ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ

Шашлычные «Топольки», что растут и по сей день сразу за КЖБИнским мостом, вдруг стали косить под «Магистраль». Нет, самим тополькам от этого не стало ни холодно, ни жарко. Как стояли они в ряд, посаженные когда-то кем-то вдоль обочины популярной автотрассы, так и стоят, подогреваемые теплом и пряными запахами работающего под ними трудоголика-мангала. Сейчас они ещё скучно-серые – подстать надоевшим воробьям, тоже норовящим здесь полакомиться. Зато фору им дает двухместный дворовый туалет – аккуратненький и ухоженный, как первоклассник первого сентября.

Свое посттопольковое существование шашлычка отметила не только новым именем, но и новым ремонтом. После которого она позеленела снаружи и поголубела изнутри. Других магистральных изменений я не заметила.

Барменша – кровь с молоком, – кажется, была прежней. Теми же были внутренние легкие стеночки, батарейные трубы без радиаторов, большой общенародный зал без народа, маленькие кабинки без дверей и без уюта, крохотные оконца, лаконичный обеденный набор из солонки, перечницы, салфетницы во главе с уксусом в бутылочке из-под водки… Всё было ностальгически мило, а главное – до простого привычно.

Как и в топольковый период, рассчитываться здесь пришлось сразу при входе за барной стойкой. Из первых блюд магистральным оказался только борщ, из вторых – шашлык и пельмени, из салатов – в основном корейский ширпотреб. Я тщетно листала меню под носом у аппетитно-обаятельной молодой барменши, ощущая её взгляд откуда-то сверху (с тополька?): то ли она была двухметроворостая, то ли бар смастерили здесь на подиуме…

Наконец я остановилась на шашлыке из свинины за 300 тенге, из окорочков за 250, корейской морковке за 70 и пивной «нулёвке» за 110. Правда, мой левый глаз все косил в сторону барной витринки. Там тоже было чем подкрепиться: пол-литра водки просились со мной всего-то за четверть штуки.

Из кабинок свободна была всего лишь одна, но для меня её было достаточно. В других кипели бурные мужские страсти. Женских почему-то было не слышно. За них на полную катушку отдувалась Верка Сердючка – самая шашлычная в мире певица.

Оставшись в тот день без обеда, я мечтала об обильном обедоужине, а потому то и дело поглядывала на открытый дверной проём: где там официантка с моей трапезой? Она появилась минут через 7 с бутылкой нулёвки в руках. Пикник начинался! Я спешно увлажнила чувство голода. Морковка появилась минут через 10 в сопровождении двух пластмассовых сердец. В одном пристроилась горка нашинкованного полукольцами репчатого лука, в другом расплылся кетчуп. Натюрморт довершала средних размеров лепёшка. Я любовалась этой картиной минуты три, уговаривая свой оголодавший желудок дождаться шашлыка. Он не внял. Я разломила лепешку на части, обмакнула ее в кетчуп, подцепила вилкой морковку и лучок… Шашлык уже был не нужен. Когда он, наконец, появился, на моём столе не было ни лука, ни кетчупа, ни лепешки. Пришлось всё это заказать ещё раз в надежде на то, что оно появится до того, как я проглочу последний кусок мяса. Обгладывая куриные косточки, я ненароком вспомнила о курином гриппе, доставшем Азию и достающем Европу. Теперь понятно, почему у нас куры дешевеют, а свиньи и коровки дорожают: спасибо гриппу. Шашлычок оказался здесь очень даже неплохим. Я пожалела о съеденных до него лепёшках с луком и кетчупом. Вторая порция в меня уже не влазила. Я сняла с шампура кусочки бывшей свинюшки, положила их в многоразовый полиэтиленовый пакетик и вышла из «Магистрали» на магистраль. Топольки где-то высоко вверху прошуршали мне: «Ш-ш-шуруй». Магистраль ответила тем же.

Дорорейтинг кафе-шашлычной «Магистраль»:
трапеза
интерьер
обслуживание
атмосфера

Дора ГОЛОДНАЯ

версия для печати  
отправить статью по e-mail