НЕ ПЕРЕСТАНУ ЖДАТЬ ТЕБЯ

Настя

Ирина с улыбкой положила телефонную трубку. «Уж эта баба Настя! Приходи срочно, дело есть! Знаю я это «дело», соскучилась, видно». С бабой Настей они знакомы давно. За одинокой старушкой сначала приглядывала мама Ирины, а со временем добровольные заботы перешли к ней: то продукты принесёт, то ужин приготовит. Но главное - беседы: вот где распрямлялись опущенные под тяжестью лет плечи бабули, а в глазах зажигался огонёк.

Родом Настя была с Урала. Здесь, в березовых краях с каменной деревенской церквушкой на холме прошло её безрадостное детство. Отец умер, когда ей было 4 года, так что повзрослела рано. И поняла, что в жизни можно рассчитывать только на себя, тоже рано. Эти уроки пригодились скоро. Форменную одежду ремесленного училища пришлось сменить на солдатскую. Шла война. Сельские мужики давно воевали, и среди них четверо Настиных братьев. Но фронту всё время нужны были люди! И пятерых 16-летних деревенских девчонок, прибавив им по два года, тоже призвали.

- Помню, как мать меня провожала, вот голосила-то! – баба Настя качает головой.

Через несколько месяцев в составе женского радиополка Анастасия училась соединять провода, передавать позывные, разбираться в схемах и кнопках. Тяжёлые чёрные ящики с радиостанцией и огромные мотки проводов помнились долго. Несколько раз судьба проверяла её на прочность: и тонула, и горела, под мины попадала. Один случай вообще мог стать трагическим завершением молодой жизни.

- Пропала связь со вторым батальоном, - память возвращает бабу Настю в те далекие годы. – Подружка у меня была лучшая – Аня из Москвы, так вот мы ящик в руки, моториста - в машину, поехали. Трясёмся в кузове, о чём-то говорим, вдруг - взрыв! Всё, что случилось потом, мне Аня рассказывала. Ей руку по локоть оторвало, когда оклемалась немного, начала меня искать. Нашла пилотку, решила, что я где-то рядом. Мы же с Анькой поклялись: кто в живых останется, тот и хоронит. Два дня она меня по степи искала. На третий решила: «Сегодня последний раз пойду». Когда из сил выбилась, села на камень, вдруг сверху булыжники полетели. Аня наклонилась за одним и видит: нога в солдатском сапоге рядом! Побежала в медсанчасть, откопали. Мне повезло, что лицо не было землёй засыпано, ещё дышала…

Война для Насти закончилась осенью 45-го, в Японии. Вернулась домой аккурат к Октябрьским праздникам. Единственная уцелевшая из всех ушедших на фронт из их деревни девчат.

Анастасия

Родной дом! Тишина! Рядом мама! Казалось, теперь дни будут только светлые и счастливые. И скоропалительное замужество представлялось одним из заслуженных подарков судьбы.

- Леонид был старше на 25 лет. Жили они после войны хорошо. Мать и говорит, что ты капризничаешь, хоть юбку фронтовую сменишь, да сытой будешь. Вот и отдали меня за него.

Жить по принципу «стерпится-слюбится» Настя не смогла. Ушла от мужа с малолетним сыном на руках. И начала жизнь сначала. Эти перемены обсуждались всем селом. На чужой роток не накинешь платок. Однако Настя себя в обиду не давала: «Защищать было некому, сама защищалась: где словом, а где и…» А вот сына она не уберегла.

В тот день её не было дома. Брат предложил приехать в соседнее село, приглядеться: и деревня побогаче, и работа получше. Четырёхлетнего Стёпу оставила с бабушкой. Вернувшись, застала мать в слезах. Приезжал Леонид, наговорил малоприятных слов в адрес Насти и забрал сына. Насте казалось, нужен просто разговор: мало ли что людская молва донесла, она все объяснит. Но дело дошло до суда. Решение было принято в пользу Насти, как вдруг она услышала слова сына: «Я хочу остаться с папой!»

А мамой не назвал

Сейчас бабе Насте 82. Уже больше десятка лет она живет одна. Со вторым мужем прожили 30 лет. Руками их, уральцев, поднимался молодой горняцкий город в Костанайской области. Жили неплохо, «работали, как все». А вот детей не было.

Боль о единственном сыне, живущем в дальнем российском городе, то притуплялась, то возвращалась вновь. И как в кино, в самой печальной мелодраме, прокручивала она эпизоды единственной встречи с ним, уже 30-летним мужчиной, который однажды появился на пороге её дома.

Настя тогда работала в гостинице. Принимая утреннюю смену, услышала телефонный звонок. Взволнованный муж сообщил: «Приехал Степан». Она сначала подумала, что речь идет о племяннике. «Это твой сын. Ему наш адрес дали в домоуправлении, - объяснял муж, - говорит, ночевал в гостинице». Настю обожгло: это что же, она вечером с работы ушла домой, а он как раз?.. Выяснила. Да, говорят, остановился какой-то гражданин без паспорта, имя Степан, с Урала. Как прибежала домой, не помнила, открыла дверь… Навстречу шагнул молодой симпатичный человек. Потянувшись было к ней, он всё же остался стоять. «Здравствуйте, я Степан», - произнёс, улыбнувшись.

За три дня, проведённых в гостях, «мамой» он её так и не назвал. Вроде и говорили о чём-то, не молчали, но после отъезда сына Настя поняла: главного они друг другу так и не сказали. Ни одного письма, ни звонка от Степана мать не дождалась. Её письма возвращались. А одно и вовсе пришло с пометкой «адресат выбыл».

Баба Настя

Слушая старую женщину, Ирина не могла отделаться от мысли: что-то тут не так, ведь столько лет прошло, за это время все обиды могли забыться, тем более, идущие из детства. «Напето ему, ох напето», - не раз говорила старушка. Ирина решила найти Степана. Обратилась в проект «Судьба человека».

Сына нашли в одном из российских городов. В следующем году ему исполнится 60. Разговор был непростым.

- Живу, как все. Работаю. Две дочери, внучки подрастают, - говорил Степан по телефону. - Есть сад, машина. В общем, жизнь сложилась. Я детство плохо помню, знаю только, что меня отцовы сёстры воспитали. Говорят, мать красиво жить хотела. Уже взрослым решил посмотреть, какая же она все-таки. Поехал, разыскал. Вы поймите, я обиды не держу, просто давно живу своей жизнью. Менять в ней что-либо нет смысла. Передайте, что я жив, здоров. А писать…

С трудом подбирая слова, Ирина рассказала обо всём бабе Насте. Та слушала молча, лишь когда Ирина произнесла «он сказал, передайте маме…», встрепенулась:

- Так и сказал: маме?

Ирина замешкалась. А баба Настя, помолчав, добавила:

- Эх, пока шевелюсь, увидеться бы. Или голос услышать. Я всё-таки подожду.

версия для печати  
отправить статью по e-mail