-мальчик?

- Нормальный парень начала шестидесятых. На гитаре играл, пел, с девчонками целовался, был чемпионом Приморского края по тяжёлой атлетике среди молодёжи. Но мы, кажется, от темы уходим. Я хотел сказать, что начальником, как вы выражаетесь, не родился. Начинал я агрономом отделения совхоза «Есенкольский» Комсомольского района. Кирзовые сапоги, заячья шапка – такая у меня была повседневная форма одежды. И не один год. Потом на опытной станции работал в отделе земледелия, сначала младшим научным сотрудником, потом старшим. Был главным агрономом совхоза «Станционный». Я после техникума ещё вуз окончил, целиноградский филиал Костанайского сельхозинститута, позже ещё и высшей партийной школе три года отдал.

- А когда решили, что учиться хватит?

- Да я и сейчас стараюсь в тонусе себя держать. Художественную литературу - несмотря на то что ценю красивое умное слово - дома сейчас почти не читаю, а вот на специальную время выкраиваю обязательно.

- Сергей Михайлович, а какое у вас ощущение сегодняшнего времени?

- Хотите сказать: поспеваю ли я за ним? Как профессионал, думаю, что да. Опыт со счетов не сбросишь. У меня серьезное ощущение того, как всё стремительно меняется, появляется только, когда я смотрю на детей. Сынишку сажаем за компьютер, он его включает пальцем… босой ноги, иначе не дотягивается с кресла, пытается щёлкать «мышкой», клавиатуру одним пальцем исследует, смотрит, как картинки меняются на мониторе, радуется этому. Двух лет парню нет, фантастика. Я не умиляюсь. Я думаю, что через год он все эти действия будет осмысленно выполнять. Мы познавали жизнь несопоставимо медленнее.

- Честно говоря, мой вопрос был про другое. Сергей Михайлович, вы уверенно чувствуете себя в жизни? Ваши коллеги даже по совхозным полям, не говоря уж о соседях в здании райкома КПСС, обеспечили себе если не капитал, то надёжный кусок хлеба на завтра. Кто больше, кто меньше. А вы?

- Главное – я сплю спокойно. Друзей не растерял. Дома мне тепло. Но я понял, о чём нельзя не спросить чиновника. И отвечаю: ни в одном хозяйстве на территории Костанайской области нет ни одного моего гектара. Машина у меня самая обычная. Чтобы купить новую квартиру, брал кредит в банке под залог старой, у родни одалживал, у друзей занимал. И думал: значит, ты, Сергей, не за….. ну короче, неплохой человек, раз дают, выручают и верят.

«Не топи человека»

- Но вы хоть чуть-чуть завидуете?

- А то как же. Приду в гости, увижу кожаный диван, стеклянный стол, оглянусь, как всё бутафорно – и давай завидовать. Верите?

- Ну, с чувством юмора у вас всегда было хорошо. Недаром Жванецкого кусками цитируете. Но всё-таки ответьте, это качество именно мужской дружбы – когда один в тапочках, другой на «мерсе», но в трудную минуту они ищут друг друга в первую очередь?

- По этому поводу могу сказать вам только одно: прочность человеческих отношений никак не связана с размерами счета в банке. Кстати, друзья у меня, как у всех нормальных людей, - считанные. А вот знакомых, тех, кому руку с удовольствием подаю, общаюсь, - немало.

- Как вы умудрились-то, Сергей Михайлович, так в жизни комфортно «устроиться»? Четверть века - на руководящих постах, не раз, наверно, приходилось власть употребить, а врагов не нажили.

- Может, они и есть. Как же без них. Но я всегда старался придерживаться правила: в любых обстоятельствах не топи человека, не унижай его достоинство. Я и своё старался блюсти, и чужого не топтал. С людьми надо – без резких движений. Да, действительно, в свое время облсельхозуправление обладало и контрольными функциями. То есть, мы не только давали методические рекомендации, координировали и организовывали работу на местах, но, как говорится, и спрос учиняли. Но идиотами-то бездумными мы не были. Не считали, что нам дубину в руки вложили.

- Ну, а когда партия была? Сколько писано-переписано, как людям судьбы ломали «за срыв посевной».

- Тут каждый отвечает за себя. Я был нормальный руководитель советского пошиба. И до сих пор считаю опыт тех лет для себя уникальным: и пахать мы могли, как двужильные, и людей организовать умели, и речь пламенную сложить, и спеть, где и когда уместно. Я те времена не идеализирую. Помню своё личное потрясение после поездки в Чехословакию: какой у них социализм и как он выглядит у нас… Но становиться самодуром – такого в обязанностях коммуниста-руководителя не было. Не надо наговаривать. Это уж были личные наработки каждого. Да, система, когда партия и государство – одно и то же, позволяла многое. Но как при любом строе, в том числе царизме, капитализме и так и не обжитом нами коммунизме, думаю, очень многое определяет человеческий фактор. Суконное выражение, но точное. Ещё где оно было, понятие оппозиции, когда Сайрана Буканова, директора совхоза «Харьковский» ставили по стойке «смирно» на бюро райкома, но позиция своя по его делу у меня была. Я был вторым секретарём райкома, когда мы реализовывали идею Демиденко разбрасывать азотные удобрения по мёрзло-талой корке. Под это на полях строились асфальтированные площадки. «Харьковчане» тоже купили асфальт, закатали кусок поля, а остатками директор распорядился облагородить тротуары в поселке. Чуть не кончили человека за разбазаривание, присвоение и тому подобное. Я на бюро встал и говорю: «Товарищи, вы в совхозе были, в сарае у директора были, по двору ходили? Видели у него лично хоть латку этого асфальта? Не для себя же, для людей постарался. За что ж мы его честим?» Я и когда заступил на пост первого секретаря Боровского райкома партии, ни одного директора не тронул. Считал и считаю, не за что было. До сих пор ребята мне звонят, как своему. Приятно.

«Нас должны желать…»

- До вас любой может дозвониться: и, скажем, директор агрофирмы «Диевское» и крестьянин «одноклеточный»?

- Конечно, любой. Мне так и звонят.

- О чём сейчас спрашивают?

- Я курирую в департаменте земледелие, поэтому консультируются по сортам, по применению тех или иных гербицидов, по вопросам агротехнологий, прогнозами интересуются… Ну, это очень специфичная тема.

- Сергей Михайлович, я к тому, что если, как в сказке Салтыкова-Щедрина, ваш департамент в одну ночь снимется и улетит, народ ощутит пустоту?

- Надеюсь, что да. Недаром же мы тут с вами уже три часа обсуждаем, какой я крутой профессионал. Если серьёзно – мы стараемся «держать руку на пульсе», департамент координирует реализацию целого ряда государственных программ по развитию села. Но я коллегам всегда говорю: у нас должен быть такой банк информации, такая готовность принимать оперативные решения, помогать, что сельхозпроизводитель должен желать наш департамент, как хорошенькую женщину, 365 дней в году.

- Вы сколько лет работаете в сельском хозяйстве?

- Сорок один год.

- Скажите, о прекращении деятельности каких структур, имеющих отношение к развитию аграрного сектора, сегодня можно пожалеть?

- Думаю, не оценена до конца эффективность работы хлебного дома «Алтын дэн». Не потому что я там работал. Просто до сих пор вопрос выгодной реализации зерна актуален. Как для мелкотоварных хозяйств, так и для достаточно крупных. А это была, по сути, биржа. Да ещё и с ежегодными дивидендами для участников. Выгодно это было, в частности, для небольших крестьянских хозяйств.

- Сегодня в прессе только ленивый не высказался в защиту мелких хозяев на земле. Ваше мнение, что с ними станет?

- Думаю, исчезнут. Посмотрите на Фёдоровский район, где их было 1500, сейчас едва треть осталась. Но и из них немногие имеют возможность нормально обновлять технику, а значит, поддерживать культуру земледелия. Будущее за «многоцелевыми истребителями», я так называю хозяйства, в которых должно быть и зерноводство, и животноводство, и переработка, и возможность внедрять на всех производственных участках новые технологии. Это объективный процесс.

«Мне нужны две жизни»

- Говорят, вы на документы иногда накладываете резолюции «молодец!», «умница!». Правда?

- Чистая. Если человек хорошо сделал работу, почему ему об этом не сказать?

- Субъективное мнение журналистов «НГ»: вы один из самых доброжелательных чиновников, всегда к тому же владеющий информацией. Вы вообще на людей кричите?

- Стараюсь никогда этого не делать. На детей – могу. Но и то только для порядка. Никто не боится. Ору я, когда в настольный теннис играю. Между прочим, чемпион департамента.

- И поэт департамента?

- Да, гимн родному ведомству сочинил. Я стихи пишу даже про свои болячки. А уж жене, дочкам подарить пару строф или всем нашим 17-ти девочкам на работе к 8-му Марта - это же только удовольствие.

- Какой подарок вас самого радует больше всего?

- И меня, и все мое семейство – караоке. Если плохое настроение, устал, прихожу и песен 20 исполняю. Жизнь приходит в норму.

- А какие песни любите?

- Хорошие. Патриотические. Я уже взрослым в хоре «Бухенвальдский набат» пел. И всегда мурашки по коже. От военных песен и слеза порой набегает.

- Откуда вы такой певучий?

- С хутора Поповский Урюпинского района Сталинградской области. Кровей во мне намешено: и польская, и латышская, и русская. В Казахстан я приехал сразу после техникума, вся трудовая жизнь прошла здесь. Жалею, что хорошо не знаю казахского. Для сынишки мы с супругой уже присматриваем детсад с казахским языком обучения.

- Сергей Михайлович, у вас пятеро детей. Внуки 20-летние, а сыну Александру Сергеевичу, который вам уже партнёр по караоке, а скоро будет вместе с вами и шахматные партии с компьютером разыгрывать, год и девять месяцев… Детьми любимы, женой хранимы. Что вам ещё для счастья нужно?

- Две жизни, чтобы всё успеть.

Галина КАТКОВА

версия для печати  
отправить статью по e-mail